– Я их не видел, – сообщил Салим. – Малика не сказала, куда они ушли.

– Ты не мог узнать у женщины? – недовольно посмотрел на него Малик.

– Она с ними… и ведет себя по-русски. Я просто ушел. Малика нужна им.

– Значит, ты ничего не узнал, – вновь недовольно отметил старик.

Салим вздохнул.

– Ты поручил ей узнать о цистернах? – спросил Малик. – Мы должны все разузнать и сообщить федеральным войскам. Сколько ты дал ей дней?

– Три.

Денис, упав на кулаки, начал отжиматься. После третьего раза хлопнул ладонями перед грудью и, снова ткнувшись кулаками в пол, продолжил отжимания. Илья с ручным пулеметом в руках падал на колено, на спину, перекатываясь, имитировал стрельбу. Прыжком встав на ноги, резко бросил ствол вперед. И тут же ударил прикладом. Светлый с усмешкой наблюдал за Денисом, иногда бросая взгляды на Илью. Борис, вскипятив воду в кружке, засыпал в нее чай и накрыл блюдцем. Посмотрел на часы.

– Иди за машиной, – взглянул он на сидевшего у окна с сигаретой Казбича. Тот встал, повесил автомат на плечо и вышел. Светлый тоже встал. Тяжело вздохнув, покачал головой.

– Если нет желания, – буркнул Борис, – оставайся.

Малика с надеждой взглянула на Светлого.

– За кого ты меня держишь? – проворчал Алексей. – Думаешь, подведу?

– Пусть остается, – торопливо проговорила Малика, – я…

– Ну да, – недовольно перебил ее Светлый, – сейчас…

– Разговоры окончены, – наливая в чашку крепкий чай, не дал договорить ему Бабич. – Сейчас чифирну, и вперед, на мины.

– Не видели мы ее, – недовольно проговорила Хавита.

– Значит, они ушли из города, – констатировал мужчина в очках. Потеребил бородку. – Федералы используют наших бывших людей или Гантамиров? – тут же спросил он себя. – Почему Бислана в лагере не убили? Ведь там это можно было запросто устроить. Думали, что он будет зол на Москву. Он, может, и держит внутри зло, но сейчас ему выгодно сотрудничать с Москвой.

Хавита, вздохнув, скучающе посмотрела в окно. Было видно, что такие речи она выслушивала не раз, но сказать ничего не смела. Он говорил еще несколько минут. В просторном кабинете на стене висели знамя Ичкерии с изображением волка, портрет Дудаева и автомат.

В кабинет вошел рослый чернобородый мужчина в камуфляже и вязаной шапочке. Поправив очки, сидевший вскочил. Чернобородый коротким ударом в подбородок сбил его на пол и дважды сильно пнул ногой. Около дверей, пережевывая что-то со скучающим видом, остановились двое смуглых мужчин в коротких халатах-камуфляжах.

– Возьмете людей, – вошедший взглянул на испуганно вздрогнувшую женщину, – и доставите Малику мне живой или мертвой. Лучше живой! – оскалился он в хищной усмешке. – Старший – Саид, – показал он на детину с коричневым от загара лицом.

Борис подошел к крытому брезентом «ГАЗ-66» и спросил:

– Гранатометы есть?

– Дальше, – махнул рукой налево сидевший на оцинкованном ящике у края кузова чеченец. – «Лимонки» наступательного действия, – начал перечислять он свой товар, – гранаты. Могу предложить два фугаса. Мины-ловушки. Есть две сигнальные. Патроны интересуют? Есть разного калибра. Найдем то, что хочешь.

– Гранатомет нужен, – бросил Бабич и отошел к стоявшему рядом грузовику с прицепом.

Денис удивился. Подобного он не видел даже в кино. На рынке, несмотря на поздний вечер, оживленно шла торговля оружием. Покупали все – автоматы, винтовки, пулеметы, гранатометы и боеприпасы к ним.

– Потом продают в Россию, – услышал он тихий голос Казбича, – на Украину. Для себя здесь мало кто берет. Обычно народу гораздо меньше, а сейчас говорят, что армия вот-вот подойдет к Грозному, поэтому и наплыв такой. Еще разговор идет, что Грузия и Азербайджан с Россией договорятся и закроют основные дороги из Ичкерии. Те, кто сумел приехать сейчас, – последняя волна покупателей. Федералы вот-вот обложат Гудермес, Аргун. Бамут держится только потому, что там шахты для ракет. Так что не удивляйся.

– Легко сказать, – буркнул Денис. – Я такого не видел никогда и, надеюсь, больше не увижу. В бога мать! – не выдержал он. – Как же такое допустили?! Средь бела дня забирают детей. На площади рубят головы. Чего же наше долбаное правительство с этим бухариком-президентом ждало?! Пока в Москве дома рвать не начали?! Твою мать!

Чеченец удивленно посмотрел на него. За время, что он знал Дениса, у него создалось впечатление, что Калмыков спокойный, уверенный в себе человек и вывести из себя его невозможно.

– Казбич! – услышали они возбужденный голос Светлого. – Сваливать надо, здесь люди Чабана.

– Кто это? – быстро спросил Денис.

– Помесь бульдога с носорогом, – ответил Алексей. – Мать наполовину чеченка, а отец наполовину хохол. Строит из себя великого контрразведчика, сука. Пытать любит. Уходить надо. С Чабаном его придурки, около сорока человек. Сейчас начнут рынок на уши ставить.

– Где Богатырь с Волчарой? – огляделся Казбич.

Богатырь крутил в руках тяжелый, с двумя круглыми дисками пулемет.

– Бэри, – посоветовал ему стоящий рядом длинноносый мужчина в джинсовом костюме. На левом плече у него висел «калашников». Пояс и грудь закрывали подсумки с рожками. – Отличная штука.

– Мне не штука, – недовольно отозвался Илья, – а пулемет нужен.

Длинноносый хотел что-то сказать, но, резко повернувшись, вскинул автомат. Коротко простучала очередь. Богатырь, отбросив пулемет, метнулся под машину. Длинноносый, снова выпустив очередь, тоже бросился за колесо. По нему стреляли с двух сторон. Богатырь, упав на живот, ударом кулака промеж ног согнул длинноносого и, поймав его за жесткие короткие волосы, дернул к себе и впечатал головой в землю. К машине бежали вооруженные боевики. Ухватив за ноги, они выдернули из-под машины длинноносого, и на него посыпался град ударов. Били ногами, прикладами. Человек девять, окружив окровавленного, неподвижно лежащего длинноносого, мешая друг другу, продолжали избивать его. Илья вылез из-под машины.

– Молодец! – хлопнул его по плечу коренастый чеченец. – Он деньги забрал и сбежать хотел.

Илья, покосившись на него, искал взглядом своих. На выстрелы сбегались все, кто был на рынке. Чеченец что-то возбужденно рассказывал.

– Он пленных должен был привезти в горы, – поняв состояние Богатыря, прошептал ему на ухо Казбич. – Там их выкупать хотели. Он деньги взял и убил всех. Его искали, чтобы предать шариатскому суду. Гад он!

Богатырь облегченно вздохнул.

– Я думал, ты войну начал, – усмехнулся подошедший Борис.

– Хорошо, он сукой оказался, – буркнул Богатырь. – Я с растерянности и испуга по нему шарахнул. Поливать начали, думаю, сейчас и меня сделают. А когда духи подскочили и пинать стали, подумал, что он из тех, кто…

– Ты хороший воин, – подошел к нему плотный высокий мужчина со жгуче-черной бородой. – В чьем отряде?

Богатырь растерянно посмотрел на него.

«Хрен знает, в чьем я отряде», – мысленно ответил он. Вспомнив, что у него есть справка, достал ее и протянул бородачу.

– Значит, ты в Афганистане проходил подготовку? – пробормотал бородач. Отдал справку и улыбнулся: – На твоем месте любой бы стрелять начал. А ты…

– Я понял, что он живой нужен, – спокойно проговорил Богатырь.

– Молодец, – снова кивнул тот и отошел.

– Ты знаешь, кто это? – посмотрел ему вслед Казбич.

– Откуда? – пожал плечами Илья.

– Бакаев, полевой командир. Прошел Крым и дым, воюет всю жизнь. Крутой мужик!

– Уходим, – буркнул подошедший Светлый. – Там двоих каких-то повязали, могут и нас прицепом хапнуть.

– Да, – увидев обращенные на него взгляды, кивнул Бабич, – уходим. По одному, на расстоянии трех метров.

– Я их всех знаешь где видел? – усмехнулся Богатырь. – Меня сам Бакаев джигитом назвал.

– Все поняли? – не обращая на него внимания, спросил Борис.