А потом ему вдруг захотелось бежать не к усадьбе Белосельских-Белозерских, как он всегда бегал, а почему-то как раз в другую сторону – к гостинице, носившей незамысловатое название «Крестовский остров». И Павел Иванович, послушавшись внутреннего голоса, изменил привычный маршрут.

«Внутренним голосом» Павла Ивановича был, конечно, голос его Ангела Хранителя. Павел Иванович в него верил, молился ему каждый день дважды, а перед причастием специальный «Канон Ангелу Хранителю» читал, но по простоте своей думал, что слушается не Ангела, а своего внутреннего голоса. Впрочем, так ведь и многие думают. Но Ангел Павлос на него совсем не обижался: он очень любил своего добродушного, крепкого в вере и мужественного подопечного.

Пробегая по набережной в том месте, где река Средняя Невка омывает сразу три острова – Крестовский, Елагин и Каменный – Павел Иванович вдруг заметил на скамеечке сгорбившуюся, почти занесенную снегом фигуру. «Бомж или пьяный, – подумал он. – Замерзнет, не дай Бог, насмерть, бедняга… Придется будить и поднимать!» Он перешел на шаг, приблизился к скамье и тронул замерзающего бомжа за плечо.

А это был вовсе и не бомж, и уж тем более не пьяный, а бедная девушка Александра, сидевшая в ожидании часа, когда можно будет вернуться к тетушке. Она сидела, сидела и задремала… А потом и вовсе уснула!

А рядом с нею стоял как на часах недремлющий Ангел Александрос.

– Приветствую тебя, брат Александрос! – раздался с неба бодрый и веселый голос. – Вот и свиделись мы, и даже раньше, чем ожидалось!

– Брат Павлос! Откуда ты взялся?

– Искал вас – и нашел. Сейчас мы с тобой будем наших подопечных знакомить.

– Вот хорошо-то! Спасибо тебе, брат!

– Давай стараться, чтобы они сразу подружились.

– Давай, брат!

– Эй, друг! А ну проснись! – произнес над Александрой грубый мужской бас.

Александра разлепила намокшие ресницы, поглядела и ужаснулась: перед нею стоял страшный полуголый громила, а его огромная горячая лапища лежала у нее на плече. Но тут же она сама себя успокоила: «Это мне снится. Не ходят в метель по островам полуголые бандиты…» – Она немного повозилась, устраиваясь поуютнее, и снова зажмурила глаза.

– Эй, парень, не спи! Так и замерзнуть недолго!

– Кончай мне сниться, обормот противный и голый! – пробормотала Александра, не размыкая глаз.

– Э, да это ж девчонка! – воскликнул Павел Иванович и еще сильнее затряс ее за плечо. – Просыпайся сейчас же, глупая, замерзнешь!

Пришлось Александре проснуться совсем.

– Ну что вы меня трясете? Чего вам от меня надо?

– Мне от тебя ровным счетом ничего не надо, а спать на улице я тебе не позволю. Ты что, пьяненькая?

– С чего это вы взяли?

– Ну, спишь тут, на скамейке… Непонятно!

– А вы голый в метель по улицам ходите – это что, по-вашему, очень понятно?

– Так у меня пробежка!

– А у меня – прогулка!

– Так, ясно. А ну вставай и давай прогуливаться вместе в сторону твоего дома! Ты где живешь-то?

– В данный момент – здесь.

– Я тебя серьезно спрашиваю: адрес у тебя какой, куда тебя проводить?

Не отвечая ему, Александра сдвинула рукав куртки и край варежки, чтобы взглянуть на часы.

– У тебя что, адрес на часах записан?

– Да нет. Просто я смотрю, можно ли мне уже домой идти или еще рано.

Павел Иванович не особенно удивился – мало ли какие бывают семейные обстоятельства.

– Ну так что? Можно тебе уже идти домой?

– Можно. Если не слишком торопиться.

– Ладно, давай не спеша поторапливаться! – И Павел Иванович стал натягивать на себя свитер и куртку.

– А вы чего одеваетесь? Вы же голый бегаете!

– Бегаю. Но если не бежать – замерзну. Мы же вместе пойдем.

– Это еще зачем – вместе? – подозрительно спросила Александра.

– Провожать тебя пойду. Вставай давай!

– Нечего меня провожать, я и так дойду…

– Ты давно на нашем острове живешь?

– Да не живу я тут. Я случайно на острове вашем оказалась. А в чем дело?

– Дело в том, что по этому острову молодым девушкам ночью гулять не положено.

– Так еще не ночь!

– Для тебя – ночь! Несовершеннолетним не рекомендуется гулять по улицам после двадцати одного часа.

– Так это несовершеннолетним. А я сама учу несовершеннолетних. Я, между прочим, педагог.

– Да ну? Серьезно?

– Серьезней некуда, – вздохнула Александра. – Позвольте представиться: безработный и бездомный преподаватель русского языка и литературы при дипломе с отличием Александра Николаевна Берсенева.

Павел Иванович удивленно присвистнул. «Так все-таки она – бомж! Молодой и образованный бомж. Вот какая жизнь в стране настала!» – сокрушенно подумал он, а вслух сказал:

– Давай, рассказывай!

– Чего рассказывать? – не поняла Александра, притоптывая на месте изрядно промерзшими ногами.

– Как ты дошла до жизни такой, вот чего! Пошли, ноги на ходу разойдутся и согреются. И по дороге ты мне расскажешь, как это ты вдруг оказалась «безработным и бездомным преподавателем русского языка и литературы при дипломе с отличием».

Александра разок-другой глянула на него исподлобья черными глазищами и вдруг решила, что дядечка этот совсем не опасен, а как раз наоборот: если вот такому все про себя рассказать, то он непременно посоветует что-нибудь основательное и разумное. Такой уж вид был у Павла Ивановича.

Ну и Ангел Александрос о том же ей на ушко нашептывал.

Когда они дошли до метро, Александра уже почти все ему и рассказала. Тут бы им и расстаться, но упрямый Павел Иванович захотел поехать вместе с нею на метро и проводить ее до самого тетушкиного дома, поскольку тот находился в еще более опасном, чем Крестовский остров, месте, а именно – на Сенной площади. Так он и проводил Александру до самого дома на углу Екатерининского канала и Сенной, дал ей номер своего мобильного телефона и ее телефон домашний спросил, тетушкин то есть, и обещал позвонить, если вдруг узнает что-нибудь о подходящей работе для молодого педагога-филолога. Александра не очень-то надеялась на его обещания. А с другой стороны, у нее что, было еще на кого надеяться? В общем, записала она телефон Павла Ивановича и свой номер ему тоже продиктовала.

Очень довольные Ангелы Хранители тоже попрощались и разлетелись. Они-то были уверены в том, что Павел Иванович обязательно Александре поможет! Ангелы, они такие – прозорливые.

На другой день за завтраком Жанна вдруг задумчиво сказала:

– Знаешь, Митя, у всех приличных девочек в возрасте Юлианн есть гувернантки.

Сестры насторожились, а Дмитрий Сергеевич очень удивился.

– Зачем им гувернантка? Тебе что, надоело за ними присматривать?

– Да нет, что ты! Но все же… Ты часто в командировки летаешь, ну и я хотела бы иногда вместе с тобой путешествовать. Не оставлять же их одних в наше отсутствие?

Сестрицы тут же подхватили мысль.

– А что, пап, у нашей Гули уже есть гувернантка! – сказала Юлька.

– Можно нашу Екатерину Ивановну из домоправительниц в гувернантки перевести, она ведь бывший директор школы, – предложила Аннушка.

– Ну нет! – заявила Жанна. – Без Екатерины Ивановны все хозяйство в доме пойдет наперекосяк. Да и гувернантка должна быть молодая, современная, чтобы девочкам с нею не скучно было. Можно подать объявление в нашу островную газету и выбрать подходящую кандидатуру.

– Соглашайся, Митенька! Ничего худого из этой затеи для наших девочек не будет! – шепнул Дмитрию Сергеевичу Ангел Димитриус.

И Дмитрий Сергеевич послушался своего, как он думал, внутреннего голоса.