Аналогичные по сути причины обусловили постановление ГКО от 13 сентября 1942 г. с предписанием создать комитеты обороны в близлежащих к Балашову периферийных городах Борисоглебске, Ртищеве и Мичуринске, располагавших крупными узлами коммуникаций, а также в Вольске Саратовской области, где имелись крупные цементные заводы, было сосредоточено большое количество военных учебных заведений и эвакогоспиталей⁶⁴. Это постановление учреждало также ГорКО в ряде городов Центральной России: Калуге, Вышнем Волочке, Сталиногорске (Новомосковске), Липецке⁶⁵.

С 20 сентября 1942 г. начали действовать комитеты обороны еще двух волжских городов – Куйбышева и Сызрани⁶⁶. Столь поздний, по сравнению с другими областными центрами региона, срок возникновения комитета обороны в Куйбышеве (Самаре) объясняется тем, что осенью 1941 г. в связи с эвакуацией сюда центральных партийных и государственных учреждений и дипломатического корпуса Куйбышев фактически стал второй столицей страны. С одной стороны, в этой ситуации комитет обороны уже не мог бы представлять высшей власти в городе, а с другой – основные мероприятия по его обороне тогда, как и по Москве и Ленинграду, решались на высшем уровне. Это показывает, в частности, и тот факт, что руководство ПВО Куйбышева некоторое время осуществляло командование 1-го корпуса ПВО, оборонявшего Москву, а командующим 4-й саперной армией, строившей оборонительные рубежи вокруг города, являлся заместитель наркома внутренних дел С.Н. Круглов.

Осенью 1942 г. в дополнение к уже имевшимся в регионе создаются новые комитеты обороны на Северном Кавказе: в Сочи и Дербенте. Одновременно строительство местных чрезвычайных органов власти было значительно продвинуто на юг: они начали деятельность в портовых городах Грузии, значение которых усилилось ввиду потери для Черноморского флота Севастополя и новороссийских причалов. 24 сентября ЦК компартии Грузии, основываясь на указании ГКО, принял решение о создании ГорКО в Сухуми, Поти и Батуми⁶⁷. В то же время в связи с объявлением Северного Прикаспия на военном положении был создан в казахстанском городе Гурьеве самый восточный из всех местных комитетов обороны⁶⁸.

Наконец, в сентябре 1942 г., исходя из уже упоминавшегося постановления ГКО № 2291с от 13 сентября, городские комитеты обороны были образованы на Крайнем Севере европейской части страны: в городах Мурманске, Кандалакше и Архангельске⁶⁹. Основания для подобного шага вполне очевидны: возросла роль северных портов в доставке грузов от союзных держав, усилились с лета 1942 г. бомбардировки транспортных объектов и жилых массивов этих городов. Вместе с тем нельзя не признать его запоздалым, особенно для Мурманска, который уже с первых дней войны находился на прифронтовом положении и являлся основной военно-морской базой Северного флота.

1943 год отмечен не только возобновлением деятельности комитетов обороны городов центра и юга европейской части России, которые находились ранее под оккупацией, но и созданием некоторых новых в городах, освобожденных наступавшими советскими войсками. 12 марта 1943 г. вышло постановление ГКО о создании комитета обороны в городе Кропоткине Краснодарского края⁷⁰, имевшего значение прежде всего как важный транспортный узел на Кубани (станция Кавказская). О создании комитета обороны в Таганроге, портовом и промышленно развитом городе на Азовском море, было сообщено в первом номере городской газеты, вышедшем после возобновления издания, под заголовком «Постановление № 1 Таганрогского городского комитета обороны. 30 августа 1943 г.». «30 августа 1943 г., – говорилось в нем, – доблестная Красная армия освободила от немецко-фашистских мерзавцев наш родной город Таганрог. Над Таганрогом вновь взвилось Красное знамя Советов. На основании решения директивных советских и партийных организаций в городе образован городской комитет обороны, в руках которого сосредоточивается вся полнота власти в городе»⁷¹. И только после этого 4 сентября 1943 г. вышло специальное постановление ГКО о создании городского комитета обороны в Таганроге⁷². Его учреждение было оправдано с точки зрения подготовки операции по освобождению Крыма и восстановления города как крупного машиностроительного центра на юге России. Но дальше в западные районы СССР распространения этой формы местных чрезвычайных органов власти в ходе наступления Красной армии уже не было.

Как видим, процесс создания городских комитетов обороны имел несколько этапов, что обуславливалось изменениями военно-стратегической обстановки на фронте и другими факторами реальной действительности периода Великой Отечественной войны. Всего, как показали наши подсчеты, было учреждено 80 местных комитетов обороны, из них 75 на территории Российской Федерации.

С конца 1941 г. в прифронтовых городах, где по тем или иным причинам не были образованы городские комитеты обороны, формировались так называемые суженные исполкомы городских Советов. В их состав могли входить и не члены обычного исполкома (зав. военным отделом горрайкома ВКП(б), руководитель местного органа НКВД, военный комиссар, военный комендант)⁷³. Но суженные исполкомы лишь в некоторой степени выполняли функции ГорКО, поскольку не обладали полномочиями «сосредоточения всей гражданской и военной власти», имели более ограниченный ареал действия (без прилегающих районов). К тому же возглавлялись они не первыми лицами в городе (первый секретарь горрайкома – просто член суженного исполкома), что указывает на вторичность суженного исполкома в иерархии власти в городе.

В ряде районов прифронтовой зоны – Ленинградская, Московская области – осенью 1941 г. создавались другие чрезвычайные органы руководства низового звена – так называемые районные тройки. Они образовывались в районах, непосредственно примыкавших к полосе военных действий, для оперативного решения возникших проблем эвакуации, размещения воинских подразделений, помощи армии в снабжении продуктами, материалами и транспортом, оборудовании боевых позиций. В состав троек входили первые секретари райкомов компартии, председатели райисполкомов, представители военного командования⁷⁴. И это показывает, что уровень концентрации власти у районных троек также был ниже, чем у городских комитетов обороны, поскольку не был замкнут треугольник реальных ветвей власти в период войны – партия – армия – органы безопасности. К сожалению, указанные структуры не оставили после себя документов, по которым можно было вычленить специфику их деятельности. Очевидно, что указания троек оформлялись в виде решений партийных или советских органов.

В чрезвычайных формах советская власть была представлена в партизанских зонах и партизанских краях. Здесь образовывались организационные тройки по восстановлению советской власти, комендантские участки или группы, куда входили два-три сельсовета, и другие⁷⁵. Как отмечает исследователь Т.Г. Архипова, программа, формы и методы их работы были намечены директивой СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г., а затем конкретизированы постановлением ЦК от 18 июля 1941 г. «Об организации борьбы в тылу германских войск». Формы работы на оккупированной территории отличались не только от форм работы советов в мирное время, но и в тылу Красной армии. Здесь с большей широтой использовались законы военного времени, имело место полное слияние военной, партийной и советской власти⁷⁶.

Своеобразными органами власти на местах являлись также оргкомитеты советов и оргбюро парткомов. Они создавались на территориях, освобожденных от оккупантов, и в районах, откуда была осуществлена депортация коренного населения. Наиболее заметны в системе управления эти структуры были в последнем случае. Впервые оргкомитеты (оргбюро) в годы Великой Отечественной войны были созданы в 12 районах бывшей автономной республики немцев Поволжья, где в результате почти поголовного выселения в сентябре 1941 г. их жителей оказались расформированы все структуры власти. Вначале решением бюро Саратовского обкома и облисполкома от 8 сентября 1941 г. управление этих районов возлагалось на уполномоченных обкома и облисполкома, которым предоставлялось право «решения всех хозяйственно-политических вопросов и принятия дел» и устанавливались задачи по обеспечению здесь функционирования хозяйственного организма, создания партийно-государственного аппарата и размещения прибывавших из других мест переселенцев⁷⁷. В условиях интенсивной миграции населения на территории этих районов в сентябре 1941 г. уполномоченные объективно оказались не в состоянии выполнить предписанные им обязанности. Но Саратовский обком посчитал, что уполномоченные «в ходе переселения немцев не проявили большевистской деловитости и организованности в организации боевой работы по завершению уборки урожая в колхозах, в организации вывоза хлеба государству и крайне медленно устраняют грубейшие недостатки в колхозном животноводстве», допустили «расхищение колхозного добра» и не «использовали эвакуированных на сельхозработах на основе закона о трудгужповинности»⁷⁸.