Записала рождественское телеобращение к дженовийскому народу. Немного отклонилась от заготовленной речи: рассказала, какую прибыль получают пять муниципалитетов Нью-Йорка от платной парковки, и выразила убежденность, что введение платной парковки в Дженовии пойдет на пользу национальной экономике, а заодно отобьет у всяких любителей дешевизны охоту шататься к нам через границу на один день. До сих пор не понимаю, почему бабушка так взбесилась. Терминалы для оплаты парковки в Нью-Йорке ВОВСЕ не уродуют НИКАКОЙ вид. Обычно я их даже не замечаю.

Четыре дня НВМ (не видела Майкла).

НАКОНЕЦ-ТО ПОГОВОРИЛА С МАЙКЛОМ!!!!!! Все-таки дозвонилась до него. Разговор, правда, получился скомканным, так как в комнате, откуда я звонила, находились папа, бабушка и кузен Рене, а в комнате, откуда говорил Майкл, сидели его родители, дедушка с бабушкой и сестра.

Он спросил, получила ли я уже подарки на Рождество, и я сказала, что нет, только ежедневник и скипетр. А мне так хотелось мобильный! Спросила у Майкла, подарили ли ему что-нибудь клевое по случаю Хануки, но он сказал, что нет, только цветной принтер. Как по мне, это все-таки лучше, чем то, что всучили мне. Хотя скипетром удобно отодвигать кутикулу.

Я хоть дух перевела: Майкл обо мне не забыл. Я, конечно, понимаю, что мой парень значительно превосходит всех остальных представителей своего вида, то есть других мальчишек. Но ведь все знают, что парни – они как собаки: кратковременная память у них практически никакая. Им расскажешь, кто твоя любимая героиня из «Зены – королевы воинов», и тут же с изумлением узнаешь, что твоя любимая героиня – Шика[3] с «Телемундо». Они не со зла, просто мозги у них слишком забиты всякой чепухой: там и модемы, и «Звездный путь: Вояджер», и Green Day[4], и вот это вот все.

Майкл не исключение. Нет, я знаю, что на выпускном ему доверили говорить речь как одному из лучших учеников, и что он набрал отличные баллы на экзаменах, и что его досрочно зачислили в один из самых престижных университетов страны. Но сами посудите: он пять миллионов лет не мог просто признаться, что я ему нравлюсь. Понадобилась куча любовных анонимок, чтобы его на это сподвигнуть. Которые, кстати, были не такими уж и анонимками, потому что он всю дорогу знал, что это я, – спасибо моим друзьям, в том числе его младшей сестрице, которые язык за зубами держать не умеют от слова «совсем».

Ладно, чего уж теперь. Я просто хочу сказать, что за пять дней ни словом не перемолвиться с любовью всей своей жизни – это ужас как долго. Вот, например, парень Тины Хаким Баба, Дэйв Фарух Эль-Абар, иногда подолгу ей не звонит, и Тина каждый раз решает, что Дэйв встретил кого-то лучше нее. Однажды она высказала ему все напрямик: мол, она любит его и страдает, когда он не дает о себе знать… В результате он вообще больше не прорезается – видимо, испугался, что его пытаются заарканить.

Майклу нетрудно будет встретить кого-то лучше меня. Правда-правда, в мире миллионы девчонок, которые в полном шоколаде, ну разве что не принцессы, и которым не нужно все каникулы напролет куковать во дворце с чокнутой бабушкой и ее жутким голым той-пуделем.

Когда Тина загоняется по поводу того, что Дэйв вот-вот ее бросит, мы все ей твердим: да не бросит он тебя! Но, по-моему, я начинаю понимать, что она чувствует.

Говорила с мамой и мистером Джанини. У них все хорошо, хотя мама по-прежнему отказывается узнавать у врача, кто у нее будет – мальчик или девочка. Говорит, что знать ничего не желает, потому что, если это вдруг окажется мальчик, она даже тужиться не сможет – потому что не хочет привести в этот мир еще одного игрек-хромосомного угнетателя. (Мистер Дж. говорит, что это гормоны бушуют, но я не уверена. Мама иногда как взъестся на игрек-хромосомы, просто туши свет.) Они поднесли Толстяка Луи к трубке, чтобы я поздравила его с Рождеством, и он сердито заворчал, из чего я сделала вывод, что у него тоже все хорошо.

5 ДНВМ

Была вынуждена смотреть, как папа и кузен Рене играют в гольф с Тайгером Вудсом на благотворительном турнире. Тайгер выиграл (что неудивительно), ведь папа уже не мальчик, а принц Рене, по его собственному признанию, накануне слишком хорошо погулял на вечеринке, где дегустировали граппу. Если существует вид спорта, который еще унылее гольфа, то это поло. А ведь в следующем месяце мне придется смотреть, как папа с кузеном Рене и в поло играют. Хотя технически Рене мне тот еще кузен. Двадцать пятая вода на киселе.

И хотя он принц, итальянские законы запрещают ему возвращаться на родину, так как социалисты изгнали из страны всех членов итальянской королевской семьи. Родовой дворец бедняги Рене купил знаменитый дизайнер обуви и превратил его в курорт для богатых американцев: они приезжают туда на выходные, едят пасту собственного приготовления и пьют бальзамический уксус двухсотлетней выдержки.

Рене, впрочем, по этому поводу не очень переживает, потому что здесь, в Дженовии, его все равно именуют Его Высочество Принц Рене и он пользуется всеми привилегиями, какие полагаются члену королевского дома.

Но пусть Рене на четыре года старше меня (подумаешь!), да принц, да в придачу поступил в какую-то французскую школу бизнеса – все это не дает ему права смотреть на меня сверху вниз. Я, например, считаю, что азартные игры – это аморально и тот факт, что Рене часами просиживает за рулеткой вместо того, чтобы тратить время на что-нибудь полезное, меня просто вымораживает.

Я так прямо ему и сказала. Мол, пойми, в жизни есть более осмысленные занятия, чем гонять на «Альфа Ромео» или плавать в крытом дворцовом бассейне в обтягивающих черных Speedo[5]. В Европе, кстати, это самый писк моды, пришлось даже специально просить папу, чтобы он, ради всего святого, носил плавки подлиннее, благо они у него есть.

Ну и что в итоге? Рене просто поржал.

Но, по крайней мере, теперь моя совесть чиста: я сделала все, что могла, чтобы доказать одному чрезвычайно самовлюбленному принцу, какую ошибку он совершает, ведя разгульный образ жизни.

6 ДНВМ

Оч. грустный день – двадцать пятая годовщина дедушкиной смерти. Пришлось возлагать венок на могилу, надевать черную вуаль и т. д. Вуаль все липла к блеску для губ, я на нее дула-дула, но без толку, в конце концов рванула – и шляпку унесло ветром в дженовийскую гавань. Принц Рене выудил ее с помощью развеселых курортниц, которые загорали топлесс, но шляпка испорчена безнадежно.

7 ДНВМ

Принца Рене застукали в бассейне, где он веселился с теми самыми развеселыми курортницами, загоравшими топлесс. Получил мощный выговор от папы, который считает, что к восемнадцати годам Рене пора бы осознать: он слывет «принцом Уильямом с континента» (минус драгоценности короны, ведь ветвь семьи, из которой происходит Рене, не имеет состояния – одно только имя), и эти девушки его просто используют. Рене заявил, что он вовсе не против, пусть используют, и если не против он, то почему против папа? Но папа только больше взбесился. Хотела предупредить Рене, что вступать в препирательства с папой, когда у него бьется жилка на лбу, – гиблое дело, но не успела.

Попыталась дозвониться до Майкла – занято четыре часа напролет. Наверняка в интернете сидит. Написать бы ему по электронной почте, но во дворце компьютеры с доступом в интернет стоят только в административном офисе, а двери туда уже заперты.