Если Уитворта вызвали по причине того, что прочитали два письма посла, которые он адресовал премьер-министру и в Адмиралтейство… добра точно не ждать. Как только Уитворт ни обзывал императора! Он назвал его мопсом, считая, что это очень даже весёлый каламбур. Называл он русского императора и карликом.

Ничему послов и шпионов история не учит. Скандал с матерью будущей Екатерины Великой, случившийся в правление Елизаветы Петровны, связан, скорее, не со шпионской деятельностью прусской агентессы, а с тем, что она посмела назвать себя более красивой, чем сама императрица, упомянуть императорский прыщик. Правда, и вице-канцлер Бестужев очень грамотно подал информацию. Чарльз Уитворт ожидал чего-то похожего в отношении себя. Какое бы взаимопонимание между ним и Безбородко не было, если прижмёт сильно, конечно, канцлер примет не сторону английского посла, а противоположную.

— Господа, прошу проследовать за мной! — в несколько даже грубоватой форме потребовал ливрейный лакей.

Могли прислать и кого-то более статусного, но нет, лакей, да ещё и грубиян. Слуга всё же был достаточно учтив и откровенно вперёд не вырывался, сопровождая послов лишь чуть со стороны. У австрийского посла, впрочем, как и английского, могло сложиться впечатление, что их не сопровождают, а, скорее, конвоируют. Каждый из них был вправе сейчас развернуться и уйти. И в другой ситуации, возможно, каждый из послов всерьёз подумал бы это сделать.

Вот только, на сегодняшний день всё ещё остаётся необходимость заигрывать с русскими. Невнятные действия фельдмаршала фон Мелеса в Швейцарии и успехи русских в Италии говорят о том, что без России странам антифранцузской коалиции нет другого варианта, как идти на соглашение с Французской Республикой, или что там вообще происходит.

— А, господа, соизволили прийти? — констатировал Павел Петрович, даже не позволив послам выказать должное приветствие. — Что происходит? Почему моя армия претерпевает неудобства? Это вопрос к вам, господин посол Священной Римской империи.

— Ваше Величество, — Людвиг фон Кобенцель всё же поклонился и приветствовал русского императора. — Небольшие задержки или же эпизоды могут случаться в таком сложном деле, как снабжение любой армии. Но мы же исправляемся, а русская армия удачно питается за те деньги, что берёт с освобождённых территорий.

В это время уже Уитворт с некоторым нескрываемым интересом смотрел на своего коллегу. Англичане, получается, передали австрийцам три миллиона полновесных фунтов, очень большую сумму, а они, выходит, на русских или не тратят вовсе эти деньги или делают это крайне мало. Воруют, все и всегда воруют. И тут только нужно понять, стоит ли Англии указывать Австрии на такие вот делишки?

Нет, Чарльз Уитворт решил промолчать. Он после аудиенции выскажет фон Кобенцелю немало нелицеприятного. Но такой разговор будет кулуарный, без официальных заявлений. Англии нельзя ссориться с Австрией. А вот щёлкнуть Россию по носу, этому вот курносому — это многого стоит. Нужно развивать тему русского воровства в Италии. Берут деньги? Нет, они, конечно же, их отнимают!

Ещё нужно будет придумать, как выгнать Россию из Италии, того же Триеста. А ещё есть головная боль — присутствие русских на Ионических островах, на севере Сицилии. Да они всё больше и больше берут себе территорий для будущих военно-морских баз. Если бы не поражение Англии в Ирландии, так и не понятно было бы, кто именно больший соперник и потенциальный противник Великобритании.

— Сэр Уитворт, ваше правительство переслало серебро в Вену?

Английский посол даже чуть вздрогнул от напора русского монарха, но лишь внутренне. Внешнюю маску Чарльз Уитворт уже научился не менять. Между тем, пришло понимание, что он, английский посол, тут не потому, что императору стало известно содержание писем. Можно даже чуть расслабиться. Но кто же перехватил те бумаги? Перехватил и молчит, ждёт момента. Но думать об этом Уитворт станет позже, сейчас нужно уходить от прямого ответа русскому императору.

— Прошу простить меня, Ваше Величество, но в дела английской казны меня не посвящают. Если будет угодно его величеству, то я по приезду в Петербург сразу же пошлю на родину запрос, — дипломатично пытался выкрутиться из щекотливой ситуации Чарльз Уитворт. — Уверен, что моё правительство быстро даст ответ.

— Вы за кого меня принимаете, сэр Уитворт? С вами согласовывался договор о создании единого фронта против Республики. Не хотите обострять отношения с Австрией? — говорил император, при этом он тяжело дышал, так как старался сдерживать свой гнев.

— А вы, граф, — обратился Павел к Людвигу фон Кобенцлю. — Тоже будете плести кружева, только чтобы уйти от ответа? Я недоволен, господа, очень недоволен. И всеми вашими дипломатическими нотами и тем, что своих обязательств не выполняете. Что это вообще? Пришлите русские войска в Швейцарию. Там нет русских войск и пока задачи не будут решены, Швейцария на союзниках! Но пока… Вы меня услышали? ПОКА! Я отзывать войска не стану.

Уитворт знал характер и повадки русского императора и понимал, что в данном случае лучше как можно больше отмалчиваться. Меньше слов — меньше гнева у Павла.

— Вы слышали, господа, что во Франции нынче Директория свергнута, и появился Консулат? При этом… — Павел Петрович несколько замялся.

Он вообще переменил свой гнев на что-то иное. Тон монарха казался даже дружественным. На фоне столь резкой смены настроения императора, оба посла находились в недоумении.

— Я понимаю, сэр Уитворт, что вопрос Ирландии — сложный для Англии вопрос. Но сложись так, что во Франции установится монархия, как станут поступать ваши страны? Цель уничтожить Республику близка к достижению. Сами французы в этом могут помочь, — сказал император и стал одаривать своим взглядом то одного дипломата, то другого, выжидая от них откровений.

Послы молчали. Для них Французская Республика не только идеологический враг. Для Австрии и Англии важнее всего их национальные интересы. Вернуть во Франции монархию? Можно и нужно, но это никак не решит всех проблем. Ирландия вновь станет английской? Или же французы сами уйдут из Швейцарии и Цезальпийской Республики?.. Ниоткуда они не уйдут, но с монархией проще договариваться, её проще покупать. По крайней мере, есть главный коррупционер — монарх, которому и можно предложить деньги. Так считали англичане. Но тут был один нюанс. Не было более ненавидимого в Англии французского генерала, чем Наполеон Бонапарт. Много придётся работать, в том числе и с газетами, чтобы из антихриста сделать… Впрочем, рано пока об этом.

— Прошу простить меня, Ваше Величество, но я действительно ничего не могу ответить на заданные вами вопросы. Нужно понять, кто пришёл к власти… — Людвиг фон Кобенцель сделал вид, что засмущался. — А не расскажете, Ваше Величество, что произошло во Франции? Признаться, до меня сведения дошли очень противоречивые.

Уитворт также подтвердил, что не слишком компетентен.

На самом деле, о случившемся в Париже были столь разрозненные сведения, что из того, что достигло Петербурга, было не понять вообще, где правда, а где вымысел. В Лондоне и в Вене идут консультации, всё больше появляется людей, которые высказываются за то, чтобы попробовать начать разговор с Парижем, если только первые шаги новой власти будут адекватными. Мало ли, вдруг этот Наполеон Бонапарт ещё такой якобинец, что и Директория покажется ангелом.

Но вот в чём проблема для всех — это письмо Наполеона Бонапарта русскому императору. Не успел прийти Первый Консул к власти, как уже стал прорабатывать внешнеполитические моменты. Он видел, что русская армия сейчас сильнейшая, пока он, конечно, всерьёз не занялся проблемой. Можно с двух сторон уничтожить и империю Габсбургов, да и англичан.

Льстивое письмо, в котором нет ещё обращения «мой брат», оно учтиво обходится стороной. Но есть иные формулировки. Наполеон утверждал, что не претендует на Мальту, как и на то, что уже русское. При этом лесть и подхалимство сочились из бумаги, словно бери и выжимай. Явно Бонапарту кто-то помогал составлять письмо.