Между тем голоса стали тише, а после деликатного, предупредительного стука в дверь смолкли совсем. Мне позволили войти. Кабинет оказался просторным и по-мужски строгим. В пахнущем табаком и чернилами воздухе сгустилось напряжение.

Отец Ивонны сидел за массивным письменным столом и пальцами выбивал по крышке раздраженную дробь. Его супруга пристроилась на самом краешке неудобного кожаного кресла, словно наделавший ошибок секретарь перед грозным начальником, и нервно теребила носовой платок.

– Светлого утра, – поздоровалась я. – Вы меня просили зайти?

– Присядь, – отрывисто приказал хозяин дома.

Я молча пристроилась на соседний с леди Артисс стул.

– Память по-прежнему не вернулась? – с нажимом спросил отец Ивонны.

– Мне жаль, – коротко ответила я, спокойно принимая пристальный взгляд, потом опомнилась и опустила голову, демонстрируя, как сильно раскаиваюсь в неудобном для всех (кроме меня, само собой) беспамятстве. – Простите…

Откровенно сказать, я понятия не имела, как обращаться к чете Артиссов. Звать отцом и матерью совершенно посторонних людей не поворачивался язык. Пусть отношения с настоящими родителями у нас были прохладные и мы почти не общались, но они по-прежнему живы-здоровы. Оба счастливы, каждый в своей семье.

– Ты помолвлена, Ивонна, – в тишине произнес господин Артисс. – Жених – представитель выдающейся магической ветви. В нем течет королевская кровь.

С ума сойти, мой билет в светлое будущее, да ты не просто какой-то завалящий колдун, а почти принц!

– Как его зовут? – стараясь не демонстрировать заинтересованности, ровным голосом спросила я.

– Фостен Мейн.

– Вы подобрали мне жениха?

– Его величество, – проговорил отец Ивонны. – Мы еще не объявляли, что ты выздоровела, но слухи уже расползлись по городу. Я обязан отправить весть в замок Рокнест. Если господин Мейн все еще заинтересован в свадьбе, то тебя ждет брачный обряд.

– Хорошо, – невозмутимо кивнула я.

– Хорошо? – недоверчиво повторила леди Артисс. – Что ты имеешь в виду?

– Я выйду замуж.

Кабинет накрыло ошеломленное молчание. Родители Ивонны уставились на меня в таком изумлении, словно я ногой открыла дверь, рванула на груди платье и заявила, что перенеслась из другого мира. В общем, как будто они узнали правду.

– Мы с твоей матерью безмерно благодарны за оказанную честь стать частью монаршей семьи, – на тот случай, если спокойная, как чугунный мост, дочь сейчас опомнится и закатит истерику, добавил отец Ивонны. – Надеюсь, ты тоже будешь благодарна.

– Я очень благодарна, – уверила его. – Когда должна состояться свадьба?

– По договоренности через декаду, – вымолвила леди Артисс таким голосом, словно собралась отправиться в обморок. – Мы можем повременить. Отложить на месяц…

– Не стоит, – отказалась я. – Если, конечно, у господина Мейна не изменились планы.

Какое неприятное слово «если»! Не хотелось бы, чтобы мой почти настоящий принц в последний момент решил сбежать с подводной лодки. Я видела его без рубашки. Мне все нравится. Но особенно сильно – замок с озером.

Из кабинета главы семьи мы с леди Артисс выходили в гробовой тишине. Едва за нашими спинами закрылась дверь, как она пробормотала под нос что-то о подвенечном платье, которое надо вытащить из сундука, покачнулась и оперлась рукой о стену.

– Аккуратно! – скомандовала я, подхватывая ее под локоть.

Все-таки какие нежные женщины в этом новом мире! Чуть что, сразу теряют сознание. Дочь не захотела замуж – в обморок, захотела – туда же.

– Нюхательные соли, – выдохнула леди, зеленея на глазах.

– Точно! – Цепляясь за волосы застежкой, я кое-как стащила кулон с «нашатырем», развинтила крышку и сунула под нос болезной.

Та нюхнула и резко пришла в себя.

– Лучше?

– Ничем не пахнет, – абсолютно нормальным голосом, забыв, что собиралась растянуться на ковровой дорожке, оповестила она.

– В каком смысле?

Я принюхалась к кулону и, чувствуя себя большой дурой, вытряхнула на ладонь содержимое. Из крошечного сосуда упала пара мутно-зеленоватых капель с мерцающими магическими блестками.

– Это какое-то снадобье? – зачем-то спросила леди Артисс.

– Вопрос на сто очков, – на автомате ответила я, мгновенно поняла, что снова вышла из образа и покосилась на мать Ивонны. Она быстро отвела взгляд.

В большой новый мир, в смысле, на улицу меня не выпустили. Леди Артисс сказала, что я еще слаба. В каком месте, правда, не уточнила. Подозреваю, она боялась, что дочь все-таки придет в себя и, едва ощутив запах свободы, даст деру от брака с колдуном. Потом с сыскными собаками не разыщешь. После завтрака пришлось довольствоваться прогулкой по саду в гордом одиночестве.

Я кружила по выметенным дорожкам, мысленно гадала, что за хитрое средство прятала Ивонна в подвеске для нюхательной соли. Очевидно, хозяйская дочь не желала, чтобы о нем узнали окружающие. В первую очередь – родители. Невольно я сунула руку в карман пальто за мобильником – посмотреть в интернете, что за странное лекарство, – замерла на мгновение… и чертыхнулась.

Еще на прошлой неделе страшно хотелось устроить тотальный детокс от мобильного телефона, интернета, рабочего чата. Получите – распишитесь, Мария Александровна. Ей-богу, следует точнее загадывать желания, иначе вселенная чуток промахнется и как меня отключит от сети. Навечно. Никакой работы, ежедневника со списком горящих дел и переутомления. Со вздохом я отправилась обходить сад по второму кругу и наслаждаться теплой погодой. Читать Ивонна не любила, журналы с местной модой сидели в печенке у меня. Других развлечений не было.

После прогулки я обнаружила в комнате портняжный манекен с роскошным свадебным платьем, отделанным серебряной вышивкой, прозрачными мелкими камушками (подозреваю, не стекляшками) и тончайшим кружевом. По всей видимости, появление наряда намекало, что Фостен Мейн не отказался от брачных планов. Поди только гадает: откачали невесту или воскресили.

Расстегивая на ходу пальто, я зашла в гардеробную и едва не перекрестилась, наткнувшись на Раису. Горничная вскочила с низкой табуретки и, опустив голову, принялась помогать мне с верхней одеждой. Внезапно раздался громкий всхлип.

– Ты плачешь? – Я удивленно оглянулась. – Тебя кто-то обидел?

Она быстро вытерла глаза краем белого передника и выпалила:

– Госпожа, тебя все-таки выдают замуж за проклятого колдуна!

– «Проклятый» – это фигура речи или он действительно проклят? – стараясь сдержать смех, уточнила я. – Разница принципиальная.

– Чего? – Горничная хлопнула заплаканными глазами.

– Проехали.

– Это ты уедешь, хозяйка! – Она шмыгнула носом. – В замок на краю света.

– Господи, да как на курорт.

– И родишь ему ребенка!

Пф! Испугала льва ботинком. В прошлом мире с отношениями у меня не складывалось. Почему-то мужчинам очень не нравилось, что из-за работы я отменяла два свидания из трех. Но на первое-то всегда являлась! Просто после того, как опоздаешь на свидание на полчаса, странно фантазировать об общих детях.

– Я буду хорошей матерью, – уверила я. – И дети у нас выйдут красивые.

– Но у него все жены умирают до того, как станут матерями! – яростно шикнула Раиса.

Так и знала, что эту бочку меда обязательно разбавят ложкой дегтя!

– Много жен? – вкрадчиво поинтересовалась я.

– Пять штук! – Она растопырила пальцы, демонстрируя количество жен, потом резко большой палец загнула. – В смысле, четыре. Ты пятая.

– Почему прозвучало так, будто ты меня уже похоронила? – возмутилась я. – Рая, меня ни ипотека не прикончила, ни странный недуг. Я почти бессмертная.

– Правда?! – вытаращилась горничная.

– Нет, конечно.

– Вот и я сказала в людской, что молодая госпожа совсем умом тронулась, раз хочет выйти за проклятого черного колдуна…

– Умом тронулась? – Многозначительно изогнула я брови и скрестила руки на груди.

– Простите, госпожа Ивонна, – резко перейдя на официоз, покаялась горничная и даже сделала неумелый книксен. – Темный лик попутал. Заговорилась.