— Значит не слишком сладко, если ты смогла уйти, — томно произнёс Соловьев.

Я лишь закатила глаза.

Подошёл куратор и консультация началась. Я слушала его вполуха. Диплом у меня давно написан. Осталось внести последние правки и накидать презентацию на защиту. Но это всё я знаю и без куратора. Я вообще не знаю зачем пришла сегодня.

Евгений Викторович отпускает нас через час. Он пристально изучал дипломы всех желающих — а мы с Соловьевым входим в это число — и давал ценные рекомендации по быстрым правкам и презентации. Защита назначена через неделю.

— Страшно? — бормочет Соловьев, запихивая мои вещи в мою сумку.

— Нет, я же заучка, если ты не забыл, — усмехнулась я, вспоминая, как Соловьев часто называл меня заучкой.

— Ты не заучка, Рыжуля, прости меня.

— Отсутствующим передайте, что с них будет особый спрос, — громко, чтобы перекричать гул голосов, произносит куратор. — Кто настаивал на этой встрече? Вы! Мне она на фиг не нужна, я, может, рад буду вас всех завалить.

— Да ладно вам, Евгений Викторович. Пощадите, — усмехнувшись, крикнул Соловьев.

Куратор покачал головой и вышел из аудитории.

Неделя пронеслась быстро. Я закончила свой диплом и успела помочь и Соловьеву с его презентацией.

Утром встаю разбитая и жутко нервная. Всё раздражает и буквально валится из рук. Выпив на завтрак стакан воды с пустырником вместо своего любимого латте, одеваюсь в строгий белый костюм, не переставая проговаривать про себя защитную речь, и готовлю Соловьеву завтрак.

— Ты как? — Раздался за спиной тихий голос Соловьева.

Моё сердце радостно подпрыгивает, а губы сами растягиваются в приветливой улыбке, которая задерживается там лишь на несколько секунд.

Соловьев выглядит непривычно строгим и очень красивым. В белой рубашке, узких синих брюках, в карман которых он засунул одну руку, второй держит чёрную папку.

— Всё нормально.

Но он конечно мне не верит.

С нашей группой мы сталкиваемся возле нужной аудитории.

— Ребята, кто первым хочет идти? — Спросила я, круча в пальцах ручку. Сама я первой никогда не иду, хотя всегда уверена в своих силах.

— Давай я пойду сдавать диплом первым, а потом — бухать. — Подошёл ко мне Артур Волков. — Сразу отмучаюсь.

Дождавшись очереди, вписала себя в третью пятерку. После меня ручку перехватывает Соловьев.

— Уверен? Хочешь увидеть, как я завалю защиту?

— Нет, — улыбается он. — Хочу видеть, как ты справишься.

Это так приятно, что улыбка расплывается на моем лице.

И вот спустя полтора часа наступает наша с Соловьевым очередь. И мне хочется взять свои слова обратно. Я нервничаю. Даже очень.

Словно почувствовав это, он находит мои ледяные пальцы своими и ободряюще сжимает. На секунду упираюсь лбом в его плечо. Мне всё равно, кто это увидит и что подумает. Поднимаю глаза и благодарственно шепчу: «Спасибо».

Свою защиту почти не помню. Мне кажется, я только встала к проектору и набрала в грудь побольше воздуха для речи, как уже отбиваю летящие в меня вопросы от членов комиссии. Их оказывается немного.

Слегка контуженная выхожу в коридор, бросая последний взгляд на Соловьева. Всё моё выступление он смотрел на меня, не отрываясь, и я буквально чувствовала летающие в воздухе его поддержку и веру. Его защиту мне посмотреть нельзя.

Я остаюсь стоять около двери, прислонившись спиной к стене. Слушаю знакомый тембр голоса и жду, скрестив пальцы. Кажется, выдыхаю, только когда дверь широко открывается и на пороге показывается немного бледный и растерянный Соловьев. Он сразу упирается взглядом в моё лицо.

— Ну? — спрашиваю нетерпеливо.

— Сдал, — выдыхает облегчённо и в следующий миг обнимает меня до треска в рёбрах. Обвиваю мужскую шею руками, прикрывая глаза от счастья.

— А теперь все бухать! — Восклицает Волков.

Смеясь, мы дожидаемся оставшихся однокурсников и все вместе идём в кафе. Всё же наша группа не всегда была дружной, но сегодня же последний день когда мы собираемся все вместе. В том же кафе празднуют группы Вари и Тима, так что я счастлива.

— А теперь я скажу, — Соловьев поставил стакан на стеклянный стол и поднялся, запуская руку в карман джинсов.

Все повернулись к нему, ожидая.

«Чего это он?» — не успела подумать, а Соловьев достал из кармана кольцо.

— Давай уже поженимся, — ровно произнёс он, пристально глядя мне в глаза. — Я устал ждать и слушать твои отговорки. Мы почти два года вместе…

— А-а… — растерянно протянула я.

— Я тебя люблю… Кроме тебя мне никто не нужен…

— Я тоже тебя люблю… И я согласна…

Соловьев рывком притянул меня к себе и впился в мои губы, под шквал аплодисментов, тем более с двух сторон зала.

— Мы женимся, — послышался голос Царева.

— Мы тоже, — оторвавшись от меня, крикнул в ответ Соловьев.