В старом доме у реки, в одной из деревень помещика С. В губернии N , в середине 19 столетия жила крестьянка Марфа. В один из мартовских дней, а точнее в полдень, начались у нее роды. Начались да и тут же закончились. Роды стремительные, шестнадцатые по счету, но вот только рановато начались, не по сроку.

Марфа встала, завернула синий комочек в одеяло, и положила на печь. Чувств к дочери не было, лишний рот только появился в семье. Хлопнула дверь, Марфа пошла стирать господское белье, работа не ждет, а роды не отговорка отлынивать от работы, семью кормить надо, муж Петр один не осилит.

Вернувшись через несколько часов домой, Марфа принялась готовить ужин, скоро вернуться с работ старшие дети и муж, да и младшие есть уже хотят. Поставила варить щи, пустые и без мяса, не праздник же чтобы с мясом, во втором чугунке томилась репа, вот и весь ужин, простой и нехитрый, картошку съели еще на Рождество, а хлеба семья не видела давно, не шутка это прокормить 18 ртов. Скорее бы лето, может рыба будет, грибы пойдут , с каждым годом семья росла все больше, а еды очень не хватало, любимый муж последние жилы тянул чтобы прокормить столько ртов.

С печки донеслось кряхтение.

– Батюшки светы , живая что-ли?

Достав одеяло, Марфа увидела что дочь порозовела , дала ей титьку, в которых было пусто. Ребенок есть не умел, да и силенок не хватало, немного повозившись уснул. Марфа снова положила одеяло на печку. С работ возвращались старшие сыновья и дочки, скоро и муж придет, уж все глаза проглядела в ночи. Без отца никто не смел сесть за стол, как бы не урчало в животе .

Петр умывшись сел за стол, жестом приглашая остальных, ребятня бросилась к ложкам , но первый зачерпнуть должен был отец, долго ждать не пришлось, все были слишком голодны. За столом Марфа сказала мужу что в семье появился лишний рот, но тут же обрадовала, Бог приберет наверно малую, слабая и болезная родилась, не выживет наверно. Среди детей лишний рот не приветствовался, особенно среди старших, придется еще больше гнуть спину чтобы заработать на зерно . Ужин прошел в молчании, у всех был нахмуренный лоб, и встав из за стола каждый посмотрел в сторону печки, туда где лежал "лишний рот". Поужинав, Петр взял новорожденную, с улыбкой разглядывал свою младшенькую , отцовская любовь вошла в сердце .– Марфа покормить бы надо ее, и мокрая вся она .

– Да чего кормить то, уж скоро к Богу пойдет, не жилец она, не привыкай, не надо – но увидев нахмуренный лоб мужа, перечить не решилась, взяла одеяло на руки.

Дочь действительно была мокрая и голодная, плакать не плакала, но поскуливала без слез. Снова покормив и переодев ребенка, кинула на печку, снова не проснулось материнские сердце, не выживет, не надо привыкать, лишний, а тем более больной ребенок ни к чему, здоровых надо поднять.

Две старшие дочери Катерина и Настя готовились к замужеству , уйдут из отчего дома в другую деревню, хоть немного полегче станет, думала Марфа, но тут же спохватившись вспомнила что старший сын приведет в дом невесту, а значит вернется новый рот. Прибрав в кухне, легла к мужу, в такое время она была очень счастлива, прижимаясь к его сильной спине, чувствовала его спокойное дыхание, и так ей было хорошо и спокойно, что тихонько благодарила Бога и засыпала. Проснулась от того что Петр тряс за плечо:

-Марфа, проснись, малую покорми, плачет уж долго, еле услышал. Спросонья ничего не понимающая Марфа взяла ребенка на руки, она уж и забыла что накануне родила дочь:

– Как же ты еще за жизнь то держишься, как теплится душенька в теле? Покормив, отнесла малую на теплую печь и снова уснула, скоро уже вставать , завтрак собирать мужу да и самой на работу идти. За завтраком Петр сказал :

– Душа моя, дочь надо окрестить , негоже без имени быть, сходи сегодня за священником .

– Хорошо, свет мой, схожу. Если умрет, то крещенная.

Собираясь на работу, приказала младшим детям смотреть за маленькой. Вечером когда семья вся собралась , священник окрестил девочку и дал ей имя Анна , благодать Божья .

Поздней весной, почти летом, стало полегче, появились первые грибы, ловилась в реке рыба, младшие сыновья целый день торчали на речке, еда стала разнообразнее на вкус, младшие девочки ходили в лес собирать щавель и травы, если повезло, то находились и ягоды, тогда варился квас, ах как радовалась душа у Марфы когда все были сыты и довольны.

Катерина выходила замуж, вся светилась от счастья, жених ее Фёдор уж больно хороший человек, трудолюбивый, дом крепкий, лошадь была и большой надел земли. Все радовались за Катеньку. В следующем месяце и Настенька уйдет из отчего дома , её жених Алексей тоже из хорошей и большой семьи.

– Даст Бог, все сладится – думала Марфа.

Нет нет, да и навернутся слезы непрошеные, с грустью смотрела на своих белокурых ангелов. Грустил и Петр, все чаще поглаживал по голове то одну, то другую, все вздыхал украдкой , и все больше привязывался к Аннушке , все чаще брал на руки :

– Аннушка, благодать ты посланная , васильки глаза твои ясные, душа моя – доченька. Прикипело отцовское сердце к самой маленькой доченьке.

Анечка росла быстро, но была очень слабенькая, глаза синие на пол лица и кудряшки белые , сущий ангел радовал всех. Все дети полюбили свою сестренку, ох и стыдно было за мысли темные, как не хотели тогда чтобы выжила. Марфа тоже полюбила свое дитя, придет с работы еле живая , а там ангел ждет, улыбнется и душа светлела , и силы брались откуда то .

Когда Аннушке было полгода от роду в господском доме случился праздник, праздновали первые именины маленького наследника Николая Ивановича , долгожданное дите радовало своих родителей, столько лет Бог не давал, уж отчаялись молодые родители, пригласили всех, так счастливы были родители своему мальчику .

В этот день работы закончили пораньше , в садах накрыли столы, выступали скоморохи, повсюду слышался смех и песни, семья Марфы тоже собиралась, для маленьких детей это был первый праздник, для которого всех отмыли, причесали и одели праздничную одежду, льняные рубашки с вышитым воротником, и красным поясом для мальчиков, для девочек алая лента в волосах и сарафан расшитой, это было большое событие и все жутко волновались. На праздник все торопились еще из за того, что там увидят своих уже замужних сестер Катю и Настю.

Поместье начиналось от дороги главными воротами, высокими и коваными, с резным рисунком в виде лилий и солнца, дальше шла большая аллея с вековыми дубами и липами , а в конце аллеи виднелся дом из белого камня, в нем было два этажа, много окон и большое крыльцо, парадное, по бокам которого сидели львы с разинутой пастью, ещё было крыльцо для слуг, но его видно не было, оно было неприметным и где-то сбоку. Перед домом была большая клумба , засаженная разнообразными цветами, за которыми смотрел садовник и подмастерье средний сын Марфы Иван, а в центре бил фонтан одиночной струйкой, Савелий Антипыч, старший барин, все мечтал сделать лебедя там, чтобы из горла его била струйка, но все недосуг, все лень, все некогда, а теперь уж ни к чему. Для старших детей господский дом был работа, а не праздник. За домом был большой сад, яблоневый и вишнёвый, дальше огород, флигель, хозяйственные постройки, и церковь, построенная на холме, в самом конце имения, простенькая, с тремя иконами: отцу, сыну и матери божьей, и только для крестьян, уж больно просили, на колени падали, своими силами возвели упросив разрешения.