Но Диланна этого не видела. Упав на колени в пещере, она рыдала в голос, вцепившись себе в волосы. Потом слезы кончились, Диланна перестала всхлипывать. Она снова выглянула из пещеры, но лодочки уже не было видно, река успела далеко умчать ее. Диланна умылась прохладной речной водой, попыталась привести в порядок прическу. Она смотрела на свое отражение в тихой воде: исхудавшее лицо, запавшие со следами слез глаза, растрепанные волосы. Женщина криво усмехнулась, глядя на свое отражение: «Я, последняя из эльфов Туманного дома, похожа сейчас на крестьянку. Ничего не поделаешь. Надо идти. Я должна заплатить за то, что сделала» – Диланна поднялась, попыталась расправить плечи и поднять голову, но низкие своды пещеры не позволили ей этого сделать, открыла дверь и пошла вверх по потайной лестнице навстречу смерти.
Орки хозяйничали в замке. Черные, уродливые, подобные своим видом самым отвратительным тварям, которых только способны извергнуть недра земли, они заполнили собой нижний и верхний дворы, все помещения замка, правда, бергфрид пока устоял, но и то лишь наполовину. Загорелись подожженные орками крыши хозяйственных построек, черный дым затянул грязной сеткой безоблачную высокую синеву весеннего неба. Омрриган, предводитель орочьей стаи, по-хозяйски расхаживала по главному залу замка, украшенному когда-то щитами, фамильными портретами и искусно сделанными коваными светильниками. Теперь все украшения были сброшены на пол и орки, похожие на гиен над падалью, рылись в куче добычи, непрестанно грызлись и переругивались между собой. Омрриган была щедра: верные солдаты помогли ей воплотить в жизнь заветную мечту – уничтожить последнюю крепость эльфов. Она была живым и ужасным подтверждением слов и предположений людей о том, что женщины орков необыкновенно красивы, и это было так не только благодаря фону из исключительно уродливых мужчин этого племени. Красота этих женщин, так непохожая на людскую или эльфийскую, была сродни несущему великолепию лесного пожара или в мгновение ока торжественно сходящей с гор снежной лавины. Этой красоте невозможно было противостоять, встреча с женщинами – орками была подобна тому, когда человек видит над собой расколотые блистающей вспышкой небеса и остается на месте, парализованный невиданной, несказанной нереальностью, великолепием и мощью происходящего, и погибает, убитый молнией.
Омрриган наслаждалась дивным зрелищем, открывающимся из распахнутых окон главного зала – верные ей войска со знанием дела грабили, убивали не успевших спрятаться или убежать эльфов, разрушали древние строения. Она знала, что последние защитники замка укрылись на самой вершине бергфрида. «Пусть подождут, я не тороплюсь» – Омрриган с неженской силой пнула красивую резную деревянную скамью, и та отлетела к камину – «Надо найти ее дочь и кое-что еще, а потом мы поговорим с Диланной».
Время шло, воины-орки старательно и методично обыскивали замок. Омрриган терпеливо ждала – не торопясь, она обошла захваченные помещения, рассмотрела добычу. Что-то оставила себе, что-то отдала верным воинам, немедленно начавшим свалку за лучший кусок. Омрриган усмехнулась и вернулась в главный зал – в нем было достаточно темно и, значит, удобно и привычно, ведь орки не выносят яркого солнечного света, они выходят под обжигающие лучи лишь в крайних случаях, например, таких, как этот. Коротая время, хозяйка орков забавлялась тем, что, начертив на столешнице широкого, длинного, из белой древесины обеденного стола углем круг, кидала в него нож. С пилообразной насечкой на лезвии, с удобной изящной ручкой и отсвечивающим черным лезвием клинок всегда оказывался в центре мишени. Для броска Омрриган приходилось высоко поднимать руку, и тогда из рукава плотной льняной темно-красной рубашки на внутренней стороне запястья женщины появлялась змеиная голова с доходившим почти до середины ладони раздвоенным языком. Это была искусно сделанная татуировка, изображавшая покровительницу орков – Виперу, смертельно ядовитую болотную гадюку. Такие татуировки в виде змеи были у всех орков, только у рядовых воинов над левой ключицей, чуть выше сердца был нанесен рисунок в виде маленькой черной змеи, головой вниз, хвостом вправо и без раздвоенного языка. У Омрриган татуировка начиналась с левого запястья, где на наружной стороне помещался змеиный хвост, обвивала предплечье, плечо, переползала по ключицам на правую руку и спускалась, извиваясь, вниз головой, к внутренней стороне запястья правой руки, высунув язык на ладонь. Цвет татуировки в точности совпадал с цветом шкуры Виперы.
Эта старая огромная змея жила в болоте еще с тех времен, когда покрывавшие землю колоссальные толщи льда, подстегиваемые проснувшимся солнцем, начали отступать на север, но натолкнулись в этом месте на горный кряж, и, не в силах преодолеть его, растаяли, породив гигантское болото. Випера помнила еще тот мир, когда люди, эльфы и орки, еще недавно жившие среди снегов, оказались вдруг на топких, полных воды равнинах. Випера видела, как выжившие учатся использовать появившуюся в избытке воду – таявшие льды стали истоками многих маленьких рек, которые, сливаясь, образовывали две главных реки Ближних Земель – Лайбу и Спейну, а, объединившись, в Дальних Землях они становились Эрмоарой, растворявшей свои воды в соленом бездонном море далеко на юге. Подползая к реке, Випера видела первые лодки и неуклюжие попытки людей и эльфов поймать руками рыбу. Впрочем, довольно скоро эти попытки стали успешными – и те, и другие научились плести сети и, вспомнив забытое было копье, стали бить рыбу зазубренной острогой. В то время Випера была еще молода и полна сил, она продолжала расти, и шкура ее год от года делалась толще, медно-красный ее цвет становился ярче и вдоль хребта все отчетливее проступал зигзагообразный темно-серый рисунок. Однажды Випера с удивлением заметила, что человек теперь редко ходит на охоту один – с ним всегда рядом бежит собака, и эта собака не только помогает человеку, выслеживая и принося убитую добычу, но и сторожит его дом, охраняет скотину. А потом человек сел верхом на лошадь и смог передвигаться быстрее. В последний раз выйдя из своего логова состарившаяся Випера видела, как лошадь идет по полю и что-то тянет за собой, а следом идет человек и после них на земле остается след в виде борозды. Теперь Випера была очень стара, из медно-красной шкура ее стала багровой, а зигзаг на хребте – черным. Она не могла сама добывать себе пропитание, но в этом ей помогали ее верные любимые слуги – орки, жившие в том же болоте, что и она. Только орки строили себе деревянные дома на высоких столбах, соединявшиеся между собой мостками и переходами в целые города, а Випера по-прежнему предпочитала мягкий влажный мох и гнилое дерево. Орки появились рядом с ней давно, уже после того, как образовалось болото – в отличие от людей и эльфов, они шли за отступающими льдами, не мысля своей жизни вдали от них. Но солнце стало слишком ярким, его тепло растопило лед и, орки оказались среди топкой предательски непрочной земли. Они пошли было назад, но все удобные для жизни места уже были заняты, там стояли чужие села, строились первые каменные укрепленные города и замки. Оркам пришлось возвращаться в сырые и гнилые трясины и пытаться жить в них. Тут то и поджидала их Випера со своими многочисленными детьми – желтыми и медно-красными ядовитыми гадюками. Чтобы выжить, оркам пришлось кормить старую змею и многочисленные ее выводки, добывая мясо сначала охотой, потом грабежом соседних эльфийских и людских селений. Випере пришелся по вкусу новый порядок, она благосклонно принимала подношения своих верных слуг и платила им взаимностью – она и ее дети не трогали жителей Змеиных земель, орки могли спокойно перемещаться по болотам в поисках добычи, не боясь смертельного укуса. Неудивительно, что орки чувствовали себя в полной безопасности и всегда оставались безнаказанными, возвращаясь с очередного набега на мирные деревни. Им было достаточно лишь добраться до границы болота, и погоня чудесным образом отставала: любого, кто осмелился бы пересечь невидимую разделяющую черту, ждала ужасная участь – дети Виперы всегда были голодны и омерзительные шевелящиеся жадно шипящие красно – желтые клубки болотных гадюк сторожили свои рубежи, поджидая жертву. После нескольких, закончившихся трагически попыток преследования грабителей по их территории, люди и эльфы больше не рисковали не то что ступать на болото, а даже близко подходить к нему.
