Глаза Гусарикова остановились на Пирате, но тот лежал тихо и посапывал.

– Ты, с-сос-седушка, откуда это взяла?

– Сорока на хвосте принесла. И вот что я тебе скажу – держать в квартире псов – баловство одно!

– А ты вот держишь репейника.

– Так надо. Дом без сторожа – не дом!

– Вот и я держу для зашиты.

– Для какой-сякой защиты? От кого защищаться-то? Вот я держу – так уж от века заведено. И дом и сад требуют, чтоб их наблюдала собачка, а с ней и покойней и веселей.

– Да я с Леопольдом и на медведя пойти не побоюсь. Вон он у меня какой – ростом с телка.

– Так лучше б телка и завел. А то вырос с версту, а дурости у него на две с гаком. Да и где он сейчас, какого медведя гоняет? Видел ли ты, чтоб я когда-либо своего разыскивала? Нут-ка! Если вечером и сорвется с чепи, то утром он тут как тут, да и далеко от дома не отлучается…

– Много ль ты понимать…

– Понимаешь, говоришь? Насчет защиты говоришь? Да пока ты Леопольда дозовешься… А мой – смотри: Пиратка, чужой!

И – звякнула, отлетев на крышу конуры, цепь. И – куда девались неуклюжесть и сонливость!

Молниеносно перелетел Пират через двор и встал, оскалив клыки, у ног хозяйки, зорко следя суженными глазами за каждым движением Гусарикона. Даже мне стало жутко – с такой злобой глядел пес.

– Ну-ну, успокойся, гулена, – потрепала его ласковыми руками хозяйка, – это же наш сосед. А с соседями надо жить и мирно и ладно…

Гусариков молча направился за ворота. За ним – извиваясь длинным телом, оглядываясь на Пирата и улыбаясь ему, зачелночила Веста.