— А японцы? — лейтенант опять поморщился. Ему копьём этим несуразным пропороли плечо насквозь. Как не ложись, а все шевелиться больно.

— У японцев всё плохо. Точной цифры пока нет. Но человек триста пятьдесят погибли. При этом десятка два сами себе то ли харакири, то ли сэппуку сделали. Сто раз про это слышал, а чем одно от другого отличается так и не понял. Самураи, когда остальные сдаваться начали, вскрыли себе животы ножами. Молодцы. Чем меньше их будет, тем нам лучше.

— Сами? — опять попытался подняться Воин Андреевич.

— Ох уж невидаль. А сколько у нас сами вешаются и стреляются⁈ Чем болтаться в петле и сучить ногами, обделавшись, лучше, чем живот вскрыть?

— Ну, непривычно, да и не умрёшь сразу.

— Привыкайте, нам тут ещё долго резвиться. Сегодня идём к Мацумаэ, там оказывается наши все стоят.

— А японцы? — это доктор интерес проявил.

— Пленные? Подождут японцы. В замке штабелями уложили пока. Да, не меняйтесь вы в лице, Генрих Вильгельмович, там у замка подвал большой. Вот туда их и запихнули. Не штабеля, конечно, но тесновато. Проблема сразу возникла. Там больше двухсот человек. Поить, ладно, воды не жалко. А вот кормить две сотни обжор — это накладно. Нужно срочно от них избавляться…

— Избавляться?

— Ох, ну поменять на рис или на серебро. О, на фарфор. У них фарфор лучше китайского. Прибудем назад в Петербург богатыми людьми. А если честно, то в самом деле проблема. Ну, встретимся с господином фон Кохом, порешаем её, пока будем рыбой варёной кормить. Благо у нас теперь лодок и джонок как грязи.

«Диана» и «Паллада» на месте почти стояли всё утро, за первые пять часов прошли миль десять, и ветер неудачный и течение встречное приличное. Вот когда начинаешь ощущать преимущество пара. Да, паровая машина в разы сокращает количество орудий на военном корабле, и делает его при встрече с равновеликим парусным просто мальчиком для битья. Парусный фрегат несёт десяток орудий, а на их фрегатах пятьдесят. И расположены орудия на паровых судах только на носу и корме в основном, и такого понятие, как бортовой залп для них больше не существует. Это пока минусы. Башни орудийные ещё умники не придумали. Но вот столкнулись с сегодняшней ситуацией, и толку от орудий, если они не могут прибыть к месту битвы?

А в обед погода стала меняться, ветер из северо-восточного стал скорее просто восточным. И два фрегата, распустив почти все паруса, на приличной скорости двинулись к Хакодате. К вечеру добрались. Подоспели, правда, только к сбору трофеев и принуждению попытавшихся на лодках сбежать японцев к сдаче. Пару выстрелов из 80-фунтовых орудий, разнесших в щепки джонку, и больше попыток отчалить от берега не было.

Владимир Федорович фон Кох целый час Дондуку нотацию читал. Так это он ещё ни ухом ни рылом, а тьфу, ни сном ни духом не знал о втором москитном флоте. Знал бы, вообще до утра распекал. А закончил самокритично:

— Сам дурак. Я — дурак. И ты хорош. Пострелять ему захотелось. Настрелялся? И я хорош. Дурак, в смысле. Ну, подплыли бы всеми силами и корыта эти потопили, и на всякий пожарный город с землёй сравняли. Нет, сначала бы по ближайшим домам, чтобы дать обычным людям уйти, а потом сравнять. И доки в первую очередь.

— Ничего не изменилось, господин капитан-лейтенант. Завтра отправим туда пленных несколько, чтобы они рассказали о проигранной битве, а послезавтра пойдём громить супостата. Только мы с вами поплывём. Потом зайдём и посмотрим, что взять можно. Железо в первую очередь. Тут хотели картечь хоть из железа побольше наделать, так гвоздя ржавого не нашли. Плохо все Японии с железом. Медь с бронзой тоже возьмём. И ограничиваться Аомори не следует, обстрелять нужно все города и посёлки на северном побережье Хонсю, и после обстрела выпускать одного пленного, чтобы он донёс до самураев этих, что ещё одно вторжение на Эдзо и все прибрежные города во всей Японии сравняем с землёй. И не днём с предупреждением, а ночью, когда все спят. Александр Сергеевич говорил, что японцы — это такая нация, которая понимает только силу, чем больше их бьёшь, тем больше они тебя любят. Мазохисты.

— Кто? На каком это языке?

— Не знаю. Так князь Болоховский называет людей, которые любят, чтобы их били.

— Каких только дурней нет.

— А монаси ваши с веригами…

— Ты религию не трогай…

— Паруса, паруса на востоке! — вбежал в замок один из калмыков.

Событие сорок седьмое

Кругом нас по горизонту везде разбросаны острова. Корейский архипелаг неисчислим. Корея еще представляет обширную, почти нетронутую почву для мореходцев, купцов, миссионеров и ученых.

Гончаров И. А., Фрегат «Паллада», 1857

— Космический флот империи Минматар выдвинулся в сторону сектора Архов…

— Чего? Что вы говорите, Ваше превосходительство? — лейтенант Сомов даже на шаг отступил, чтобы князь Болоховский весь в поле зрения попал, а не только голова его поехавшая.

— Бред сивой кобылы. Не обращай внимания, Валерий Валерьевич. А скажи мне, юный падаван, сколько миль до Пусана?

— Чего, вы на каком языке говорите, Ваше Превосходительство? — капитан «Гретты» погрустнел. Ну, слышал же, что на самом деле князь Болоховский дурень. Вот, и по лицу видно, и несет всякую ахинею.

— Сколько миль до корейского Пусана? — взял себя в руки Сашка. А чего, настроение отличное, почему не подурачиться. И корабли у фон Коха замечательные, и остров он уже практически отбил у японцев, и присоединил к Великому ханству Джунгария. Перевыполнил, одним словом, план ему выданный два года назад. А теперь вдвоём они ещё больше сена заготовят для Бурёнки. А там и «Аврора» настоящая подтянется, и «Диана» с «Палладой» ненастоящие. Ух, держите меня семеро.

— Миль восемьсот, если тем картам, что у нас есть, верить, — капитан «Гретты» головой мотнул в сторону каюты.

— Дня за три дойдём?

— Так точно! Конечно. Сейчас скорость восемь с половиной узлов. Обязательно дойдём, Ваше Превосходительство.

Сашка хотел было сказать, чтобы перестал превосходительствовать, мол, называй по имени отчеству, для краткости. Ну, как во всех книжках пишут. А потом подумал и не стал. Дебилы эти писатели. «Ваше Превосходительство» длиннее, чем «Александр Сергеевич» на три или четыре буквы, зато человека, с тобой говорящего, мобилизует. Не с приятелем говоришь, а с адмиралом.

Эскадра разделилась. Нет, это не хитрый ход. Это беда и необходимость. Практически на всех пароходах угля осталось вот только до Пусана. Если там не получится пополнить запасы, то кердык. Более того, с «Гретты» пришлось часть угля перегружать на «Восток», чтобы у железного пароходика угля хватило до Пусана. Так что сейчас три парохода: шлюпы «Мария» и «Гретта» и шхуна Восток', чадя на всё Японское море, двигались в Корею. Двигались, если и не против ветра, то и не сильно попутный он был. Ветер опять поменял направление, и теперь дул с юго-востока. А им идти на юго-запад. Поставили на всех пароходах косые паруса, но в основном двигались за счёт машин.

Остальная часть эскадры: парусные фрегаты (все три богини) «Аврора», «Диана» и «Паллада» и парусная шхуна «Салвадор» остались на пару дней на Хоккайдо, им предстояло зайти в залив Аомори и сравнять с землёй поселения на северных берегах острова Хонсю. Потом по плану отпустят в разных местах десятки пленных японцев, которые должны до местных властей донести, что ещё хоть одна лодка, даже случайно, пересёкшая Цугарский пролив, и то же самое будет со всеми японскими прибрежными городами. Если честно, то Сашка в этот план верил слабо. Постреляли в пустые посёлки, даже разбомбили приличный городок Аомори и сожгли и доки, и сам деревянный город, но это пока ещё не нокаут сёгуну, это так — оплеуха. Отстроят посёлок и начнут вновь строить лодки и джонки, чтобы попробовать ещё раз вернуть себе Хоккайдо. Пошёл Виктор Германович на этот план, предложенный командой фон Коха по той причине, что он точно позволит выиграть время. Если не будет доков и запасов дерева, которое сгорит вместе с городом, то необходимое количество судёнышек для москитного флота построят японцы не скоро.