— Ваша светлость, — обратился мужчина. Я обернулся, и увидел капитана полиции. Он был молод и вид имел весьма встревоженный. Хотя, чего ещё можно от него ожидать, когда посреди города шли боевые действия. — Вы в порядке? Вам нужна помощь?

— Ты что меня знаешь? — спросил я.

— Господин, граф, Вас сложно не узнать, — ответил офицер. — Кстати, разрешите представиться, капитан Сафронов. Честь имею, — подтянулся он, ударив каблуками.

— Со мной всё в порядке, — ответил я. — Кому мог, я оказал помощь. Но, — указал я на девочку. — В общем, нужен психолог.

Сафронов посмурнел. Он молча подошёл к ребёнку и взял её на руки.

— Привет, — попытался улыбнуться он. — Как тебя зовут?

— Анжела, — ответила она.

— Какое красивое имя. Скажи, а где ты живёшь?

На этой «ноте» я пошёл к «Нарышкиной» и Павловой. И стоило мне приблизиться, как в семи метрах от нас я почувствовал магическое возмущение.

Мне хватило доли секунды, чтобы закрыть собой девушек и быть готовым атаковать. Но, слава Богу, это не понадобилось. Появился Баринов и брат моей невесты. Последний знал, что перед ним не Наташа, но из-за Баринова приходилось отыгрывать свою роль полностью.

— Наташа!

— Сестра!

Почти одновременно произнесли они.

— Ты в порядке? — подошёл Стас к моей «невесте».

— Всё в порядке, князь, — с недоумением в голосе ответила Света. Насколько я знал, это была их первая встреча. И видимо ещё не отошедшая после боя Света, не сразу поняла, что сейчас находится в облике Натальи.

Глаза Баринова сверкнули от счастья.

— Наташа! Ты простила меня! Спасибо-спасибо.

— Князь, — вмешался я. — Благодарю Вас за беспокойство, но моей невесте помощь не требуется. Я уже со всем разобрался.

На его лице появилась тень. Он смерил меня нечитаемым взглядом, после чего слегка поклонился Наталье, и пошёл в сторону прибывших полицейских и сотрудников Тайной канцелярии.

Пока Иван отыгрывал роль заботливого брата, я позвонил Старикову, и без предисловий начал отдавать приказы.

— Боевая тревога. Код желтый. — И сделав паузу. — Только старую гвардию.

— Принял, — тут же ответил Стариков. — Сколько времени у нас есть?

— Как только будете готовы, я открою портал.

Рядом со мной незаметно оказалась Павлова.

— Всё же закончилось… — И заметив мой серьёзный взгляд. — Или я не права?

Я не сразу нашёлся, что ответить. Настроение было поганым. И, честно, отвечать не сильно-то и хотелось. Однако, Катя не сделала мне ничего плохого.

— Всё дело в них, — указал я на спящих связанных пленников. — Посмотри, — указал я на Судоплатова и его двух замов, которые в этот момент разговаривали с каким-то генералом, судя по всему начальником местной полиции. То, что сюда приехало высшее командование, не мудрено. Сорок семь погибших из числа только мирных жителей, которые оказались не в том месте, не в то время. — Они все хотят забрать МОИХ пленных.

— Кость, но ты же сильнее.

— И что ты мне предлагаешь? Применить силу в отношении сотрудников при исполнении? Я за одну минуту превращусь из национального героя в преступника. Вон сколько журналистов. — И словно в подтверждение этому в небе над нами завис вертолёт, из открытых дверей которого велась телетрансляция.

В кармане завибрировал телефон, и я принял вызов.

— Мы готовы. Плац у второй казармы.

— Хорошо. Открываю.

Через минуту передо мной стояли двадцать девять гвардейцев. То, что Стариков отправился со всеми, было вполне ожидаемо. Но вот Гудков должен был остаться за старшего на острове. И за это позже получит нагоняй. Однако, когда рядом с братом я заметил своего адъютанта Капронова, показал ему кулак.

Но всё это меркло, когда я смотрел на своих гвардейцев. Прямо-таки гордость брала за каждого. Камуфляжная форма, каски, каждый третий держал артефактный стальной шит, который мог выдержать прямое попадание бронебойной артефактной пули калибра 12,7 мм. Вооружены они были автоматами АК-104, пистолетами Ярыгина, в магазины которых вмещалось по 18 патронов. Всё оружие и патроны были артефактными. Также у каждого бойца были артефакты снижения веса и со стороны выглядело будто щиты для моих гвардейцев ничего не весят. Также у каждого при себе имелись артефакты отсроченной смерти, выносливости и ускорения. Без лишней скромности, с таким обмундированием и подготовкой они являли собой элиту. И, думаю, только императорские гвардейцы имели такое же внушительное снаряжение.

Что касалось фраз, которые я сказал Старикову во время телефонного разговора, то это внедрённые алгоритмы, что использовались у солдат удачи. Я только название поменял.

Итак, код зелёный — это значит, что опасности не предвидится. Стандартное вооружение. А именно бронежилет, резиновая дубинка и пистолет. Артефакты все те же самые. Они надевались независимо какой код прозвучал.

Код жёлтый. Всё вышеперечисленное оружие. Применяется, когда предвидятся неприятности. Гвардейцы должны быть готовы вступить в бой и держаться до тех пор, пока не подойдёт подкрепление. Согласно директивы, подкрепление должно появиться через семь минут.

Разумеется, ВСЁ было завязано на мне. Ведь без порталов подкрепление быстро не перебросить. Однако, в мои планы в ближайшем будущем входило выдать каждому гвардейцу телепортационный свиток. И если мои бойцы окажутся в окружении, смогут перенестись домой. Или же, если получат ранение, то магия свитка перенесёт их прямиком в госпиталь. Правда, его тоже надо ещё построить. Но это всё мелочи по сравнению с тем, что гвардейцы, в которых было вложено много сил и средств, останутся в строю.

Следующий код — красный. Здесь уже гвардия должна была быть готова появиться из порталов на БТРах. Пулемёты, зенитки и ПЗРК, средства РЭБ, беспилотники. И всё это в сопровождении трёх танков и одного вертолёта. Хотя с последним были пока проблемы. Вертолёты были. Но вот пилотов пока нет.

При объявлении этого кода в бой шла только гвардия старого и нового набора. Через пару лет я планировал увеличить численность гвардии до пяти сотен. И это будет очень грозная сила, которая в любой момент может оказаться в любой точке мира.

И последний код — чёрный. Это значило, что все войска, кроме дежурного наряда и караула, строятся на плацу. В настоящее время численность гвардии вместе с военнослужащими составляла чуть больше тысячи трёхсот человек. В прошлой жизни я командовал дивизией. Сейчас же по численности моя армия считалась бригадой.

— Слушай мою команду, — сказал я так, чтобы меня услышали понаехавшие генералы и агенты Тайной канцелярии. — Это, — указал я на связанных бойцов противника, — мои пленные. Ваша задача — сменить охранение полиции и быть готовыми к убытию. Всё ясно?

— ТАК ТОЧНО, ВАША СВЕТЛОСТЬ! — ответили одновременно они.

Пленных охраняли сотрудники полиции и, когда мои гвардейцы подошли, те не хотели их подпускать. Началась словесная перепалка, в которую я пока что не собирался вступать. Стариков на повышенных тонах разговаривал с каким-то полковником и, судя по всему, не собирался уступать. Полковник кричал, жестикулировал, угрожал, показывал на генерала. Но всё было тщетно.

— Ты что творишь? — подошёл ко мне Иван. Рядом с ним стояли «Нарышкина» и Павлова.

— Забираю своих пленников.

— Ты не можешь так поступить, — услышав начало нашего разговора сказал Судоплатов. — У меня приказ Романова Игоря Игоревича заняться расследованием этого дела.

— Павел Анатольевич, так занимайтесь. Я Вам не мешаю. Но это мои пленники. Допрашивайте своих, а…

— Селезнёв! — прорычал Судоплатов. — Ты что, себя возомнил главой Великого рода? Только у них есть те права, о которых ты заявляешь.

— Вот именно! — ответил я. — В начале этого года в канцелярию Его величества легла соответствующая бумага. И я знаю на сто процентов, что Игорь Игоревич знает об этом. Ведь он сидел напротив меня, когда император Владимир I объявил это при всех членах императорского рода.