А потом она сказала бы ему: Знаешь что, оказывается, Санта-Клаус все-таки существует?

Конечно, нет, потому что это была неправда. Санта-Клаус не был настоящим, "Ты вырос хорошим" на самом деле был добрым Тимми, и...

Дедушка больше не вернется.

Тимми открыл глаза. Слезы катились по его лицу. Он уперся кулаками в бока и зарыдал, а его мать и отец держали его между собой и тоже плакали.

Он бросил последний взгляд на тело дедушки, но больше не смотрел. Ему и не нужно было. Образ был выжжен в его сетчатке.

Дедушка не спал.

После просмотра был небольшой перерыв перед похоронной службой. Родители Тимми и некоторые дальние родственники остались у гроба, чтобы попрощаться с ним перед закрытием крышки. Тимми решил не присоединяться к ним и проскользнул сквозь толпу. Остальные взрослые вышли на улицу покурить или расположились между скамьями, тихо переговариваясь. Тимми, Даг и Барри бесцельно бродили по церкви и в конце концов оказались внизу, в одной из комнат воскресной школы. Барри сидел на столе, свесив ноги через край.

Тимми стоял в углу. Даг нашел машинку "Hot Wheels", оставленную младшим ребенком, и бесцельно гонял ее взад-вперед по столешнице.

- Ребята, вы хотите чем-нибудь заняться после того, как это... закончится? - спросил Тимми. - Мне действительно нужно отвлечься.

- Извини, чувак, но я не могу, - извинился Даг. - Мама приехала на машине, а мой велосипед дома.

- И что? Ты мог бы вернуться к себе домой пешком. Это не так далеко.

Даг вздрогнул:

- И пройти мимо дома Кэтчера? Нет, спасибо. Плохо, когда он преследует меня на велосипеде. Я ни за что не позволю ему преследовать меня, когда я иду пешком. Он меня убьет. Кроме того, на улице идет дождь. Я промокну и простужусь. Нет ничего хуже летней простуды.

- Слабак, - Тимми повернулся к Барри. - А ты как?

- Я тоже не могу, чувак. Мне нужно... ну, ты знаешь.

- Что?

- Я должен помочь папе с твоим дедушкой, после того, как все остальные уйдут.

- О...

Он забыл об этом. Казалось странным, что его лучший друг помогает хоронить его деда. Свежая печаль поднялась внутри него, и Тимми вздохнул.

Позади них кто-то прочистил горло. Мальчики обернулись. В дверях комнаты воскресной школы стояла Кэти Мур. Сердце Тимми забилось быстрее, как всегда, когда Кэти была рядом. Иногда Тимми ненавидел то, как Кэти заставляла его чувствовать себя. Это было волнующе, но и пугающе. По воскресеньям, во время проповеди, его взгляд неизменно обращался к ней. В следующем году она перейдет в шестой класс и будет учиться с ними в младшей школе. Ему было интересно, как это будет, будут ли они чаще видеться друг с другом, и если да, то увеличится ли вероятность того, что они будут чаще проводить время вместе. От мыслей об этом у него заболел живот.

- Привет, Кэти, - сказал Барри.

- Привет, - oна грустно улыбнулась. - Привет, Тимми.

Тимми ответил тем, что можно было описать только как невнятное кваканье.

- Как дела, Кэти? - спросил Даг.

- Они послали меня сюда, чтобы найти вас, ребята, - объяснила она. - Похороны готовятся к началу.

- О...

Опасения Тимми вернулись при мысли о том, что он будет сидеть на передней скамье, глядя на не спящий труп своего дедушки, пока отец Кэти будет говорить о пепле и пыли и ходить по долине смертной тени.

- Мы сейчас подойдем.

- Мне жаль твоего дедушку, Тимми. Он был хорошим человеком.

Машинка "Hot Wheels" Дaга издавала скребущие звуки на заднем плане. Барри прочистил горло и ослабил галстук.

Тимми понял, что Кэти смотрит на него, а он ничего не ответил.

- Спасибо, - oн искал, что бы еще сказать ей, пока она не ушла, желая поддержать разговор еще хоть немного. - Мне жаль слышать о твоей сестре. Надеюсь, с ней все в порядке.

- Да, я тоже. Я скучаю по ней.

- Ребята, вы знаете, куда она уехала?

Голос Кэти стал тише:

- Нет. Мама и папа очень волнуются. Она поссорилась с папой перед тем, как уйти из дома. Он не хотел, чтобы она встречалась с Пэтом. Но она все равно пошла. Полиция города и штата сказала, что они сообщат нам, когда что-то узнают, но это все.

- Ну, мне очень жаль, - снова сказал Тимми и серьезно.

- Мне тоже.

 Она снова улыбнулась, но на этот раз не так грустно. Их глаза задержались на мгновение. Затем Кэти покраснела и отвернулась.

Они услышали, как ее туфли топали по лестнице по две за раз.

Лицо и уши Тимми побагровели.

- Она тебе нравится, - поддразнил Барри, игриво толкнув его.

Ухмыляясь, Тимми оттолкнул его:

- Да пошел ты. Не нравится.

- Почему нет? Она симпатичная, чувак.

У Тимми свело живот. Неужели Барри тоже понравилась Кэти? Он поздоровался с ней первым, пока Тимми все еще пытался заговорить. А если так, то нравился ли Кэти Барри больше, чем он ей?

- Хотя она не такая милая, как ее сестра, - быстро добавил Барри, словно почувствовав мысли друга.

Даг встал и сунул игрушечную машинку в карман брюк.

- Думаю, нам лучше пойти наверх.

- Да, - вздохнул Тимми. - Думаю, нам лучше.

Затем он снова подумал о своем дедушке и заплакал.

До него начало доходить, что он никогда больше не увидит его, не поговорит с ним и не услышит его голос. Тимми вспомнил, когда он видел его в последний раз, в субботу утром, когда они вместе смотрели мультфильмы. Он обнял его на прощание, а потом пошел играть с Дагом. Ему не терпелось выйти на улицу и насладиться летними каникулами. Если бы только он знал тогда то, что знает сейчас. Он бы остался.

Лето было бесконечным. А жизнь - нет.

Он все еще плакал, когда занял место между своими родителями на передней скамье, и когда преподобный Мур начал службу.

- Друзья, склоните, пожалуйста, головы в молитве.

Голос проповедника был мягким, и рыдания отражались в нем эхом.

Слезы продолжали падать, и Тимми задавался вопросом, остановятся ли они когда-нибудь.

Однако они прекратились после службы, когда гроб несли к катафалку.

Внезапное отсутствие слез удивило его, и на мгновение Тимми почувствовал себя виноватым. Эмоции вытекали из его тела по мере того, как высыхали слезы. Тимми почувствовал пустоту. Пустоту. Он смотрел, как грузчики - среди них был и его отец, по лицу которого текли слезы - загружают гроб его деда в заднюю часть катафалка, и испытывал лишь оцепенелое чувство законченности.

Дождь тоже прекратился. Сквозь рассеивающуюся облачность пробивались лучи солнечного света. В лужах играли белые и желтые бабочки. Вялые дождевые черви, вытолкнутые дождем наверх, ползали и извивались на асфальте.

Скорбящие медленно шли за катафалком, следуя за ним по средней дороге кладбища. Они тихо переговаривались между собой, обсуждая сплетни, не имеющие никакого отношения к покойному: президент Рейган, Уильям Кейси и Эд Миз, безбожные коммунисты, благочестивый Пэт Робертсон, кто собирается посмотреть на группу Чарли Дэниелса на Йоркской ярмарке в этом году, что произошло в эпизоде сериала "Хилл-стрит блюз" на прошлой неделе, как Чарли Питтс смог позволить себе новую большую спутниковую телевизионную антенну, когда он еще был на инвалидности, и двенадцатиточечный подранок, которого Эллиотт Рэмси завалил в несезон в саду мистера Брауна, и попадут ли "Ориолс" в Мировую серию (хотя они жили в Пенсильвании, округ Южный Йорк находился достаточно близко к границе штата Мэриленд, чтобы большинство жителей болели за команды Балтимора). Тимми захотелось крикнуть всем, чтобы они заткнулись, но он этого не сделал. Вместо этого он постарался не обращать внимания на шепот и посмотрел вниз с холма. Далеко внизу, в старой части кладбища, он снова заметил, что еще одно надгробие погрузилось в землю. В тот день, когда Даг представил карту, он увидел еще два таких надгробия - день, который показался ему вечностью, хотя прошло меньше недели.

Под моросящим дождем трудно было что-то разглядеть, но, похоже, помимо покосившихся надгробий, на траву упало еще несколько надгробий.