– Гарик? – кокетливо спросила я, когда Папазян взял трубку.

– Да, кто это? – послышался голос моего приятеля.

Вот это номер! Гарик не узнал меня? Такого я даже предположить не могла! Что это с ним случилось, заработался, что ли?

– Это Татьяна Александровна Иванова, – сменив тон на предельно сухой и деловой, отрекомендовалась я. – У меня к вам несколько вопросов.

– Обратитесь к дежурному, – сказал Гарик.

Я чуть не выронила трубку. Во дела!

Выдержав паузу, я осторожно спросила:

– Гарик, с тобой все в порядке?

В трубке тут же послышался раскатистый смех.

– Что, купилась? – Интонации Папазяна тоже моментально сменились. – Здравствуй, Таня-джан, здравствуй, дорогая! Как можно тебя не узнать? Узнал, с первого слова узнал! Видно, чувство юмора теряешь, осень на тебя плохо действует!

– Да уж, осень и в самом деле на меня действует не лучшим образом, – рассмеялась я в ответ.

– А вот Пушкин любил осень, – просветил меня Гарик. – Поэт такой русский, не слышала?

– А ты мог бы и поумнее шутить, пооригинальнее, что ли. Не так примитивно, во всяком случае.

– А я еще пошучу, – обнадежил меня Папазян. – Я же понимаю, что, раз звонишь, значит, помощь нужна. А раз так, то мы с тобой в скором времени встретимся. А уж раз встретимся, то... – Гарик многообещающе замолчал.

– Ну ты прямо образец дедукции! – язвительно сказала я.

– А ты не забывай, где я работаю, ты как раз сюда звонишь, – напомнил мне Гарик. – Что ж, выкладывай, какие у тебя вопросы.

– Гарик, мне бы не хотелось по телефону.

– Так подъезжай! – с энтузиазмом воскликнул Папазян, и я не стала отказываться от приглашения.

Быстро приняв душ и позавтракав, я оделась и спустилась во двор к своей машине. Через пятнадцать минут я уже поднималась в кабинет к Папазяну.

Гарик встретил меня набором привычных комплиментов. Он вышел из-за стола и, приобняв меня, проводил к столу. Сам он уселся напротив и сразу стал говорить о том, когда же мы встретимся в приватной обстановке. И тут же пригласил вечером в ресторан.

– Встретимся, Гарик, обязательно встретимся, – заверила я его. – Вот если ты мне поможешь в одном маленьком вопросе, то я откликнусь на твое предложение гораздо быстрее, потому что сейчас очень занята как раз разрешением этого вопроса. Так что помоги мне, мой страстный южный друг, и я буду свободна, как птица.

– Вот ты и порхаешь, как птица, и все время улетаешь, – сказал Гарик. – И вообще, ты женщина без принципов! Без чувств! Мужчина не должен так страдать. А что за вопрос?

– Да человечка одного хочу найти, – я посмотрела Гарику в глаза.

– Какого? – поднял он смоляную бровь.

– Да так, продюсера одного московского по имени Карпинский Вячеслав Леонидович. Занимается тем, что под видом продюсера кидает наши тарасовские музыкальные группы, и, возможно, не только тарасовские. Слышал что-нибудь?

– Слышать-то слышал, и не один раз. Не про этого Карпинского, а вообще. Но официальных заявлений у меня нет. Иногородние что? Махнули рукой да уехали, их в других городах ждут. Да и понимают, что в Тарасове этого человека искать уже бесполезно. А наши музыканты, наверное, не доверяют правоохранительным органам, – со вздохом закончил Гарик. – Вот ты молодец, сознательная, чуть что – сразу к нам. Значит, доверяешь.

– Почему это «чуть что – сразу»? – обиделась я. – Как будто я самостоятельно дела не расследую!

– Расследуешь, Танюша, конечно, расследуешь, иначе не была бы такой успешной, цветущей женщиной, – снова перешел на заигрывающий тон Папазян. – Вот только такой женщине для поддержания имиджа успешной еще необходим рядом мужчина...

– Известны даже приметы этого Карпинского, – перебила я Гарика. – Щупленький, шустренький, крашенный в белый цвет блондинчик лет тридцати пяти.

– Педик, – тут же сделал вывод Гарик.

– С чего ты взял? – удивилась я.

– По приметам, – пояснил Папазян.

– Гарик, ты не идешь в ногу со временем, – вздохнула я. – Отстаешь ты от него, дорогой. Крашеные волосы у мужчин давно перестали быть признаком нетрадиционной сексуальной ориентации. К тому же не забывай, что он работает не в РОВД, а в сфере шоу-бизнеса, где подобные вещи в порядке вещей.

– Ладно, ладно, – как-то хитро усмехнулся Гарик. – Вот найдешь его – сама убедишься, если, конечно, найдешь.

– Вообще-то у меня нет ни одного нераскрытого дела, – напомнила я. – И как это, интересно, я могу убедиться в его сексуальных наклонностях? Я вообще-то женщина, и с ориентацией у меня все в порядке, если ты забыл!

– А вот этого я не знаю, – парировал Папазян. – У меня как раз не было возможности это проверить, и я уже склонен думать, что ты как раз из тех женщин, что не любят мужчин!

– Зато они меня любят, – улыбнулась я.

– А ты что с этого имеешь? – продолжал Гарик. – Вот есть прекрасный мужчина, молодой, порядочный, относится к тебе со всей душой, все свое горячее сердце готов тебе отдать – ты что? Плохо делаешь и себе и ему, Таня-джан, очень плохо. Такая роскошная женщина...

– Ладно, Гарик, пошутили, и хватит, – посерьезнев, прервала я разошедшегося опера. – Мне действительно нужна информация насчет этого Карпинского. У меня, кстати, есть его фотография. И не только его, а еще и его подельника по имени Гольдберг.

Тут я заметила, что Гарик, не переставая улыбаться, отклонился на стуле и с загадочным выражением лица прищурил глаза.

– А зачем он тебе? Что натворил? Какое ты имеешь к этому отношение? – забросал он меня вопросами.

«Короче, мент есть мент», – подумала я и принялась подробно излагать ему суть своего задания. Рассказала про «Калинку», про лопуха-Морозова, про вездеходы, бороздящие нефтеносные края, про пьяных нефтяников... Ну и про недобросовестных продюсеров, разумеется, тоже.

– Ну как, поможешь найти этих мошенников от шоу-бизнеса? – закончив, обратилась я к Папазяну. – Это дело ведет Октябрьский РОВД, какой-то капитан Карасев из уголовки.

– А что ты сама к нему не обратилась?

Пришлось объяснить, что мне они помогать не будут, поскольку хотят на этом деле заработать и намекали на солидную долю, общаясь с Морозовым.

– К тому же это не они, а ты приглашаешь меня вечером в ресторан, – лукаво улыбаясь, напомнила я. – Ну так что, позвонишь Карасеву?

– Зачем звонить? Я тебе и так помогу найти твоего продюсера, – неожиданно ответил Папазян, усмехнувшись.

Он протянул руку к папке, открыл и торжественно провозгласил:

– Карпинский Вячеслав Леонидович, семидесятого года рождения, уроженец города Тарасова, паспорт...

– Так вы его уже нашли? И ты знал об этом, мерзавец! – не выдержала я.

– Нашли, – равнодушно пожал плечами Папазян, – только не мы. И не Карасев.

– А кто? – удивилась я, лихорадочно соображая, в каких еще сферах деятельности мог накуролесить московский продюсер. – ОБЭП или ФСБ?

– Нет, – улыбнулся Папазян. – Грибники нашли.

– Какие еще грибники? – не поняла я.

– Самые обыкновенные грибники. Гуляли на Ягодной поляне и нашли. Повешенным на дереве...

– Твою мать!.. – невольно присвистнула я. – Ну и поворотик в деле.

Папазян поморщился и зацокал языком:

– Ай-ай-яй! Такая красивая девушка – и так нехорошо ругается! Да еще здесь, в милиции... Пятнадцать суток можно оформлять.

– Если свидетели есть, – мрачно кивнула я. – Когда?

– Вчера вечером, – снова откинувшись на стуле, ответил Гарик. – Так что дело твое можно считать закрытым. И куда мне сегодня вечером подъехать за тобой?

– Да нет, что-то мне подсказывает, что дело только начинается, – со вздохом покачала я головой и напомнила: – У него еще был напарник по фамилии Гольдберг.

– Не знаю никакого Гольдберга! – моментально открестился Папазян. – Ты говорила о Карпинском! Так вот, он найден! Могу тебе с ним очную ставку устроить!

– Ты мне хотя бы поподробнее расскажи об убийстве!

– Почему об убийстве? – вытаращился на меня Папазян. – Я же сказал, что его нашли повешенным на дереве. Значит, сам и повесился.