Заместитель генерального прокурора Меркулов привычно сидел за заваленным бумагами столом в своем кабинете, можно подумать, и не уходил отсюда с позавчерашнего дня. Бодро привстал со стула, чтобы поздороваться, толстячок Курточкин. Устал следователь, не мог не устать за ночь, правда, вида не показывает, доволен, что очутился в столь авторитетной компании «важняков», о которых в профессиональной среде ходили легенды. Судя по тому, что Алексей Михайлович успел разузнать к этому времени, такой башковитый сотрудник обедни не испортит.

– Генеральному уже обо всем доложили, – сообщил Константин Дмитриевич, – сегодня утром. Он попросил назначить тебя руководителем следственной бригады.

– Я вроде бы по банкам не большой специалист, – осторожно заметил Турецкий.

– Здрасте пожалуйста! А кто раскрыл убийство банкира Коробкина?

– Коробкина убили не из-за профессиональной деятельности, – напомнил Александр Борисович. – Из-за нестандартной сексуальной ориентации.

– Здесь тоже истинная причина неизвестна. Профессиональная деятельность, бытовые мотивы. Возможны варианты. Правда, генеральный уверен, что охотились за Пресняковой, охранник просто под руку подвернулся. Поэтому и просил тебе поручить. Сказал, чтобы ты сам решил, разрабатывать версию охранника или проигнорировать ее. Как тебе интуиция подскажет. – Константин Дмитриевич сделал мхатовскую паузу. – Что она тебе подсказывает?

– Пока ничего, – пожал плечами Турецкий. – А рассуждая логически, охранника тоже нужно проверять. Ведь человек работал не продавцом газетного киоска. Оружие у него при себе имелось?

– Табельный «макаров», – подсказал следователь.

– Имелось. Люди, связанные с оружием крепкими узами, вообще сильно отличаются от представителей миролюбивых кругов. Кому известно, какие дела были у Сурманинова помимо охраны высокопоставленной банкирши? Конечно, его тоже нужно хорошенько тряхануть.

– Ну давай тряханем, что нам мешает. Выделим дополнительного человека. Ты по пути сюда прикинул, сколько людей тебе на круг понадобится для такого дела?

– Надеюсь, Алексей Михайлович согласится работать в бригаде. – Курточкин сдержанно поблагодарил «важняка» коротким кивком. – Мы сегодня вместе выясним кой-какие детали, а завтра утром попрошу о привлечении других участников. Сейчас мне даже приблизительно трудно представить объем следствия.

– Все равно кому-то придется ехать по домашним адресам. Надо же предупредить родственников погибших.

– Ладно. Сейчас поговорим с председателем банка, с инспектором по кадрам, тогда фронт работ станет нагляднее. Понадобится, попрошу кого-нибудь из оперов подъехать по адресам. Кто к кому ближе живет. Будут вопросы, позвоним, – не удержался Турецкий от того, чтобы не съерничать.

– Хватит зубы скалить, – миролюбиво проворчал в ответ либеральный Константин Дмитриевич. – В любом случае позвоните мне вечерком. Интересно знать, насколько вы продвинетесь по горячим следам. Ступайте, и да будет легок ваш путь.

Оба следователя перешли в находившийся этажом выше кабинет Турецкого, где Алексей Михайлович сразу подсел к телефону, позвонил председателю «Сердца России» и, сказав, что с ним хочет поговорить следователь по особо важным делам, передал трубку Александру Борисовичу.

– Собственно говоря, я хотел условиться с вами о встрече. Телефонные разговоры не заменят непосредственных контактов. Думаю, лучше всего было встретиться в вашем банке. Наверняка понадобится просмотреть личные дела погибших, какие-то записи, документы. Чтобы уж все было под рукой.

– Да, я подъеду, когда скажете, – смиренным тоном ответил Богдан Кириллович.

– Хорошо, если инспектор по кадрам тоже приедет.

– Татьяна Васильевна предупреждена.

– Сегодня воскресенье, город пустой. Мы с Алексеем Михайловичем поедем на машине из главка, то есть с Петровки, по пути готовы заехать и за вами, и за кадровичкой.

Банк «Сердце России» находился в Черемушках, инспектор по кадрам жила близко от него, добиралась своим ходом, а Востриков обитал в высотном доме на Кудринской площади, которую по многолетней привычке называл площадью Восстания. Заезжая за ним, следователям даже крюк делать не пришлось.

– Знаете, почему я не рад нашей встрече? – задал странный вопрос Богдан Кириллович, когда появившиеся в квартире следователи показали ему свои удостоверения.

– При виде нас редко кто радуется, – философски заметил Александр Борисович.

– После звонка до вашего появления я надеялся, что таким образом меня хотят заманить в ловушку. На самом же деле с Пресняковой ничего не произошло.

– Вы, видимо, читаете много детективов, раз додумались до такого оригинального варианта.

– Я их вообще не читаю. Зато фильмы иногда смотрю. Они тоже подкидывают изощренные идеи.

– А если бы мы в самом деле оказались преступниками, как бы нам противостояли? – спросил Алексей Михайлович.

– В комнате были жена и сын, – простодушно объяснил Востриков.

В «Сердце России», в отделанном мрамором холле первого этажа, их уже поджидала инспектор банка по кадрам Татьяна Васильевна, миниатюрная женщина в строгом темном костюме. По ее лицу было понятно, что от всего происшедшего она находится в шоке. Для начала следователи попросили ее принести личные дела погибших: трудовые книжки, анкеты. Через минуту нужные бумаги оказались в председательском кабинете.

Преснякова была разведена с мужем, у нее был сын Дмитрий – ровно вдвое моложе ее, ему двадцать три. Он носил девичью фамилию матери – Саврасов.

– Получается, сыну до сих пор не сообщили о ее гибели? – обратился Александр Борисович к Курточкину.

– Его может не быть в Москве, – сказал Востриков. – У Дмитрия есть собственная фирма на Кипре, и он большую часть времени проводит там.

– Телефон-то его тамошний вы знаете?

– Я – нет. Может, кто из сотрудников знает или есть в ее записной книжке.

– Ладно, там видно будет. – Взяв следующую анкету, Турецкий пробежал ее глазами. – У Сурманинова жена Лидия, сыну Вадиму десять лет. Небось мальчик в школе учится.

– Могли на выходные куда-нибудь поехать, – сказал Курточкин, ненароком насыпав Александру Борисовичу соль на рану – напомнил о его сегодняшнем неудачном визите в Абрамцево. Там уже шашлык шкварчит вовсю.

– Только в анкете указан адрес Полярная улица, это в Медведкове, – продолжал Алексей Михайлович. – Мне же сказали, что он живет в Бескудникове, и телефон другой дали.

– Это где никто не подходит? Значит, нужно звякнуть по медведковскому, уточнить.

Курточкин набрал номер и, услышав в ответ женский голос, спросил:

– Простите, это квартира Сурманиновых?

– Да.

– С вами говорит старший следователь прокуратуры Центрального административного округа Курточкин. Вы кем приходитесь Максиму Николаевичу?

– Это мой бывший муж.

– Как вас зовут?

– Лидия.

– Вы слышали о том, что произошло с Максимом Николаевичем?

– Нет, ничего не знаю.

– У меня, Лидия, прискорбное известие. Вчера вечером ваш бывший муж погиб.

Собеседница громко ойкнула:

– Как же это случилось?

– Максим Николаевич работал охранником, должность по нынешним временам весьма опасная. Очевидно, погиб, как пишут журналисты, на боевом посту. Мы постараемся выяснить все подробности этого происшествия, прокуратурой заведено уголовное дело. Вместе с ним погибла и объект его охраны – Тамара Афанасьевна Преснякова. Вы слышали такое имя?

– Нет. Максим только сказал как-то вскользь, что охраняет банкиршу, только имя не называл. Зачем оно мне?

– Вы давно в разводе?

– Чуть больше года.

– Какие у вас отношения?

– Плохие. Иначе бы не разводились.

– Но вы же общались?

– У нас растет сын. Максим собирался вчера вечером заехать. А потом позвонил, жаловался, что неожиданно вызван на работу. Он чаще всего приезжал в субботу или в воскресенье. В будние дни допоздна занят.

– Лидия, я чувствую, нам будет необходимо встретиться, чтобы вы поподробней ответили на все наши вопросы, которые, кстати, полностью не готовы, следствие только начинается.