29 мая 1918 г. город и уезд объявлены на военном положении. Отряду Мартемьянова приказано выступить в Красный Яр и объединиться с красноярским отрядом Василия Ульченко. Однако Мартемьянов с тремя красногвардейцами по каким-то причинам задержались в Добринке. Этим моментом воспользовались эсеры под тайным руководством торговца Ивана Тетерина. Поводом для выступления послужил дополнительный призыв в Красную армию мужчин четырех возрастов. По мнению М.Н. Луночкина, истинной причиной была затянувшаяся борьба между местными эсерами и большевиками. По селу пустили слух, что мобилизация – выдумка Мартемьянова. Сам, дескать, остался дома, а мужиков в разгар полевых работ выпроводил к Ульченко. 6 июля набатом собрали жителей. Для переговоров вышел Мартемьянов. Он разъяснил, что дополнительный призыв происходит по приказу из Камышина, и попросил собравшихся выбрать представителей, которым предоставят возможность напрямую переговорить с Камышином по телефону. «Если же кулаки недовольны нашей борьбой за хлеб, так и скажите»,  – бросил он в толпу. Но ему не дали договорить и взяли в кольцо. Иван Ториков, стоявший сзади, ударил Мартемьянова кулаком, а Яков Цибизов ударом винтовки повалил наземь. Упавшего стали жестоко избивать. Бездыханного Мартемьянова лошадью отволокли на кладбище и оставили на съедение собакам. Толпа, видимо, разошлась. Группа активных мятежников бросилась к зданию совета, чтобы овладеть кассой. Но три бойца отряда заняли оборону и предупредили, что будут стрелять. Угроза подействовала, что свидетельствует о немногочисленности нападавших. Посовещавшись, они решили избрать новый состав волостного совета. Однако в суматохе бунта забыли перерезать телефонный провод, чем воспользовался дежурный у телефона. Он-то и сообщил о мятеже в Красный Яр.

К концу выборного схода в село прибыл отряд красных. Выступление было подавлено, толпа разбежалась. Разысканный Мартемьянов очнулся, но долгое время не мог говорить и двигаться. Только к августу он смог приступить к своим обязанностям. По его приказу зачинщики мятежа были закопаны в землю заживо. С этого началась кровавая вражда семей Ивана Торикова и Якова Цибизова с родней Мартемьянова.

Нижнедобринский отряд участвовал в подавлении Руднянского восстания.

В сентябре Мартемьянов с отрядом восьмидневным рейдом прошел по восставшим немецким колониям. При отряде была следственная комиссия. Переизбирались или восстанавливались советы, налагались контрибуции, 36 человек было расстреляно, включая двух кавалеристов из отряда за грабеж. До этого или одновременно отряд прошел и по русским селам. Местный краевед дает такой маршрут без точной временной привязки: «Морозово – Верхняя Добринка – Топовка – Алешники – Линево – Жирное – Меловатка – Егоровна – Нижняя Добринка. Во время рейда им были переизбраны Советы в Морозове, Алешниках, провозглашена Советская власть в Линево, подавлены выступления зажиточных крестьян в Меловатке и мятеж в Топовке». Последнее село – немецкая колония, в которой убили красногвардейцев. Характерно, что в Линево только летом, а то и в сентябре наконец «провозгласили» советскую власть.

В середине октября отряд был отправлен на переформирование в село Бурлук, где стал первым батальоном, а красноярский отряд Жигарева – вторым батальоном 1-го Камышинского партизанского полка Мангельсона. Вскоре полк получит Мартемьянов. Мартемьянов погиб 30 марта 1919 г. в хуторе Костырка Донской области¹¹⁵, на подступах к станице Каменской. Его убил помощник командира 2-й роты его же полка Павел Рожков¹¹⁶. Один мемуарист прямо пишет, что партизанские отряды объединились в 1-й Камышинский полк¹¹⁷.

В Лопуховской волости активист привез из Камышина 25 винтовок, ящик патронов и 10 гранат. С этим оружием комбед взыскал в селе хлеб и «контрибуцию», но и вызвал ответную активность зажиточных. В волости на восемь селений был только один комбед. Группа зажиточных послала делегатов в Рудню, договориться с купечеством о ликвидации комбеда, который жизни не дает. Было решено вскладчину нанять казаков для свержения совета и уничтожения комбеда. Два делегата отправились к казакам и, вернувшись, доложили, что наняли 20 казаков, которые скоро будут. По набату собрались два сельских общества одного прихода и открыли митинг под лозунгом Учредительного собрания. В это время поступила телеграмма о выезде казаков. Зажиточные потребовали у комбедчиков выдать оружие. Из 70 членов комбеда большинство отреклось от членства, оставшихся 25 участников реквизиций арестовали, видимо, вместе с семьями. Утром в село явились казаки, в погонах и с крестами. Комбедчиков высекли плетьми и на «суде» единодушно приговорили убить, что готовы были исполнить казаки. Однако уцелевший активист привел из Красного Яра красный отряд, который начал через Медведицу обстреливать село из пушек. Казаки и кулаки поспешно скрылись, и пленники были освобождены¹¹⁸.

Каменный Брод неоднократно переходил из рук в руки, красногвардейцы села оказались в Иловлинском полку¹¹⁹. Дальнейшая судьба иловлинских красных частей наглядно демонстрирует нелюбовь каменнобродцев к красной власти. Ряд сельчан за активное сотрудничество с казаками попали в ЧК Многих от расстрела спас каменнобродец, литератор И.С. Ломакин. Ему это удалось благодаря статусу сотрудника красной газеты «Борьба», в редакцию которой его рекрутировали насильно, как пишущего человека¹²⁰.

По близкому донскому хутору Гуров выделилось сильное размежевание жителей: зажиточные оказались на белой стороне, более бедные – на красной¹²¹. Так дипломатично пишет книга об истории района. На деле из хутора Гурова в красных воевало только 7 человек, и около 250 служило в Донской армии¹²².

Наряду с местными отрядами к концу лета разворачивали деятельность и неместные. Прежде всего это пришлые продотряды. В 1918 г. в новосозданной Царицынской губернии действовал 110-й отряд с комиссарами Уховым и Цветковым. Расформирован он был 8 ноября 1918 г.¹²³ На 30 сентября 1918 г. в отряде числились 132 человека Прягаевской и Фе-дотораменской волостей Череповецкого уезда¹²⁴. 109-й отряд действовал в Еланском районе Саратовской губернии и в Донской области с комиссаром Максимовым. Он так докладывал о работе в Военпродбюро 11 ноября. Отряд в количестве 30 человек выбыл из Москвы 3 октября и 7 октября прибыл на станцию Елань, где поступил в распоряжение уполномоченного Саратовского губпродкома Богданова. Согласно полученному наряду, отряд разделился на четыре группы. Три группы работали на молотильных пунктах в Еланском районе, одна была выделена для реквизиций в прифронтовой полосе Донской области. Не считая реквизиций, отрядом было обмолочено и сдано в Еланское зернохранилище 6000 пудов разного зерна¹²⁵.

В декабре 1917 г. в Саратове был сформирован из фронтовиков 1-й Саратовский Летучий отряд в две сотни фронтовиков. Он участвовал в подавлении восстаний, разоружении эшелонов уральских и астраханских казаков, возвращавшихся с фронта, подавлении восстания в Саратове в мае 1918 г. В начале ноября 1918 г. он имел тяжелый бой против казаков, отступил до Свинухи Балашовского уезда и вскоре был расформирован¹²⁶.

Классическим чужаком-уполномоченным, с чекистской принадлежностью, в камышинских краях стал Иван Павлович Жуков, питерский рабочий, большевик с 1909 г. 9 августа 1918 г., по направлению В ЦИК, он был назначен председателем Саратовской губчека. Жуков сразу стал формировать батальон при чрезвычайной комиссии. Вскоре «поднялись кулаки в Камышинском уезде», которыми якобы руководили засланные белогвардейцы. По немецким колониям и русским деревням гуляло типографское обращение донского казачества. Жуков с батальоном прибыл в уезд и более двух месяцев воевал, «разъяснял», «переизбирал» советы¹²⁷. Так обобщенно пишет ведомственная история КГБ. Некоторые штрихи этой работы можно проследить. Саратовский мемуарист А.А. Минх писал: «ЧК работала вовсю, а для ее и „оживления“ был прислан из Москвы, в качестве председателя, некий тов. Жуков, отличавшийся своей жестокостью и злобой. До него во главе ЧК стоял тов. Дейч, прибывший после переворота из Америки и отличавшийся от других чекистов сравнительной человечностью и, безусловно, выделявшийся своим умом. Во главе отдела по борьбе с контрреволюцией стоял тов. Кравченко, из портных (не саратовцев), служивший слепым орудием Жукова, сам по себе это был полный нуль»¹²⁸. Нижнедобринский отряд, не раз нами упомянутый ранее, двигавшийся вдоль полотна дороги в Камышин, подошел к немецкому селу Ременники близ станции Лапшинка. По дороге ему встретились молодые люди, подчиненные Жукова, посланные военкоматом провести мобилизацию в Гуселке. Мобилизация не удалась, и на обратном пути Жуков решил мобилизовать немцев. Однако его обезоружили и заперли в амбаре, его люди разбежались. Нижнедобринский отряд спас Жукова из горевшего уже (подожженного?) амбара¹²⁹.