Начало пусть малоприятно,

Зато мне с Богом благодатно!

Любовь – не вздохи на скамейке,

А что-то странное в семейке…

Бог – лучший сценарист!

Откроем новый лист…

Наверное, каждую историю из жизни можно рассматривать под двумя разными углами: оптимистическим или пессимистическим, или – красиво выражаясь – через черные или розовые очки.

История моего брака, как я думал ранее, – строго печальная, и ничего хорошего выискать там невозможно.

Но прошло уже более 20 лет, как мы расстались, и со временем некоторые очевидные минусы стали забываться, а неочевидные плюсы – увеличиваться.

Поэтому сейчас мне захотелось переосмыслить свой жизненный опыт единственного пятнадцатилетнего брака под другим, более жизнерадостным углом.

Дал Господь мне дар писать,

Так извольте же читать!

Посвящаю эту книгу моей самой лучшей и великолепной музе ТигрусиДэ из КрасноДэ, о взаимоотношениях с которой я написал книгу “Красавица и поэт”, опубликованной на Литрес, и пишу третью часть данной трилогии.

Также благодарю 165 моих муз, благодаря которым я отточил свой поэтический талант.

Отдельная благодарность Литрес за предоставленную великолепную возможность публикации.

Приятного чтения!

Брак прекрасен наш с Лапусей,

Пострадали лишь два гуся…

В юные годы я после школы приходил к бабушке с дедушкой до вечера.

Когда родители возвращались с работы, шел домой, и зачастую в коридоре встречал девочку из соседней квартиры, которую я буду называть – Лапочка или Лапуся. Да она такой и была до брака со мною!

У нас четыре года разницы, и когда мне было восемь, ей – четыре, мне двенадцать – ей восемь, и никакого общения между нами не было.

Только привет – пока.

Тем более в детстве Лапочка была пухленькая, а я всегда любил стройных девушек.

Любил я стройных девушек всегда,

А пухленьких втихую презирал.

Промчались очень долгие года,

И в старости я сам пухлюшкой стал…

После 12 лет родители начали доверять мне ключ от квартиры, и я перестал приходить к дом бабушки с дедушкой. Редкие встречи с Лапочкой прекратились.

Так что следующая наша встреча произошла лишь через двенадцать лет, когда мне было двадцать четыре, а ей – двадцать.

За это время я превратился в субтильного худенького юношу – очкарика, закончил Московский автодорожный институт и два года работал в Мосготрансе на жалобах пассажиров.

С девушками у меня не складывалось: я был очень робкий, меня пару раз отвергали и к ним более не подходил, боясь отказа.

Так что в 24 года я был девственником, и до сих пор жалею, что им не остался!

Шучу, шучу.

Эх, жил бы я один всегда,

И горя бы совсем не знал.

Зачем ты мне сказала: да!

Уж лучше б одинок бывал…

Но не буду забегать вперёд…

Как-то раз, когда мне было лет двадцать, бабушка спросила меня, встречаюсь ли я с кем-нибудь. Я ей ответил, что никому не нравлюсь. Бабушка в ответ рассказала мне, что я нравлюсь Лапочке. Якобы об этом говорила ее бабушка, с которой дружила моя.

Теперь-то я думаю, что это было чистой воды вранье, но был всегда слишком доверчивый и поверил в эту чушь

Однако, памятуя о пышных формах Лапочки, пропустил эту информацию мимо ушей.

Всегда я нравился толстушкам,

А стройным дамам – никогда.

Зато не нравился простушкам,

Лишь умным женщинам всегда!

Надо сказать, что Лапочка была и есть не просто умная, а во многом даже мудрая женщина и это воистину замечательно!

При моей недотепистости и недогадливости ее разумность была истинным спасением.

И это не преувеличение!

Я недотепист, недогадлив,

Зато жена мудрей намного.

Да здравствуют умные бабы,

И чтобы не был одиноким…

Но, кажется, я опять забежал вперёд.

В скором будущем меня ждала важная знаковая встреча в театре Эстрады.

Но прежде чем рассказать о ней, я должен познакомить читателей с моим приятелем, которого без всякого преувеличения можно назвать Жадюгой и Скупердяем(да, да – именно с большой буквы), а я – по присущей мне доброте, – буду называть Вредиком.

Вредик жаден до предела,

Я же просто жадноват.

Что там было, что за дело,

Тыщу лет тому назад…

Честно скажу, что сам я был весьма жадным, но скромно называл себя экономным. Зимой у меня нельзя было снега выпросить.

В то же время, с годами я стал более щедрым. Так что сейчас – приезжайте зимой, и я поделюсь с Вами снегом.

Но в те далекие годы юности Вредик переплюнул по жадности даже меня.

Так, у него была большая железная дорога, которой была красная цена новой – 5 рублей(советское время), а старой – рубль. Но, уезжая на постоянное место жительства в Израиль, он предложил купить мне ее за сто. Тогда это была почти месячная моя зарплата.

Другой комичный случай был перед их с мамой отъездом – она попросила меня помочь Вредику сдать почтовые посылки для отправки в Израиль, и тогда надо было весь день выстоять в очереди(таковы тогда были порядки). Мама Вредика предупредила меня, что дала нам еды на обед на двоих.

Стояли мы весь день до вечера, но Вредик из жадности и сам не ел, и со мной не делился.

Я же заметил рабочую столовую и сказав Вредику, что иду в туалет, за какие-то смешные 45 копеек отобедал шикарным шницелем с картошкой(советский период, что Вы хотите). А Вредик – дурашка голодал до вечера.

Я был дико доволен.

Жадность Вредика сгубила,

Но и мне не помогла,

Два жадюги – это сила,

Вот такие тут дела!