– Да, – не сводя с меня внимательного взгляда, согласился жених. – Ивонна, ты ведь действительно не испытываешь никакого страха.
Он так лихо перескочил на панибратское обращение, что я только диву далась.
– А должна?
– Тебя отдают замуж за темного мага, – с усмешкой напомнил он.
– Ты о себе сейчас в третьем лице сказал? – с иронией уточнила я. – Вы, господин Мейн, первый темный маг, с которым я познакомилась. Покажете, чего мне надо бояться?
– В каком смысле? – совершенно искренне озадачился он.
– Поколдуй, – невозмутимо предложила я.
– Что? – со смешком уточнил он и сделал ко мне шаг, категорично нарушив принцип пионерского расстояния. Надеюсь, леди Артисс от такого внезапного сближения не схватилась за сердце. – Ивонна, по-твоему, я фокусник на рыночной площади? Если я поколдую, то красивый дом твоих родителей не выстоит.
– Ну ясно… – со вздохом протянула я, намекая, что как главное зло королевства он полностью провалился, и ободряюще похлопала его по плечу: – Честное слово, господин Мейн, вы произвели на меня впечатление и без колдовства.
– Чем?
– Пока только портретом. – Я с трудом сдержала ухмылку. – Вы чудесно выходите на портретах.
– Тогда встретимся в часовне, госпожа Артисс, – со странной улыбкой произнес он.
– Не опаздывайте, господин Мейн, – согласилась я.
Быстрым шагом будущий муж направился к открытым воротам. Оглянулся ли он на прощанье или просто уселся в экипаж, я не узнала – сразу вернулась в дом. Лакей закрыл дверь, и в холле воцарилась напряженная тишина. Мы с родителями Ивонны смотрели друг на друга.
– Хорошо, что вы сговорились, – наконец нарушила молчание леди Артисс и нервно покосилась на супруга, ожидая его резюме.
– Научи свою дочь не вмешиваться в разговоры мужчин, – сердито высказался он и измерил меня негодующим взглядом. – Женщина должна знать, когда следует молчать!
Гневной тучей он удалился в кабинет, по всей видимости, осыпать громом и молниями исправленное и подписанное соглашение. Возможно, шибанул дверью, но мы не услышали.
Душевный разговор с леди Артисс действительно не заставил себя ждать. Через пару часов она вызвала меня в свои покои. За окном смеркалось, и в уютной гостиной горели магические лампы. В высокой клетке щебетали канарейки. Хозяйка дома отложила пяльцы с вышивкой в плетеную корзинку и нервно улыбнулась:
– Пришла? Нам надо обсудить… кое-что. – Она запнулась, словно испытывала крайнее замешательство, и отчего-то суетливо махнула рукой: – Присаживайся поскорее.
Сев на жесткий диван, я расправила домашнее платье и всеми силами изобразила внимание. Леди Артисс изящно откашлялась в кулачок, щеки у нее покраснели от конфуза.
– Ивонна, я видела, как ты прикоснулась к господину Мейну.
– Когда это? – возмутилась я и тут вспомнила, что во время обмена язвительными репликами потрепала его по плечу.
– Нет-нет, я тебя не ругаю! – поспешно уверила она. – Желание прикасаться к своему мужу совершенно нормально. Оно говорит, что ты готова ко всему, что происходит между супругами, когда в спальне гаснут магические лампы и опускается балдахин на кровати.
– Кхм.
Приплыли… В смысле, я доплыла и не захлебнулась. В двадцать восемь полных лет нарвалась на тот самый разговор о мужчинах. Видимо, нагнала карма. В прошлой-то жизни разбиралась сама, без инструктажа.
– Только не надо смущаться! – воскликнула леди Артисс, видимо, заметив, что дочь слегка озадачена. – Ты невинная девушка и пока ничего не знаешь об этой сакраментальной стороне брака, но лучше услышать до замужества, как именно получаются дети! Я сама сильно сожалела, что моя дорогая матушка не решилась завести этот крайне важный разговор…
Леди не опустилась до презренных пестиков и тычинок. Будь я настоящей Ивонной, вообще, не поняла бы, о чем идет речь. Так сказать, техническую сторону животрепещущего вопроса она ловко опустила, а сосредоточилась на объяснении, что юной девушке нечего бояться рядом с опытным мужчиной. Следует ему довериться и делать ровно то, что он велит. Без самодеятельности! Четко исполнять указания. В опытности вдовца Фостена Мейна никто не сомневался. За четыре брака он точно поднаторел в столь деликатных вещах.
Тут-то меня и пронзила острая мысль. Не понимаю, почему она не пришла мне в голову раньше… Насколько далеко зашли отношения Ивонны и репетитора? Возможно, в первую брачную ночь нас с мужем обоих ждал очень большой сюрприз. И какая же подлость, что теперь правду знал только Сойер!
– Господи боже, – пробормотала я, осознав, что придется обсудить с влюбленным учителем, как много Ивонна ему позволила, и потерла переносицу: – Да за что?
– Дитя мое, все женщины проходят через это, но потом познают радость материнства! – воскликнула леди Артисс и, порывисто потянувшись, погладила меня по руке. – Возможно, тебя будут переполнять самые противоречивые чувства, особенно в первый раз. И даже захочется поплакать. Тогда выйди в ванную комнату и в тайне от мужа тихонечко поплачь.
– Почему я должна плакать? – искренне удивилась я оригинальному предложению.
– От потрясения, – рассудила леди Артисс. – Или от счастья.
– Что все закончилось? – осторожно уточнила у нее.
– Что скоро станешь матерью! Конечно, ты ей не сразу станешь, – уверила она, – но через некоторое время – непременно. Возможно, понадобится не одна особенная ночь с мужем…
Некоторое время мы разглядывали друг друга. Леди Артисс явно боялась, что у нее спросят, сколько именно ночей понадобится для счастливого материнства. Я была не настолько жестока, поэтому молчала.
– Кстати, я собрала тебе кое-какие книги. Очень полезные в семейной жизни! – Она поспешно подняла со столика два увесистых тома и переложила мне на колени. – Самоучители по управлению большим домом. Конечно, тебя готовили к замужеству, но ты немножко подзабыла уроки. В этих книгах все подробно рассказывается. В юности я ими зачитывалась! О том, что не стоит вмешиваться в дела мужчин, глава тоже есть.
Идея поплакать в ванной после первой брачной ночи, видимо, была взята не только из личного опыта, но и из этих сборников уникальных женских знаний. Как бы донести их до комнаты, не уронить и не проломить паркет «гранитом хозяйственной науки».
– Спасибо, – кивнула я, вообще-то, мысленно оценив желание матери позаботиться о дочери.
– Ну иди.
Она приветливо улыбнулась.
– Почитаю на ночь, – покрепче перехватывая тяжеленькие книги, пробормотала я и поднялась.
– Лучше ложись спать пораньше, – посоветовала она.
На следующее утро мои вещи отправляли в замок Рокнест. Слуги грузили тяжелые дорожные сундуки на подъехавшую к воротам подводу, а леди Артисс, как и всегда, железной рукой управляла процессом. Однако ни уничижительные взгляды, ни недовольные приказы не уберегали багаж: от тяжести слуги спотыкались, надрывались и роняли сундуки. Из строя по очереди выпали два лакея, придавившие ноги.
Пока хозяйка дома переключила пристальное внимание с дочери на приданое, я замыслила воспользоваться суматохой и вызвать Сойера на разговор. Во избежание драм в будущей семейной жизни. Кто знает, насколько у черных колдунов широкие взгляды на отношения до брака? Может, Фостен Мейн только изображает раскрепощенное зло, а сам заскорузлый, как кирзовый сапог.
На занятия с подопечным учитель приехал в самый разгар погрузки. И тут я снова ощутила острую тоску по мобильному телефону и возможности по-тихому обсудить деликатный вопрос в переписке. Связаться с человеком, находившимся всего-то через коридор, оказалось довольно проблематично. Роль мессенджера пришлось исполнять Раисе.
Она скоро вернулась из учебного кабинета и, воровато выглянув в коридор, плотно закрыла дверь.
– Принесла! – С самым таинственным видом горничная запустила руку в карман форменного платья и вытащила аккуратно сложенную записочку: – Он сказал, что на разговоры у него нет ни минуточки, и велел передать.
