Это был один из тех редких моментов, когда Дмитрию безоговорочно нравилось его положение. В основном на этом благословенном острове он страшно скучал, особенно сейчас, когда Рита вернулась в Германию. Во-первых, в Фамагусте у него нет постоянной компании, во-вторых, его мало привлекали пляжи. В свое время в Москве, будучи студентом, он серьезно занимался плаванием, не вылезал из бассейна и, видимо, настолько перекупался, что сейчас вода вызывала у него отвращение, даже в море не тянуло. Загар пристает к нему плохо, долго находиться на солнце вредно. Ну и что ему остается делать в этом раю для туристов?

То ли дело было в Штатах, куда маманя пристроила его после финансовой академии на стажировку! После стажировки в ООН он еще некоторое время работал там в одной российско-американской конторе, денег – куры не клюют. Знакомых много, постоянно появляются новые, есть куда пойти вечерами и в выходные. Но конечно, там он всего лишь клерк, мелкая сошка, винтик. Поэтому когда Люда Скворцовская, опять же с подачи мамани, сделала Дмитрия генеральным директором офшорной фирмы на Кипре, его распирало от гордости. Еще бы! Генеральный – это вам не хухры-мухры. Это звучит. Имеет ли еще кто-нибудь из его соучеников по академии собственную фирму? Вряд ли. А он имеет, хотя был самым младшим на курсе, поскольку вместо школы кончал дневной экстернат, где за год проходят два класса.

Однако довольно быстро от кипрской эйфории и следов не осталось. Оказывается, ты ведь не только генеральный председатель. Вдобавок ты и вся его паства: и заместитель, и референт, и бухгалтер, и секретарь. В конце концов, ты даже охранник, потому что твоя резиденция находится в твоей квартире, по соседству со спальней и гостиной, где можно принимать деловых партнеров. Третья комната – это и есть офис его фирмы. Там стоит компьютер, факс, стеллажи с бумагами.

Сказать, что фирму «Димитриус ЛТД» часто посещали деловые партнеры, – значит сильно погрешить против истины. Если и попадали сюда бизнесмены, то чаще всего по недоразумению. Узнавали, что к чему, после чего вежливо раскланивались и больше здесь не появлялись. Если у многоуважаемого господина Саврасова имеется строго ограниченный круг функций, если он не намерен его расширять, не собирается торговать вином, фруктами и керамическими изделиями, придется иметь дело с другими партнерами, хотя подобная тактика может показаться весьма странной.

Поскольку Кипр поистине край неограниченных афер, многие соотечественники Дмитрия имеют фирмы на этом острове, в том числе и в портовой Фамагусте. У каждой свой профиль, поэтому тесного общения между владельцами нет. Чаще приходится сталкиваться с приезжающими сюда туристами. Бывало, услышишь русскую речь, разговоришься, предложишь показать на острове какие-либо интересные места, куда не водят экскурсий. Вот и накануне Саврасов неожиданно столкнулся с такой симпатичной компанией.

Из дома он вышел, когда спал полдневный жар. Холодильник уже опустел, требовалось прикупить кое-каких продуктов. Есть у него излюбленный супермаркет на набережной. Шел по улице, вдруг услышал, как за спиной заспорила какая-то компания молодых людей: «А я говорю, что нужно свернуть направо, иначе опять пойдем по кругу». – «Нет, мы сворачивали в другом месте. Здесь мы вообще не проходили». – «Проходили. Я запомнил этот ресторан с верандой». – «Они все похожи».

Оглянувшись, Дмитрий увидел небольшую компанию: двоих юношей и трех девушек. Одна из них сразу бросилась в глаза – в белой панамке, голубых шортиках, оранжевом топике с тонкими бретельками.

– Вы что-то разыскиваете? Может, я вам помогу, – предложил он.

– Ой, вы говорите по-русски! – обрадовалась белая панамка. – Мы никак не можем найти гостиницу «Ионис».

– Есть такая, – сказал Дмитрий. – Я знаю, где она. Только объяснить, как к ней пройти, невозможно – так сильно нужно петлять. Если вы не против, могу проводить.

– Неудобно отвлекать вас.

– А я, можно сказать, просто совершаю променад. Болтаюсь без всякой цели. Так что с удовольствием пройдусь вместе с вами.

По пути разговорились. Дмитрий в двух словах рассказал о своей фирме. Молодые люди оказались москвичами, прилетели только вчера, пробудут здесь неделю, до следующей субботы.

– Не-е, орлы, я так не могу, – пробасил вдруг один из парней. – Дмитрий отнесся к нам по-человечески. Так и мы тоже должны к нему по-человечески.

– Что ты имеешь в виду? – спросила самая высокая девушка.

– А то и имею, что нельзя нарушать обычаи предков. Не нами они выдуманы, не нам их и нарушать, – ответил парень.

С этими словами он извлек из своего рюкзака бутылку «Гжелки» и набор пластмассовых стаканчиков. Компания проходила мимо домика с живой изгородью, возле которого стояла простенькая деревянная скамейка. Парень, представившийся как Валера, разлил водку по трем стаканам, девушки пить отказались. Дмитрий тоже хотел отбояриться: мол, и без того жара несусветная, однако оба парня настаивали, да и белая панамка с интересом следила за тем, чем кончится их легкое препирательство. Еще подумает, чего доброго, что я не мужчина. «Давай, давай, давай, – поторапливал Валера. – Надо поскорей с этой водкой разделаться. А то люди пойдут, решат, что русские туристы средь бела дня пьянствуют».

Чокнувшись с парнями и сделав приветственный жест девушкам, Дмитрий залпом осушил свой стаканчик. И ничего страшного – жарко не стало, а вот настроение очень даже улучшилось, к тому же белая панамка, ее звали Жанна, взяла его под руку, объяснив: «А то я могу споткнуться об эти плиты».

Пройдя один квартал, девушки подняли бунт.

– Это что же получается! – говорила толстушка Настя, обращаясь к мужской половине компании. – Вы тут вовсю веселитесь, водку пьянствуете. А бедные девушки, можно подумать, не отдыхать приехали. Мы хотим вина!

Они уселись на веранде первого попавшегося ресторанчика и заказали два кувшина местного розового вина. Потом Валера и второй парень, Костя, захотели попробовать местный коньяк…

Дмитрий вдруг с удивлением обнаружил, что спал он не раздеваясь – в рубашке и бермудах, спасибо хоть сандалии скинул. Какая-то часть вчерашнего вечера начисто выпала из памяти. Как он проводил москвичей до гостиницы, как сам добирался до дома – ничего этого не помнил. Все-таки, кажется, не он их проводил, а они его довели до дома. Причем, кажется, Жанна. Но почему тогда она не осталась? Неужели вернулась потом одна? Могла заблудиться. Наверное, ей было противно иметь дело с таким пьяным. Он ведь вчера лыка не вязал.

Да, но как же он спал в бермудах и ему не мешал лежащий в кармане мобильник. Дмитрий запустил руку в карман – аппарата не было. Приподняв голову, обозрел близлежащие поверхности – телефона нет как нет. Неужели украли? Интересно, а деньги? Деньги тоже свистнули?

Саврасов выудил из заднего кармана бермудов кожаный бумажник. Какой-то части наличности не было. Тут вспомнилось, что в одном из ресторанов он расплачивался, это точно. В том, где возле входа росли лимонные деревья. Жанне захотелось сорвать свежий лимон, только она не смогла до него дотянуться. Тогда Дмитрий совершил рыцарский жест и сорвал лимон, однако не удержался на ногах и, падая, задел столик, сбив при этом графин и тарелку. Естественно, те вдребезги. Чтобы не уходить, позорно расплачиваясь за разбитую посуду, Дмитрий пригласил всех за стол, заказал какие-то коктейли, сказав официанту, чтобы посуду включили в счет. Да-да, расплачивался сам. Все пластиковые карточки на месте. Их у него десять, в каждой прорези бумажника по одной, все на месте. Значит, его не обокрали, а мобильник, скорей всего, он просто выронил. Кажется, вчера даже не успел позвонить в Германию Маргарите, та, наверное, волнуется.

Сейчас можно было бы пройти по местам боевой славы, вдруг аппарат найдется. Да вот незадача – у него из головы начисто вылетел вчерашний маршрут. Где его черти носили! Что-то помнит, хотя бы тот же ресторан с лимонами. Кажется, в нем был их последний привал, но ведь оттуда до дома можно добраться десятком путей, к тому же телефон он мог потерять еще раньше.