Знаками я спросил продавца, сколько стоит этот заварник. Решил приобрести, чтобы дома в полной мере насладиться вкусом индийского чая. Тот очень странно посмотрел на меня и назвал какую-то смешную сумму. Удивившись, я заплатил гораздо больше, сказав, что сдачи не надо. Направляясь в отель, я разглядывал приобретение. В одном месте рядом с крышкой обнаружил мутное пятнышко и попытался его оттереть. Я остановился в тени огромного дерева-лабиринта — баньяна, чьи ветви спускались воздушными корнями на землю, превращаясь в новые стволы. Здесь легко можно было заблудиться. Присев на землю, я потёр чайник. Пятно исчезло, но тут же проявилось вновь. Я потёр сильнее, и тут чайник в моих руках задрожал. От неожиданности я выронил его, а из тонкого изогнутого носика вдруг повалил голубоватый дым.

— Ох-ре-неть! — только и смог произнести я, увидев, во что, вернее, в кого трансформировался этот дымок.

— О, мой господин!

К моим ногам рухнула полуголая красотка и принялась целовать мне руки.

— Ты кто⁈ — чуть не заорал я, пытаясь отобрать у неё руки. Но она упорно хваталась за них, целовала и просто лучилась от счастья.

Длинные иссиня-чёрные волосы, перехваченные чудны́ми лентами из бусин, были длиной до колен. Длинные волосы — моя слабость и одна из причин, по которой я запал на Олю. У неё были волосы до попы, но не такие шикарные, как у этой девицы.

— Я Джинна, мой господин, и я готова исполнить три твоих желания.

Ого! Вот это новость. Ну, чтож, желания у меня есть! Я разглядывал Джинну, обдумывая формулировку. Потому как, судя по мировому фольклору и прочим анекдотам, эти джинны те ещё хитрожопые создания. А посмотреть было на что. Она ждала, что я скажу, продолжая стоять на коленях. Боковые разрезы на шароварах с очень заниженной талией открывали вид на изумительные крутые бёдра. Сказочной красоты пышную грудь прикрывало какое-то крошечное тряпочное недоразумение, расшитое бисером и монисто. Джинна, чувствуя мой взгляд, прогнулась вперёд и покачала дивными буферами.

— Господин, желаете, чтобы я ублажила вас так, как никто никогда не ублажал?

Я хмыкнул:

— Ну, если у тебя поперёк, то это было бы необычно. Но, подозреваю, что там у тебя всё, как у всех.

Джинна вспыхнула и вскочила на ноги. Скинув с себя лоскутки недо-одёжек, щёлкнула пальцами. Зазвучала приятная мелодия, под которую чаровница стала извиваться, демонстрируя гибкость и светя прелестями. Она кружила вокруг меня, тёрлась, брала руками увесистые груди, сжимала и подносила их близко к моему лицу. Крутила попой, и я чувствовал, что у девки явно давно никого не было. И, пожалуй, не мне нужно, чтобы она меня ублажила, а ей хочется, чтобы я как следует прочистил ей трубы. Я прислонился к широкому стволу бадьяна, а Джинна стянула с меня шорты и без долгих прелюдий заглотила член. Вот тут надо отдать ей должное. Мой немаленький орган не всякая умелица могла вобрать и до середины. Эта же ловко орудовала языком и заглатывала до самого основания, не забывая нежными пальчиками уделять внимание яичкам. Сосала она страстно, оглашая округу довольными стонами. В какой-то момент вдруг выпустила член изо рта и, умоляюще глядя на меня снизу вверх, попросила отодрать её. Тут же развернулась, представляя моему взору готовую ко всему сочащуюся влагой дырочку.

— Попроси меня! — потребовал я.

— Возьми меня, мой господин, — простонала Джинна.

— Громче!

— Трахни меня, — взвыло озабоченное существо, ухватив себя за ягодицы и растягивая их в стороны.

Я схватил её за талию и вздёрнул вверх, чтобы она могла упереться руками в дерево, а сам, стоя, пристроился сзади. В хлюпающей жаркой пещерке Джинны было на удивление приятно и тесно, так что совсем скоро я почти подобрался к концу. Но она снова стала умолять меня кончить ей в попку.

— Это наполнит меня счастьем, мой господин, — громко стонала Джинна, насаживаясь так, что шлепки паха о ягодицы были слышны на всю округу.

Спустив порцию слюны на жаждущее счастья колечко, я выдернул член из одной дырочки и вошёл в другую. По телу Джинны прошлась волна дрожи. Пришлось крепко ухватить и сжать её за талию, чтобы ноги не подкосились, и она не рухнула.

— А-а-а-ах, мой господин! — кончающая Джинна билась в моих руках в экстазе.

Но я-то ещё не кончил. А потому, не обращая внимания на дальнейшие стоны и крики, наяривал красотку в тугую попку. Накачав довольную до изнеможения Джинну «счастьем», я выдернул член.

— Ну что, теперь с тебя четыре желания, — заявил я, подтягивая шорты.

— О, всё что угодно, мой господин! Я ваша вечная раба, — пролепетало создание, едва держась на ногах. — Вы не будете против, если я сначала немного приду в себя?

— Хорошо, — согласился я.

Вот и отлично, как раз у меня будет время обдумать свои желания получше.

Танец храмовых жриц

Когда мне было пятнадцать, мы с мамой переехали из уютного, но серого Российского города в солнечную, полную красок Индию. Я тогда не очень интересовался, что же заставило маму сделать именно такой выбор, но переезду я был рад. Мне было интересно увидеть такое колоритное место, которое обычно называют грязным и бедным. Мы тоже были бедными, так что…

Ожидая, что жить я буду как человек без определенного места жительства, я готовился к худшему. К вони, разрухе и нищете. Но, выйдя из аэропорта, я просто ошалел, когда мы попали вовсе не в фильм ужасов. Ещё в терминале я стал сомневаться в общих представлениях об Индии, когда смотрел на огромные фонтаны, идеально чистое ковровое покрытие и стайки японских карпов, снующих через аэропорт по своим делам.

А снаружи все было зелено, нас встречали интересные деревья, яркие цветы и колоритные люди, предлагающие услуги такси. Но нас, оказывается, и без этого ждали. Подхватили чемоданы, уложили их в машину, и мы тоже сели, отправляясь в неизвестное. По крайней мере, для меня так точно.

С того момента прошло уже больше десяти лет, а я все ещё помню то непередаваемое чувство, когда выходишь на Индийский воздух. Все становится влажным, тяжелым, горячим. Сейчас я уже и забыл, какова разница. В России мы так и не были, хотя оба невероятно скучали по родине. Но и Индия приняла нас с распростертыми объятиями. Люди были вежливы и добры, климат теплым — даже зимой +28.

Мама работала, а я… ходил в школу. Конечно, не в обычную, я учился с другими иностранцами. За пару лет выучил хинди, хотя и английского мне часто было достаточно, все-таки это их второй государственный язык. Денег может мы и получали так же, но позволить могли гораздо больше. Я тоже устроился в один из отелей, получая приличные деньги. Можно было подумать над обучением и сменой деятельности, но…

Вы знаете, я чувствовал себя в своей тарелке. Словно все так, как и должно быть. Я иногда выходил из дома, стоял на крыше и смотрел на распростертый внизу Мумбаи. Такой шумный, перенаселенный, но такой гостеприимный. В такие моменты я понимал, что имеют в виду, когда говорят, что Рай начинается с Индии. Я был с этим полностью согласен. Здесь у нас тоже бывали трудности, порой даже страшнее, чем дома.

Но это все так просто уходило с души… Как будто сама атмосфера вокруг заставляла подчиниться внегласному правилу индийцев: «Сядь и расслабься». О, как же часто мы слышали эту фразу поначалу! А теперь я и сам говорю её, когда кто-то из родственников или друзей приезжает к нам погостить. Вот так удивляются они количеству и качеству поберушек на улицах, а я им, чтобы не заводить шарманку о доходах этих самых поберушек, говорю: «Сядьте и расслабьтесь!».

Единственное что, конечно, оставалось неизменным, так это религия. Мы с мамой оба крещенные, хоть и не шибко прямо верующие. Здесь христианство, конечно же, тоже присутствует, но самая распространенная религия — это индуизм. Улицы так и пестрят самыми разными храмами, небольшими алтарями и просто невероятно огромными, легендарными сооружениями.