– Вчера в десять вечера мне звонил Банкрофт, – рассказывал Расти. – Наплел обычной чуши, а потом заявил, что его клиент готов заплатить миллион, чтобы все прекратить.

Дианта сидела не за столом, а в углу, поскольку официально не участвовала в обсуждении. Услышав волшебные слова о мировом соглашении, она закрыла глаза и попыталась сдержать улыбку.

– Я, конечно, наотрез отказался. С полной определенностью заявил, что мы не пойдем на мировую, уж, по крайней мере, не за жалкий миллион.

Дианта, сидя с закрытыми глазами, нахмурилась и чуть заметно покачала головой.

Расти оглядел зал, будто бросая всем вызов: ну, кто против?

– Все согласны?

Карл Солтер был не штатным адвокатом фирмы, а ее консультантом по подбору присяжных. А еще он был старым другом Расти. У них за плечами имелось много судебных процессов, и они могли говорить друг с другом начистоту.

– Лучше возьми деньги, Расти, – посоветовал он. – Это жюри не поддержит тебя. На твоей стороне присяжные номер один, три и пять, но это лишь половина, маловато. Так что бери деньги.

– Я против, – сказал Расти. – Заседатель номер два тоже у нас в кармане. Я уже неделю наблюдаю за этой женщиной, она за нас. Когда миссис Брустер давала показания, то она плакала.

– Она вообще плаксивая, – объяснил Карл. – Вчера я видел, как она в перерыве снова вытирала слезы.

Расти перевел взгляд на одного из юристов фирмы.

– Бен?

– Даже не знаю, Расти. Она и вправду плакса. Думаю, за нас четверо из шести, а нужно пять. Непохоже, что мы набрали волшебное число.

Бен Буш последние восемь лет был главным помощником Расти в судах. В большинстве адвокатских фирм независимо от их размера его давно повысили бы до той или иной степени партнерства, но Маллои продвигали своих сотрудников вверх с большим скрипом. Они были щедры на деньги и на бонусы, но не спешили делиться собственностью.

Во взгляде Расти читалось, что он считает Бена бесхребетным трусом. Дернув шеей, он оглядел осталь– ных.

– Полин?

Та знала, что без этого не обойдется, и сохраняла спокойствие. Мало что могло заставить Полин Вэнс разнервничаться. Она работала у Расти уже одиннадцать лет и заслужила репутацию напористого судебного адвоката, склонного бороться, а не идти на мировую.

– Я тоже в сомнениях, – созналась она. – Дело шло бойко, мы доказали необходимость компенсации. Ущерб ужасен. Думаю, сохраняется потенциал для сокрушительного вердикта.

Впервые за утро Расти улыбнулся. Но Карл прогнал улыбку с его лица.

– Можно вопрос? – И, не дожидаясь разрешения, продолжил: – Кстати, ты уведомил своих клиентов о предложенных больницей отступных?

– Нет, известие пришло поздним вечером. Я собирался сделать это сегодня утром.

– Уже слишком поздно. Ты отклонил их предложение, не так ли?

– Мы их предложение не принимаем, Карл, понятно? Это дело тянет на целое состояние. Через два часа, стоя перед нашими бесценными присяжными, я потребую тридцать миллионов долларов!

Расти никогда не позволял наезжать на него ни своим сотрудникам, ни кому-либо вообще. У него были железные яйца и бесстрашие видавшего виды судебного адвоката. Ему по-прежнему принадлежал рекорд: он стал самым молодым адвокатом в истории Миссури, добившимся от суда присяжных вердикта более чем на миллион долларов. В возрасте двадцати девяти лет он склонил заседателей в суде Кейп-Джирардо к решению о выплате двух миллионов. После этого он стал трудиться как заведенный: не принимал досудебные соглашения, поощрял сделки с массовыми исками, вовсю себя рекламировал, интриговал, хвастался своими победами в суде, жил на широкую ногу и сорил деньгами. Типичный амбициозный адвокат.

Его карьера развивалась по восходящей, пока не пришел конец победам.

Он оглядел присутствующих и важно сказал, театрально понизив голос:

– Кому, как не вам, знать, насколько нам сейчас нужен громкий вердикт? Так вот, сегодня мы его добьемся. Заколем же дракона!

Все похватали свои папки и портфели и заторопились к выходу.

– Есть минутка, Расти? – окликнула его Дианта, когда он выходил.

– Всего одна, – отозвался он с фальшивой улыбкой. Они были близкими друзьями и делились друг с другом многими секретами. Если Расти к кому и прислушивался изредка, то именно к ней. Она кивнула Карлу, тот затворил дверь и присоединился к ним. Когда они остались втроем, Дианта заговорила:

– У нас проблема, причем серьезная.

– Какая? – спросил Расти.

– Сам знаешь. Тебе предложили досудебную сделку, и ты не проконсультировался с клиентом, прежде чем ее отклонить.

– Ты не в зале суда, Дианта.

– В отличие от меня, – вмешался Карл. – Возьми деньги, лучше получить мало, чем вообще ничего.

Расти тяжело вздохнул. Казалось, он готов уступить. Дианта попыталась этим воспользоваться:

– Ты хоть знаешь, какие судебные издержки нам грозят по этому делу?

– Нет, но я уверен, что…

– Больше двухсот тысяч долларов.

– Что ж, мы часто рискуем.

– У нас с клиентом контракт на пятьдесят процентов. Миллион покрывает долг, остаток мы делим с клиентом пополам. Фирма кладет в карман четыреста тысяч, Расти.

– Брустеры заслуживают гораздо больше. Ты бы видела, как присяжные смотрят на Трея! Они готовы озолотить этого беднягу.

– Ну, готовы, ну, полны сочувствия, – сказал Карл. – Только этого не произойдет, Расти. Ты не доказал необходимость материальной ответственности. Ущерб велик, а сумма ответственности плевая. Банкрофт тебя поимеет.

Обычно Расти не давал спуску своим оппонентам, но сейчас он лишь тяжело дышал и молча слушал. Плечи его поникли, он неотрывно смотрел в глаза Дианте. То, что он там увидел, его раздавило. Она ему не верила, она в нем сомневалась. Она думала, что он проиграет. Опять.

– Карл редко ошибается, – продолжила напирать она. – Лучше забрать денежки и дать деру. Мы и так по уши в долгах перед банками.

Расти перевел дух и снова выдавил фальшивую улыбку.

– Ладно, ладно… Терпеть не могу воевать с вами, ребята.

– Бери деньги, – повторил Карл.

Дианта проводила их к лифту и дождалась, пока закроется дверь. Потом она заторопилась в правое крыло здания, кивнув на бегу молодой женщине-юристу, разбиравшей свой портфель. Постучавшись в дверь кабинета Кирка, Дианта открыла ее, не дожидаясь приглашения. Кирк стоял у стола, как будто ожидая ее.

– Больница предложила вчера вечером миллион в качестве отступных. Расти только что согласился взять деньги.

– Спасибо, спасибо! – Кирк, закрыв глаза, воздел руки к потолку.

– Он не хотел, но Карл выкрутил ему руки.

– Аллилуйя! Хвала Всевышнему!

– Но есть одна проблема.

– Какая?

– Банкрофт позвонил с предложением поздно вечером, и Расти послал его подальше. Так и ответил: ни за что! И при этом даже не подумал посоветоваться с клиентом.

– Вечером, говоришь? Не иначе, до звонка Банкрофта он успел опрокинуть четыре-пять двойных бурбонов.

– Скорее всего. Он сказал, что с ходу отверг предложение, а сегодня утром уже собрался взять деньги.

– В больнице, конечно, с облегчением переведут дух, отделавшись каким-то миллионом.

– Там видно будет.

– Сколько мы тратим на это дело?

– Двести тысяч.

– Двести штук! Как он может расходовать такую уйму денег на одно дело?

– Он всегда так поступает, Кирк. Разница в том, что на этот раз ему не вернуть вложенного.

– Он же проиграл последние три дела?

– Последние четыре, это было бы пятое. Карл и Бен оценивают его шансы очень невысоко.

– Мы не можем допустить нового проигрыша. Пора ему прекращать тяжбы.

– Ты так прямо ему и скажешь? – осведомилась она.

– Нет. От этого не было бы ни малейшего проку. Для него судебные разбирательства – как кровь для вампира. Он обожает красоваться в зале суда.

– В былые времена зрители обожали его.

– С тех пор он утратил хватку.

– Позже я сообщу, как все повернется, – пообещала она, направляясь к двери.