Я же так и продолжал придерживаться правильного принципа поведения: соблюдая диету и посты, а также много медитируя, чтобы якобы улучшить качество просветления. Тут-то мой пацифизм сыграл сильнейшую роль, ибо блокиратором для эмоций могла стать скорбь, отягощающее чувство, которое пропитывало разум как мазут. Я же никого не убивал и не терял, и лёгкость в сердце позволяла делать большущие шаги на пути к четвёртой чакре. А ещё записывать детали для Ван Ши Тонга.
— Деталь номер семь: глупо считать, что одно отсутствие скорби сильно повлияет на открытие чакры, ты не должен жалеть о своих поступках, — бубня под нос и дополняя записи Лагхимы, я неожиданно ощутил, как сбоку ко мне кто-то пристроился. Едущая со мной в повозке Тай Ли заглянула в раскрытый блокнот и начала нагло его читать.
— Что это такое? Твой личный дневник? А… просто монашеские записи, — быстро утратив интерес, девушка скучающе отвернулась. Да, в этом была причина, почему я не скрывал записи: в них не было ровным счётом ничего секретного. Лишь информация о духовном наставничестве, я был бы даже не против, если бы кто-то взял и прочитал. — Когда мы уже прибудем к месту? Так скучно.
— Хм… постой, ты это чуешь? — однако в этот момент всё изменилось. Нахмурившись, я уловил в воздухе странный запах гари. В этот же момент мою реакцию начали подхватывать остальные люди, циркачи в соседних повозках дёргали носами, и переводили взгляды в сторону, куда направлялась наша процессия. Уже вскоре мы увидели поднимающиеся в воздух клубы чёрного дыма.
Наше место назначение горело ярким пламенем…
Глава 28
Лицом к лицу с врагом
Я многое повидал за время своего приключения, мог похвастаться тем, что видел сплочённых перед общей угрозой людей, видел тех, кого проблемы остального мира никак не коснулись, даже имел честь наблюдать чудом выживших людей с одной из самых укреплённых крепостей мира. Так уж сложилось, что куда бы я ни шёл, всюду была какая та надежда, люди объединялись, чтобы встретить опасность вместе. Но так, чтобы совсем уж никто не выжил… остановившись у места нашего назначения, небольшой колонии в парах километрах от моря, все члены цирка с молчаливым придыханием смотрели на чёрные, как уголь, доски обвалившихся домов. Поселение, которое мы должны были вскоре веселить, всё ещё активно догорало и даже неясно, куда делись виновники. Наш Рингмастер сошел с главной повозки и встал на поляну, где мы должны были сделать привал. Стоял в полном неверии, что такое произошло.
— Кому в здравом уме могло понадобиться уничтожать уже подчинённую колонию? — негодовали люди вокруг, пока мы с Тай Ли осматривали окрестности. Даже я не мог сказать, что тут кто-то остался в живых.
— Смотрите, обломки камней. Похоже, произошёл какой-то бой с магами земли… но неужели было уничтожено вообще всё?
Если мне приходилось задумываться, что такое происходит повсюду — сражения, в ходе которых маги перестают сдерживаться и уничтожают поселения, то видеть не доводилось. Не потому, что это жестоко или что-то ещё, нет, просто в ходе обычной перепалки навряд ли сгорит вообще всё. Тут либо постарался очень сильный маг, либо намеренный геноцид.
— Тело солдата, — прошептала Тай Ли, как только её орлиный взгляд зацепился за раздавленное тело, в паре десятках метрах от места остановки. Я и сам его хорошо чувствовал, этот металл и форму народа огня. И чувствовал кое-кого ещё…
— Фырк, — напряглась Афка, взирающая в сторону леса, на быстро двигающиеся тени, которые боялись выходить на свет, к столпотворению людей. — Тёмные духи, появившиеся из океана негативных эмоций. Лучше отсюда уходить.
Тёмные духи… антоним слову любовь и концентрат негативных чувств, направленных против всего живого.
Были ли маги огня зачинщиками, или всему виной освободители из царства земли, никто из нас не мог сказать, но и оставаться на одном месте было нельзя. К моему счастью, вместо привала все вновь забрались на кареты и повели животных в следующее место назначения, оставив догорающие обломки и живые тени позади. Состояние у всех было не сказать, чтобы цирковым, да и я не был в силах улыбаться несмотря на чакру радости — хотелось надеяться, что нам повезёт, и тёмные духи не пойдут по пятам. Тай Ли вовсе обняла свои коленки, и без своей привычной улыбки смотрела в пустоту, в сторону сожжённых домов.
— Хм, — покрутив в руках серебряные бусы, при помощи которых удавалось концентрироваться и уходить в состояние медитации, сел прямо напротив Тай Ли. — Они исчезли и превратились в дым, вознесясь к миру духов. А значит… сожалеть не стоит.
Гуру Лагхима учил, что нужно пропускать через свой эмоциональный спектр боль других людей. Чтобы ощутить, каково им, и… отпустить эти эмоции. Принять их и вырасти. До сих пор я не знал, как это возможно: провести чьи-то эмоции через себя, отпустить? До сих пор я вроде орудовал вполне понятными терминами, и пытался структурировать вещи, которые чувствовал сам, а новое требование поставило в тупик. Но завидев тёмных духов, ощутив от них какую-то злобу, вопрос решился как-то сам собой. Духи и есть концентрацт эмоций других существ, которые нужно было научить принимать.
— Цирк существует, чтобы не доводить до такого. Чтобы давать какую-то радость колониям, — грустно заговорила позволившая взять себя за руку Тай Ли, не видевшая никаких духов, но ощущавшая их тлетворное влияние. — Но я больше не знаю ни одного способа, как можно было бы им помочь.
Мы продолжали путь ещё несколько дней. Достаточно скоро окружающие начали приходить в себя, и возвращать хоть какой-то настрой, такие как Тай Ли тоже быстро отрекались от плохого, стараясь быстрее заменить свои эмоции какой-то радостью. Но мне было сложнее, засыпая в разложенной на время палатке, я слышал подвывающих существ и видел тени, которые преследовали нас на протяжении всего пути. Тёмные духи увязались следом, пытаясь затушить наши костры во время самых тёмных вечеров.
— С-ся! Ряв! — рычали на меня прячущиеся среди деревьев фиолетовые существа, с такими острыми острыми зубами, и горящими от ненависти глазами.
— Хотите выйти на свет? — крепко сжимая в руках факел, я уловил звук несущегося на себя существа и отбил тёмного духа как какой-то мячик. Они пытались окружать, но боялись, ведь были слишком слабы, чтобы на полном серьёзе что-то уничтожить. — Подойдёте ближе, и я приду следующей ночью с целой масляной лампой, — тыкнув в сторону отступающих существ, тихо выдохнул и вернулся к костру. Чтобы другие могли спать нормально, не думая о случившимся, я был вынужден сражаться… хотя, зачем врать самому себе? Лишь пытался принять и провести через себя всю эту злобу. Как видно по моим потугам с факелом, пока не получалось.
— Они не сделают никому больно, даже если захотят, но напакостить смогут, — заговорила подсевшая Афка.
— А их можно как-нибудь успокоить?
— … Вес твоих слов слишком лёгок, они не обратят на такое существо ни капли внимания. Чтобы оставлять отпечаток на душе, тебе нужно открыть чакру правды в своём горле. Только тогда ты научишься распутывать клубок самых запутанных эмоций лишь одними словами. Уйдут же они сами, вечно преследовать не смогут.
А когда уйдут, мне больше не с кем будет прорабатывать чакру.
— С кем ты говоришь? — но раздавшийся у меня за спиной голос заставил тихонечко обернуться. Там, напротив своего шатра, стояла одетая в белую ночнушку девушка, которая неспешно подошла ближе, и подсела ко мне за костёр.
— Да так, переговариваюсь со своей лисой, — честно ответил я, заставив Тай Ли, сосредоточиться на всматривающейся в сторону деревьев животинку.
— Говорят, у животных аномальное зрение. Если они куда-то всматриваются, значит, видят нечто особенное. Духов или даже другой мир. Звери такие уникальные…
— На самом деле некоторые животные смотрят на мир в особом спектре — они видят лучики света, которые можешь не замечать ты, а ещё любят обращать внимание на тени от костра, — Тай Ли лишь тихонько хмыкнула. Этот разговор явно был ей неинтересен. — А ещё животным также приходиться чем-то выделяться. Одни строят превосходные произведения искусства на своих гнёздах, чтобы приманить самку, пока другие соревнуются в том, кто принесёт больше добычи. Есть виды, которые не будут спариваться друг с другом, даже если остались единственными на всей планете, просто потому что слишком разные характеры.
