– Да я чего, – пробурчал Михаил, – пьяный, что ли? На кой мне…
– Не трезвый, – усмехнулся Борис, – это точно. Сейчас программа такая, – не терпящим возражений голосом добавил он. – В ванную. Потом спать. Двух часов тебе хватит. Потом снова в ванную, крепкого чая – и в больницу. Я за это время все куплю.
– Да иди ты, – проворчал Михаил. – Я…
– Миша! – Борис тряхнул его за плечи. – Я тебя уговаривать не будут. Или делаешь, как я сказал, или гуляй дальше.
Михаил, подняв голову, посмотрел на него.
– А ты действительно волк. Умеешь в себя приводить. Давай еще… – Он протянул руку, взял бутылку. – По сто грамм и…
– Пить ты больше не будешь! – отрезал Борис.
Михаил вздохнул, попытался встать и, покачнувшись, начал заваливаться. Борис, сунув руки в карманы, насмешливо смотрел на него.
– Перебор, – оценил свое состояние Михаил. Тряхнув головой, встал на четвереньки и сдавленно промычал. Его вырвало. Алексей, усмехнувшись, шагнул к нему.
– Сам доберется, – остановил его Борис. Вытерев губы, Михаил на карачках добрался до двери ванной. Сел. Мотая головой, перебирая руками, поднялся. Зашатался, но сумел удержаться. Вошел.
Алексей и Борис услышали всплеск. Леха заглянул в ванную. В спортивном костюме, кроссовках, с мокрой сигаретой в губах, поджав колени и подставив голову под струю холодной воды, в ванне лежал Михаил.
– Улегся, – повернувшись, сказал Алексей.
– Как Тонька? – спросил Борис.
– Да я у нее не был, – нехотя признался Алексей. – Говорю ведь – зашился…
– Может, она уже умерла? – перебил Борис. – Приличные люди больных обычно навещают.
– Ты виноват! – воскликнула заплаканная женщина. – Я не пускала его в армию!
– Перестань, Танюша, – вздохнул сидевший за столом мужчина. – Кто же думал, что так получится? Он сам в армию пошел. И заявление написал, чтоб его в Дагестан отправили. Но ведь не убит он, это сейчас самое главное. Если потребуют выкуп, все отдам. Все, что есть. У друзей займу. Только бы выжил…
– Это ты… – снова проговорила она, закрыв руками глаза, скользнула спиной по стене и опустилась на пол. Мужчина тяжело вздохнул. Взял пульт от телевизора и машинально нажал кнопку. Положил пульт, протянул руку к лежавшей на столе пачке сигарет и замер.
– …не могу больше! – плача говорил молоденький солдатик с избитым лицом и в рваной форме. – Мама, забери меня! Сил больше нет. Меня избивают. Мама…
– Протяни палец, – гортанно проговорил стоявший перед ним человек в маске. Приставил ствол пистолета к вытянутому указательному пальцу и нажал на курок.
– Юрка! – истошно закричала Татьяна и осела на пол.
– Танюша! – бросился к ней мужчина. – Не Юра это. Ведь и раньше показывали, как бандиты видеокассеты родным присылают.
– А если и с ним сейчас так?
Зажмурившись, он замычал. Вскочил и заметался по комнате.
– Господи, – начала креститься женщина, – помоги сыну моему! Я… – Не договорив, уронила руку и забилась в рыданиях.
* * *
– Как ты? – виновато отвел взгляд стоявший у двери Михаил. Стройная женщина в длинном халате, подойдя, всхлипнула и ткнулась ему лицом в грудь. – Тонь, – он осторожно обнял ее за плечи, – живой он, вернется, точно тебе говорю.
– Знаешь, какие ужасы рассказывают о тех, – сквозь слезы проговорила женщина, – кто у этих чеченцев в плену? А ведь Сашка непокорный, гордый он. Сашенька…
Михаил, поглаживая вздрагивающие плечи жены, тяжело вздохнул.
– Все будет хорошо, – услышали они уверенный голос Бориса. – Через месяц, от силы через два Сашка дома будет, точно говорю.
Женщина взглянула на него.
– Бабич? – вытирая слезы, удивленно проговорила она. – Ты откуда появился? Говорили, что ты в тюрьме сидишь…
– Обо мне постоянно что-нибудь говорят, – насмешливо перебил он. – И поверь, Тоня, мне от этого хуже не становится. Ты не волнуйся, все с Сашкой будет нормально.
Шмыгнув носом, она бросила взгляд на Михаила.
– Конечно, – поспешно проговорил тот, – с Сашей…
– Спасибо, – сказала Тоня. – Знаешь, я так и думала, что ты поможешь. Спасибо!..
Борис удивился, но промолчал и чмокнул ее в щеку:
– Все будет нормально.
– Но вы должны знать! – крикнул стоявший рядом с плачущей навзрыд Татьяной муж. – Ведь он солдат! Как вы не знаете, что с ним?!
– Виктор Иванович, – вздохнул сидевший за столом майор ВДВ, – нам прислали сообщение о том, что ваш сын пропал без вести. То есть тело его не найдено.
– Черт бы вас всех побрал! – снова загремел Виктор. – Нажрали морды в кабинетах, и вам плевать…
– Я в Афганистане два года был, – не выдержал майор. – Ранен, поэтому и сижу в военкомате! Так что не надо!.. Главное, что ваш сын не убит, вернее, его тело не найдено. Значит, надежда какая-то есть. Я говорю откровенно – понимаю, что вам сейчас очень тяжело, но…
– Своего сына, наверное, в Дагестан не отправил, – перебил его Виктор.
– Мой сын, – глухо проговорил майор, – погиб полтора года назад на границе с Афганистаном. Он офицер-пограничник был.
– Но ведь государство, – сквозь слезы сказала Татьяна, – должно что-то делать. Искать, в конце концов, обменивать…
– Делается все возможное, – мягко проговорил военком. – И часто бывают положительные результаты. Если вам вдруг придет требование выкупа, немедленно обращайтесь в военкомат или ФСБ.
– Я телевизор смотрю, – процедил Виктор, – и знаю, как ищут. Представителя президента Шпигуна и то до сих пор не нашли. Пойдем, Танюша! – Осторожно обняв жену за плечи, он вывел ее из кабинета.
Военком достал из кармана кителя валидол.
– Ты что, – спросил сидевший за рулем Алексей, – в Чечню собрался?
– Я не дурак, – усмехнулся Борис. – А с чего ты такую хреновину спрашиваешь?
– Но Тонька так поняла. – Алексей пожал плечами.
– Значит, ты тоже заметил? – буркнул Борис.
– Конечно, я еще подумал…
– Знаешь, – вздохнул Бабич, – я дал ей надежду, она будет думать, что я в Чечню отправлюсь. Но я не знаю, почему ты-то подумал так? Я туда никогда и ни за что не поеду. Я вообще не знаю Кавказ. А искать… – Не договорив, махнул рукой. – Давай об этом больше не базарить, это дурацкий разговор. Она за мои слова о том, что все будет нормально, как утопающий за соломинку ухватилась. Но я всего лишь пытался успокоить ее, и не более.
– Мишка, по-моему, тоже так понял, – буркнул Алексей.
Борис хотел что-то сказать, но увидел идущего от больницы Михаила. Указательным пальцем он легко шлепнул себя по носу.
«Злится, – увидев это, подумал Алексей. – А если и уголок губы задергается – все, в бешенстве».
Михаил открыл заднюю дверцу и сел.
– Молоток ты, Борис, – буркнул он. – Она ожила. Благодаря тебе…
– Да ладно вам, – недовольно прервал его Бабич. – Я не из ООН. Просто надо думать было. Она мать. Ты мужик, а значит, все легче воспринимаешь. Надеюсь, ты не думаешь, что я пойду Грозный штурмом брать из-за Сашки? – жестко спросил он.
– Конечно, нет. Но ты ей надежду дал.
– Один умный нашелся, – усмехнулся Бабич. – А он, – Борис кивнул в сторону Алексея, – подумал, что я в Чечню отправляюсь.
– Да я бы и сам поехал, – хмуро бросил Михаил, – только толку что? Не пустят туда. Заметут и пришьют, будто бы наемником туда еду, чтоб за этих гребаных ваххабитов воевать. А если и проскочишь, тоже без толку. Через день-другой самого цапнут или пришьют.
– Здраво мыслишь, – согласился Борис.
– Ты надолго? – немного помолчав, спросил Михаил.
– Черт его знает! Как масть пойдет. Хотел сыновей увидеть. Старший мне не нравится. Я в июле заскакивал, деньги привозил. Он в техникуме учился. Бросил. Подстрижен наголо. По-моему, и пальцы веером. В декабре девятнадцать будет. Выше меня, и здоровье, чувствуется, есть. Вот и хотел узнать, что он думает. Но не получится. С женой я разведен и, похоже, мешать ей буду. Да у меня и желания никакого нет видеть ее. Если бабок достану, то хату сниму и месячишко, а то и два поживу.
