И бородачи, улыбаясь, тянутся к мальчику корузными руками.

— Красавчик-то какой, чистый ангелок!

— А оратель-то твой, зныть, махни-дралы?.. — сокрушались бабы. — Ах, грехи… Сказано, оратель, ну, добра не жди.

Кто-то из баб всхлипывает.

В жёлтом зное голубой ветер лениво колеблет ароматы сухих цветов и трав, перешёптывается с надомутным камышом, будто говорит: "Какое мне дело, люди, до ваших горестей, смеха и слёз?”

1920 г.