Значит, я не ошиблась – это и есть моя новая лошадь. Но что удивило меня куда больше моей проницательности и щедрости Дайре, так это то, что передо мной стоял Гектор – свежий и румяный без каких-либо симптомов недомогания. Судя по ворсинкам сена в его кудрях и мокрым пятнам на штанинах, он прибирался в стойлах и наполнял поилки, таская вёдра из колодца. Вместо кожаного фартука на Гекторе была простая рубаха с жилетом, а вместо пояса с кузнечными инструментами – ремень со связками ключей.

Заметив моё недоумение, Гектор тут же затряс головой и пояснил:

– Нет-нет, меня не выгнали из кузницы! Просто Фланн так перебрал с выпивкой, которую выклянчил у кухонных мастеров в честь праздника, что до сих пор на ногах не стоит. Всё равно сегодня у меня нет заказов, вот я и согласился подменить его.

Гектор отодвинул щеколду, открывая для меня стойло соловой кобылы, и застенчиво отвёл глаза, когда я продолжила смотреть на него в упор. Лишь эта его робость напоминала мне, что ему всего пятнадцать, ведь внешне Гектор вполне мог сойти за ровесника Дайре, необычайно высокий и широкоплечий. Разве что черты лица оставались округлыми и мягкими, как у ребёнка.

– Эй, погоди. – Я придержала Гектора за рукав, когда он уже подвязал спущенные стремена и взялся за поводья, чтобы вывести кобылу на улицу. – Как ты себя чувствуешь? Я хотела зайти вчера, но Матти попросила тебя не беспокоить. Ты был таким бледным там, в Медовом зале… Я испугалась.

– Испугалась? За меня? – Гектор часто-часто заморгал, наконец-то осмелившись посмотреть мне в глаза, и очаровательные веснушки на его носу стали казаться ярче от такой же яркой улыбки. – Приятно слышать, но я не стою тревог госпожи. Я в полном порядке! Раньше со мной уже случалось подобное. К счастью, мой братишка Ллеу очень заботлив. Он всегда приходит вовремя. А теперь давай выведем лошадь, и я помогу тебе залезть, а то ярл Дайре небось уже заждался.

– Ярл Дайре… Где он сейчас? – Я высунула голову из стойла и оглядела длинные коридоры, застеленные утоптанным сеном.

– Снаружи, у ворот, – ответил Гектор. – Ещё на рассвете он отправился гулять за стены замка, но затем вернулся, сам оседлал рысака и сообщил, что ожидает госпожу… тебя то есть. Это было ещё час назад…

Терпеливость Дайре подкупала, но вот его любознательность в отношении моих владений вызывала вопросы. Решив, что чем дольше я заставляю его ждать, тем больше шансов, что он узнает то, что знать ему не положено, я отошла с прохода и наконец-то позволила Гектору вывести кобылу из конюшни.

– Теперь забирайся, – сказал Гектор, как только мы очутились под жёлто-мраморным небом, из которого вместе с редким снегом сыпались скудные солнечные лучи. Мороз в кои-то веки не кусался, и, надеясь, что такая погода продержится хотя бы пару часов, пока я не разузнаю всё, что нужно, я послушно облокотилась на крепкую руку Гектора, всунула ногу в стремя и подтянулась вверх.

Верховая езда сильно отличалась от езды на драконе. Для полётов с Солярисом мне было достаточно иметь пояс со специальными кольцами. Лошади же предполагали целое обмундирование: глядя на седло, я дивилась количеству ремешков, запонок и стяжек, соединяющих выбитую кожу с тёплой тканью. Если бы Гектор не седлал кобылу заранее, а Фланн так и остался валяться в беспамятстве, я бы никогда не подготовила лошадь самостоятельно.

Подмяв подол платья, чтобы он не путался в седле, я надела варежки и взялась за стёганые поводья левой рукой, почёсывая правой кобылу между ушей. Та, покладистая и ласковая, тут же прильнула к моей раскрытой ладони.

– Дайре не говорил, у неё есть имя?

– Её зовут Солнечная, – улыбнулся Гектор, скармливая ей пару кусочков сахара на раскрытой ладони. – Спокойная, как море в месяц сапфиров! С ней будет легко управляться, может, даже проще, чем с… А где Солярис, кстати? Он что, не придёт?

Только тогда я поняла, почему Гектор не спешит отходить от лошади, придерживая её за уздечку одной рукой. Он глянул на хускарлов, уже седлавших за нами своих лошадей, – четверо плотно сбитых мужчин с выбритыми висками и в позолоченных наручах, что выдавали их принадлежность к лучшим воинам замка. Впервые моя стража состояла исключительно из людей, и это действительно могло шокировать.

– У Соляриса свои дела, – ответила я полуправду, ведь он действительно упоминал нечто подобное на пиру. А во время шахматной партии и вовсе заявил, что не станет сопровождать меня даже тайком, раз я плюю на его мнение. Хотя мы оба знали, что это блеф. А даже если и нет… – Уверена, юный Дайре не сильнее четырёх взрослых хускарлов. Мне нечего бояться.

– Странно, – промычал Гектор задумчиво. – Что тогда Солярис забыл у моего брата в катакомбах? Я думал, он выполняет твоё поручение…

– Ты видел Соляриса в катакомбах? Сегодня?

– Да, буквально полчаса назад, когда ходил за сывороткой.

Я заёрзала в седле, но быстро скрыла беспокойство и от самой себя, и от окружающих. Вряд ли Соляриса и Ллеу могла связывать дружба – и тот и другой всегда руководствовались исключительной выгодой при выборе друзей и партнёров. Интересно, было ли это связано с тем делом, о котором упоминал Сол?..

– Если снова увидишь Соляриса, передай ему, чтобы ждал меня в башне, – сказала я на прощание и, ударив лошадь пятками по бокам, развернула Солнечную в сторону крепостной стены. По замковым улочкам разнёсся гулкий цокот копыт пяти всадников: хускарлы по немой команде последовали за мной, держась на шесть-семь шагов позади.

Петляя между прибывшими из Столицы телегами с праздничным продовольствием и шатрами королевских мастеров, я проскакала рысью до главных ворот и снова остановилась, наблюдая, как стражники суетливо проворачивают колесо, дабы поднять герсу – опускную дверь с острой чугунной решёткой. Дайре ждал меня прямо перед ней. Его караковый конь ярко выделялся на фоне безукоризненно белого снега и тусклых серых стен, но сам Дайре, уже сидящий в седле, выделялся куда больше: всё тот же чёрный костюм с ромбовидным узором, будто прочерченным ножом, и такой же чёрный плащ с волчьим мехом, пристёгнутым к воротнику фибулами. Обе ладони обтягивали замшевые перчатки – похоже, рана гейса, полученная на пиру, ничуть не беспокоила его. Причёска Дайре тоже претерпела несколько изменений – сегодня его волосы, как и мои, были забраны в одну тугую косу, чтобы ветер не швырял их в глаза. Руна беркана, закреплённая в волосах у виска, отбрасывала на снег солнечный зайчик, за которым охотилась пара местных ярко-рыжих котов-крысоловов. Дайре специально вертел головой вслед за солнцем, чтобы зайчик прыгал с места на место и дразнил животных, но, заметив меня, тут же забыл о своей забаве и приосанился.

– Доброе утро, драгоценная госпожа! Отрадно видеть, что вы всё-таки решили почтить меня своим присутствием.

– Признаюсь честно, это решение далось мне нелегко. Вы бы только знали, как болит голова после трёх кубков керидвенского мёда и трёх сотен собеседников за вечер…

Дайре усмехнулся и развернул свою лошадь в сторону ворот, которые, скрипя и лязгая, уже почти полностью поднялись. Краем глаза он оглядел стражу за моей спиной, и увиденное (а именно отсутствие Соляриса в ней) явно его порадовало – Дайре широко улыбнулся.

– В таком случае я польщён вдвойне. Обещаю, мои истории станут хорошим лекарством от головной боли, – произнёс он. – Вот только… Куда мы направимся в первую очередь, госпожа? Может, Китовые утёсы и берег Изумрудного моря? Устье Тихой реки? Легендарный Рубиновый лес? Или спустимся в Столицу?

Я остановила Солнечную бок о бок с конём Дайре и призадумалась, внимательно глядя на горизонт, простирающийся за воротами замка.

К городу, расположенному в низине под крутым холмом, вела широкая грунтовая дорога, спуск по которой занимал минут двадцать, а подъём – все сорок. Как бы мне самой ни хотелось посетить Столицу, я помнила наказ отца – может, это и был единственный город, где короля Оникса не считали вероломным завоевателем и искренне любили, но туда стекались торговцы со всего континента… А потому стекались и бандиты. Посещение многолюдных мест – это всегда риск для отпрыска богатого рода, а без сопровождения Соляриса этот риск увеличивался вдвое.