Братство. Не по крови, но по духу. Где каждый друг за друга горой. Где любые узы крепче брачных и надёжнее семейных. Когда рёв мотора – это гимн, который особенно звучит в дальней дороге. Когда свобода – это религия, с нашивкой главной святыни во всю спину. Свобода от законов общества и от морали. Когда совесть имеет право выбора. Когда каждый жест под хруст чёрной кожи и шорох джинсовой ткани. Когда при свете фар оживают татуировки, под которыми тянутся стальные жилы и бурлит кровь от избытка тестостерона. Потому что постоянно в борьбе, с обществом и с другими подобными. За свои интересы, за территорию, за справедливость, за брата или за истинную любовь…

Это было необычное место. Я посещала такое впервые. «Biker's Bar» – самый настоящий байкерский бар, из дерева, железа, стекла, кожи и плоти. Мужской плоти, которая давила со всех сторон. И женской, которая всячески пыталась привлечь внимание противоположного пола. Но эти мужчины… я ощутила себя мышью в логове хищников. Даже глаза разбегались от обилия крупных тел в чёрных кожаных куртках, обшитых какими-то надписями и картинками. А ещё почти все с татуировками. Но ведь не уголовники, нет – самые настоящие байкеры, которые гоняют на Харлеях и входят в состав какой-нибудь шайки. Только вот не подзаборной, а очень даже серьёзной, даже спортивной. Вместо пивных животиков – груды мышц, шквал тестостерона и какой-то первобытной сексуальности.

Стоя в уголке этого места в чёрных джинсах и белой обтягивающей футболочке, я очень надеялась, что мой потенциальный дядя – не один из этих татуированных байкеров, у кого на спине куртки красовался скелет в капюшоне за мотоциклетным рулем.

Здесь вообще было очень шумно, преимущественно из-за разговоров, хотя музыка тоже звучала – рок, конечно же. А ещё было немного не по себе. И не только потому, что заметила под курткой у пары человек холодное огнестрельное, просто место такое… не для всех. Если бы не обстоятельства моей ситуации и не предсмертное письмо матери – ушла бы. Но главное, что заставляло меня оставаться, это любопытство. Словно в другой мир ведь попала, будто какая-то Нарния для взрослых. Надеюсь, здесь просто так не убивают. И уж тем более не насилуют невинных девочек. Одна надежда на родственничка.

– Хэй, малышка, кого-то потеряла? – спросили меня вдруг справа, пытаясь перекричать музыку и общий галдёж.

Это оказался молодой паренек в кожаной жилетке, на которой со стороны сердца была пришита надпись «Prospect». На удивление коротко стриженый и даже без волос на лице. Худой и жилистый.

– Мне нужен Руслан Басманов.

Парень нахмурился, будто пытался понять, знает ли такого человека. А потом спросил:

– Бес что ли?

Я невольно поёжилась. Чувство такое возникло, будто эта Нарния находилась в самом Аду.

– Басманов Руслан, – повторила я.

– Ща, – ответил парень и стал кого-то искать глазами. – Вон, видишь мужик сидит за столиком с блондинкой…

Я попыталась проследовать глазами за его указательным пальцем. Но здесь куча мужиков за столиками и много всяких блондинок.

– Ну с ними ещё двое таких же… Ясно. Пошли, – произнес парень, когда понял, что тыкать пальцем для меня бесполезно.

Поэтому он решил проводить лично до нужного мне человека. Но чем ближе мы подходили, тем активнее я просила у Вселенной: «Пожалуйста, только не он». Только не этот бородатый бугай с глазами серийного убийцы. Но сегодня Вселенная про меня забыла. Парень подошёл именно к нему, наклонился к уху и нашептал что-то такое, от чего меня окатило волной стального взгляда. Словно пронзило им, словно током по каждому нерву. Ведь за свои двадцать лет я никогда не видела таких диких мужчин. Один взгляд и я будто пропала. Да он весь притягивал и пугал одновременно, рождая колючие мурашки. Я откровенно засмотрелась. И это на своего «дядю».

Даже в сидячем положении он казался крупным, причем преимущественно из-за мышечной массы, которую не могла скрыть кожаная куртка. А на ней тоже надпись над сердцем, только другая: «Сhief garage». И руки все – в татуировках, даже пальцы. На запястьях кожаные и серебристые браслеты, много. На лице аккуратная растительность. Стильная прическа настоящего панк-рокера, когда выбрито по бокам, а оставшиеся по центру волосы наоборот такие длинные, что собраны на макушке тугой резинкой. Брутальный и далеко недружелюбный. Прямо суровый викинг какой-то. Качнул головой в знак отрицания и повернулся к своим собеседникам.

– Извини, но ему не интересно, – вдруг пояснил мне парень.

– Что не интересно? Я же ещё ничего не сказала.

Но тот лишь пожал плечами и подхватил меня под руку, собираясь отвести подальше от этого столика, чтобы не мешала.

– Да без разницы. Он не станет слушать. Так что, извини, дорогуша, но тебе лучше уйти.

– Но… – попыталась я возмутиться, – мне надо с ним поговорить!

Впопыхах, уже по дороге к выходу, пока меня туда практически несли, я вытащила из рюкзака конверт с письмом матери. Хотела сунуть этому парню, чтобы он передал Басманову, хотя бы так. Но даже ничего не успела сказать. Внезапно толкнули в плечо, случайно, какой-то лысый и здоровый мужик. И моё письмо полетело на пол. А этот мужик вдруг остановился и обратился ко мне с улыбкой:

– Какие у нас тут малышки ходят. Составишь компанию усталому путнику?

Я только успела открыть рот, от изумления. На моё счастье вмешался тот же парень:

– Звиняй, Биф, но она уже уходит. Велено проводить.

– Будешь должен, Финик, – ответил тогда тот и спокойно от меня отвернулся.

Я выдохнула. Но от растерянности чуть не забыла про письмо. А оно ведь от матери, я должна его передать, вопрос жизни и смерти. А ещё моей дальнейшей судьбы. Только, когда нашла белый конверт хотя бы глазами, его уже топтали массивные ботинки.

– Подожди… – попыталась я попросить. – Мне надо вернуться…

Я дёрнулась назад, за письмом. Но этот Финик схватил меня за талию, удерживая на месте. Пришлось вырываться, почти с боем.

– Твою мать, откуда же ты взялась на мою голову, – натужно ругался он мне на ухо.

А я брыкалась и отталкивала его руки, пока случайно не попала коленкой в пах. Это позволило освободиться. И я снова поспешила в зал, за письмом. Но когда стала наклоняться, только тогда обратила внимание, что сбоку двое мужчин говорили на повышенных тонах. И вдруг один сильно толкнул другого за плечи. И на меня налетел настоящий товарный поезд, едва не сбивая с ног. Спасли чьи-то крепкие мозолистые руки, оттаскивая назад. Но мне было не до их обладателя. Я твердо намеревалась добраться до белого конверта, который оказался под ногами дерущихся. И всё это рядом со мной. Какие-то бои без правил, с боксёрскими ударами по лицу, с настоящими брызгами крови, что меня откровенно ужаснуло. И ведь никто не спешил разнимать. Но мне всё равно было и не до них. Я следила глазами за письмом и ловила момент.

И вот его пнули ближе ко мне. Я дёрнулась навстречу, снова пытаясь наклониться. Но кто-то опять рванул меня назад, спасая от драчунов, которые танцевали по небольшой площадке, уже оцепленной телами. А моё письмо улетело в сторону, на удачу вылетая за опасный круг. Я поспешила за ним, протискиваясь между крепкими и горячими телами, пытаясь ни на кого не смотреть. Но, когда села на корточки и наконец-то дотронулась до конверта, его припечатал к полу чей-то крупный чёрный ботинок на толстой подошве. А когда я подняла глаза, то увидела самого Басманова. Стоял такой огромный, что загораживал вокруг абсолютно всё.

Но я не была намерена сдаваться. Выдернула письмо из-под его ботинка и поднялась на ноги, едва не лишаясь чувств от внимания такого волнующего и необычного мужчины.

– Это что? – вдруг просил он у меня, кивая на конверт.

– Письмо. Вам. От Марины Басмановой.

– А сама кто такая? – продолжал он разговор, и так спокойно, будто рядом с нами ничего не происходило, или просто было в порядке вещей.