Были и регулярные воины, в основном чистого этнического состава: будущие калмыки, татары, мужественные и упертые, как сегодня говорят, воины. Для них нужна была идеология, чтобы направлять их туда, куда надо. Им очень подходило мусульманство: не спивайся, все заранее предопределено Аллахом, так что, вперед, куда прикажут. Это было хорошее воинство, которому поэтому же платили мало, и когда придется (читайте Павича). Были среди этих хазарских войск и неуправляемые, жившие как кошка: сама по себе. Это чеченцы и их соседи. С ними не было никакой управы, поэтому часть евреев просто внедрилась в них и делала там свои дела, торговые, обманные, обменные, религия у них возникла гораздо позднее, когда их стала пытаться «присоединить» Россия.
Третья составляющая Хазарского каганата – евреи иудейского толка, которые ушли вперед из Ирана, и даже не знали, что там уже вовсю процветает мусульманство и христианское правоверие вперемешку. Почему так произошло? Потому, что торговать, просачиваясь сквозь народы, без иудаизма невозможно (см. мою книгу и др. статьи). Главное же состоит в том, что как только евреев становится слишком много среди любого народа, они начинают жестко конкурировать между собой, вытесняя менее умных и удачливых на периферию, в другие народы. Вот они и потекли по Волге от Казани к Нижнему Новгороду, Ярославлю, Костроме. Здесь царствовали ушкуйники, разбойники, но не казаки, грабившие купцов, но не только новгородских, но и английских, появившихся с Белого моря, Северной Двины, Сухоны. Они же продавали русских рабов торговцам. Ибо продавать им было больше нечего. Соболей тут в большом количестве не водилось, им тут очень жарко. Из этих ушкуйников впоследствии появились Шуйские и Романовы. Это был период, когда Венеция еще не задумывалась о строительстве своих дворцов и храмов на сваях из русской лиственницы, но накануне этого.
Дураком будет тот, кто станет бесплатно раздавать всем и каждому свои секреты, на которых он зарабатывает неплохие деньги. Таким главным секретом у евреев был иудаизм. Его основу повторю еще раз, хотя я и делал это в своих работах уже многократно. Люби только своего бога Яхве и строго соблюдай все, что он требует от тебя лично для себя, любимого. Это сближает общину. Все, больше никаких запретов нет. Ты можешь в общении с себе подобными делать все, что тебе заблагорассудится, но знай, что ответственность несешь лично ты, к Яхве не апеллируй. Ваши внутренние дела его нисколько не интересуют. Поэтому евреи, не подумавши, начали было внедрять ислам и на Руси, все–таки он очень хорошая штука – все предопределено и не рыпайся. Но быстро заметили, что против искони любимого народного напитка – медовухи, не попрешь. Это и по запискам Иб–Фадлана видно. Но возить народу виноградные вина из Персии, это дороже медовухи будет, а медовуху евреи делать не умели. И вклиниться в этот бизнес не могли – надо лазить по тайге и отбирать мед у диких пчел, а потом еще его и квасить умеючи надо, отравлений много было и без них. Тогда они быстренько придумали водку, страшно дешево и через меру сердито, как говорится. Подробности у меня в других работах.
На этой основе стали процветать две тенденции: правоверие, точная копия несторианства, со значительной примесью ислама, в части не касающейся водки, и закрепощение свободных хлебопашцев на базе «бесплатной» выпивки, дескать, потом отдашь. Во тут и блюдо из Григоровского пригодилось. Я даже готов признать, что его специально привезли вместе с саблями в свое время, но не на продажу, а в чистый подарок.
Я уже говорил, что соль нашли повсеместно, и спрос на русских рабынь пропал на Волге, а остальная торговля уже не обеспечивала нужд растущего племени торговцев. Притом население было крайне бедно, ничего тут кроме куньих шкурок да лаптей не было. Не повезешь ведь лапти на экспорт. Поэтому торговцы жили только водкой и за счет ее отбирали у населения последнее. В общем, еврейство в верховьях Волги окуклилось, и даже ассимилировалось некоторым образом с русскими, растворившись в нем так, что корчмарей тоже стали считать русскими. Замечу, что часть ушкуйников, побогаче, захотела тоже «жить красиво», как и нынешние новые русские, евреи им быстро предоставили эту возможность и одновременно, вклинившись между них. Наняли строителей и соорудили, сами не прикасаясь к кирпичам, все то, что и сегодня видно в верхневолжских городах. О правоверии же тех времен ныне ничего не осталось, кроме упомянутого блюда, все пожгли и уничтожили сперва «варяги», прокладывая путь от Смоленска на Кострому за лиственницей и везя с собой католичество, а докончили Романовы, переходя уже от католичества к православию, которое, повторяю, не надо путать с правоверием.
Нижняя же Волга, то есть хазары, совсем хирела без торговли с никому не нужной теперь солью. И подвижная их часть, торговое племя разбежалось на все четыре стороны, аборигены же остались на местах, как им и положено. Путь «из варяг в греки», который я называю путем «из Венеции в Кострому», я описал уже несколько раз в предыдущих своих работах. Здесь только скажу, что какое–то время на Верхней Волге католичество и правоверие сосуществовали, пропитываясь друг другом, что видно хотя бы из того, что то и дело менялись самым странным образом русские патриархи, о чем я тоже говорил в других свои работах. Пора переходить к реке Дон.
Нижнее и среднее течение Дона, где он максимально приближается к Волге, входили в Хазарский каганат, но имели второстепенное значение. Там бандитствовали все в основном русские бандиты, начиная с Соловья–разбойника и Ильи Муромца, хотя были и представители казанских татар, о чем говорят соседствующие с русскими и татарские временные поселения, только впоследствии ставшие станицами. Торговать по Дону было особенно нечем, в верховьях его жила «чудаковатая» чудь, «не знавшая оружия». Основным ареалом промысла донских казаков–разбойников были низовья Дона и Азовское море. Здесь попеременно то возникал, то пропадал транзит соли из недр Хазарии, с Баскунчака. Когда будущие чеченцы набирали большую силу и далеко проникали из своих гор на равнину, путь соляных купцов тут прекращался, и переходил с Волги на Дон и по нему через Азовское море в Керчь и далее по обычному маршруту. Когда чеченцы и прочие северокавказские народы слабели, они прятались в горах и там переживали невзгоды. Об этом подробно у меня сказано в упомянутой книге. Казаки–разбойники жили тоже полосами, то хорошо, то – плохо. Евреи, разумеется, там тоже жили, деньги считали казакам, скупали краденное, банкирствовали под именем менял. Религия тоже была не поймешь какая, такая же, как и в верховьях Волги: почти мусульманство, но можно водку пить сколько хочешь. Все предопределено богом, но можно и проказничать, воровать и грабить, а потом – отмолить. В общем, несторианство или правоверие. Какую же еще религию исповедовать разбойникам? Ее и сегодня исповедуют бандиты в малиновых пиджаках и с сотовыми телефонами в руках. Пошел, ограбил, убил, а потом пришел в церковь, купил попу цветной телевизор, сунул в кружку пятисотенную, и чист как огурчик, вернее, как херувимчик или дитя–ангелочек. Кстати, и праздник был у нас как у евреев – в субботу, и мы его на воскресенье перенесли позже всех остальных христиан. В общем, на Дону был не такой уж и стабильный бандитский заработок. Недаром и Еруслан Лазаревич, с которого Пушкин срисовал своего Руслана, несколько пренебрежительно относился к Подонской орде, представляя собой Орду Задонскую, Волжскую. Конечно, по Дону шла доставка рабов, тех самых безответных «чудаков» в Кафу, ныне Керчь, но это были, так сказать, разовые, мелкие мероприятия, как торговля шпильками и аудио–видеокассетами в супермаркете. Большого спроса на рабов в Кафе пока не было.
