Защёлкали выстрелы снизу, а десятник приник к прицелу. Вон тот с эполетами на плечах и длинным светло-коричневым шарфом на поясе — сто процентов офицер, а значит, должен быть убить обязательно. Офицер оказался умный, заметив убитых Аюком у изгороди он остановил окриком, даже Сашкой за сто шагов услышанным. и упав на землю на четвереньках пополз к краю, где тропа резко вниз уходит. Пятеро неосторожных подчинённых этого офицера уже лежали на земле. И вот что плохо, так плохо. Из кустов вверх поднималось облачко пороховых газов.

Пока Аюк выцеливал офицера, больше никого не добавилось, а в лагере продолжал надрываться горн и бухать барабан.

— Тьфу, — десятник, уже пожалел о своём решении эту засаду устроить.

Офицер решил, что он самый хитрый и повёл оставшихся солдат прямо на лежащего за камнями калмыка, обойти решил засаду с тылу.

— Лови, раз умный такой, — пришлось опять вступать в бой, план этого боя порушив.

Бах. И офицер с саблей в руке, ведущий за собой пеших кавалеристов, саблю выронил и на землю упал. Один из солдат склонился над ним и через семь секунд, понадобившихся Аюку на перезарядку винтовки, получил пулю в склонённую к офицеру голову. Естественно, теперь конные стрелки дымок над валунами заметили и всей оставшейся толпой бросились к ёлке и камням.

Бах. Бах. Бах. Бах. Четыре раза успел перезарядить оружие и выстрелить Аюк, но американцев это не остановило, как неслись, что есть мочи к нему, так и продолжали, Прикинув расстояние, десятник отложил винтовку и поднял револьвер. Бах. Бах. Бах. Все шесть пуль нашли цель, а на Аюка бежало ещё двое. Уже прямо в двух саженях. Фух, он успел поднять второй револьвер и всадить четыре пули в пытающихся ткнуть его саблями солдат.

Самое время сматываться, решил десятник, и понял, что опоздал, к изгороди подошло сразу полсотни солдат с офицерами. Они не видели боя калмыка со своими однополчанами, и офицеры стояли осматривали место. Бах. Один видимо высунул голову слишком близко к краю, и в неё тут же снизу прилетела пуля из винтовки Дрейзе.

— Ааа! — чего-то нечленораздельное или может просто неслышимое с такого расстояния проорал один из офицеров и всей массой синие солдаты бросились за ним со склона.

Глава 3

Событие пятое

Увидимся, когда увидимся.

Тринадцать друзей Оушена

Атлантика Дурня невзлюбила. Она, едва они датские проливы преодолели, послала шторм им навстречу. Корабли разделились почти сразу, и до Галифакса канадского от них не было ни слуху ни духу. «Диану» швыряло по волнам два дня, да и на третий море спокойным назвать было нельзя, разве волны стали не с двухэтажный дом, а с одноэтажный. Ветер при этом почти встречный, на месте топтались, как потом Тебеньков Сашке поведал. Потрепало, в общем, «Диану» изрядно, переваливаясь с борта на борт, зарывалась в воду по самые коечные сетки, богиня, казалось, не сможет забраться на очередную волну, но новенький, только в этом году сошедший с верфи, фрегат показал себя отлично. Без поломок и потерь не обошлось. Сломало бушприт и смыло за борт матроса. Прибывают они в Галифакс и в порту видят паровую шхуну «Восток», и на мостике им машет фуражкой её капитан Воин Андреевич Римский-Корсаков. Чуть полегчало у Сашки в груди, сильно и за маленькую шхуну переживал, и за старушку «Палладу». Договорились о починке обоих кораблей в порту, на «Востоке» трубу от паровой машины погнуло и на гроте пару рей переломало и стали ждать «Палладу». Корабль древний. Спущен на воду 1 сентября 1832 года. Получается, двадцать лет. В юбилей вышла в море богиня. День прошёл, как год пустой. Или там наоборот? А только нет «Паллады». Сашка начал паниковать, там сотня калмыков, как он без них будет воевать со всякими японцами и англичанами. На второй день корабль так и не появился. Виктор Германович совсем сник. Прямо удар. Столько новейших больших орудий. Люди. Охо-хо.

Фух. «Паллада» с опозданием в три дня всё же добралась до канадского Галифакса. И сразу понятна стала задержка — Фок-мачта отсутствует.

Людей при этом капитан-лейтенант Иван Семёнович Унковский сохранил всех. Смытых за борт нет, убившихся насмерть, тоже. Есть двое с переломанными руками. Так доктор имеется на корабле и чем-то он должен заниматься.

Переговорив с капитанами кораблей, Сашка тяжко-тяжко вздохнул. Месяц не меньше придётся простоять, если и дальше двигаться всем вместе, корабли по очереди будут ремонтировать. Никто тут особенно русским не рад и, только обещание Сашки заплатить сверху за скорость, заставило чуть пошевелиться британцев.

Вечером, попивая кофеёк, Владимир Германович думал, что лучше — идти и дальше эскадрой с риском в ревущие сороковые и неистовые пятидесятые войти уже осенью во время самых сильных штормов или попытаться проскочить туда на «Диане», а «Палладу» с «Востоком» отправить по окончании ремонта самостоятельно добираться в Аргентину, в каком-нибудь порту на юге перезимовать, чтобы, как зима кончится на том полушарии, спокойно обогнуть мыс Горн.

Мысли прервал капитан первого ранга Тебеньков.

— Александр Сергеевич, я предлагаю силами всех трёх команд отремонтировать срочно «Диану», что не займёт много времени, и одним идти к мысу Горн. А то…

— Представляете, Михаил Дмитриевич, именно об этом сейчас и думал.

— И что надумали? — капитан «Дианы» втянул носом воздух. Да, кофий был отменный.

— Так и поступим. Тем более крестьяне у нас на борту. Непривычны они к морским путешествиям, желательно не затягивать с доставкой их в Форт-Росс.

— Тут бузить один крестьянин ваш сейчас пытался, требует тут его ссадить, мочи, мол нет терпеть эту пытку. Сильно страдает от морской болезни, — последнюю каплю на весы сомнений пролил капитан «Дианы».

— Говорят же, привыкают? — Сашка и сам все три дня, что шторм бушевал, мучился. Тоже готов был сойти прямо в пучину, чтобы уж отмучиться, так отмучиться.

Всё получилось, простимулированные деньгами, местные торговцы доставили всё необходимое, а без малого тысяча человек экипажа и пассажиров с трёх кораблей за неделю ремонт «Дианы» закончили. И уже четвертого октября отремонтированная богиня входила в порт Бостона.

Олег Владимирович Иваницкий на пирсе, радостно махая бескозыркой, их не встречал. Более того, Сашка даже не знал его адреса, чтобы весточку подать, мол, встречай дорогой друг, вот они мы. И ведь опять его ошибка, мог бы и предусмотреть подобную ситуацию. Сашка ещё на подходе себе мысленных оплеух навешал, должен был придумать чего, ну там объявление в строго определённой газете и «в шесть часов вечера после войны», но ведь мог, и ни одна извилина не пошевелилась. Сидел и думал, как в большом портовом городе отыскать человека. Во все газеты объявление дать, что русский фрегат «Диана» прибыл в Бостон, и на борту есть путешественник — князь Болоховский. Ну, это крайний вариант. В мэрию сходить, или как тут власть называется, Иваницкий должен был зарегистрировать юридическую контору, должны знать адрес. Или не должны? Регистрируются ли тут вообще в мэрии такие заведения?

К счастью для Дурня об этом подумал сам Олег Владимирович. Он поступил просто. Заплатил копеечку служащим в порту за простую вещь, как только в порт войдёт любой русский корабль, так нужно срочно отправить человека с известием в эту самую контору и получить там ещё десять долларов. Так что с бескозыркой на пирсе Иваницкий не стоял, а вот через час после прихода «Дианы» в порт уже был на борту, а ведь «Диану» пока на пирс и не пустили, стояла на якоре в бухте в двух кабельтовых и ожидала чиновников и таможенников. С ними Олег Владимирович на паровом катере и прибыл, представившись агентом русского князя, находящегося на корабле.

— Слава богу, Александр Сергеевич, что письмо ваше третьего дня дошло, о том, что вы на «Диане» отправляетесь. Бросил все дела и из Спрингфилда сюда примчался.