Я хочу сказать, что для расселения народов не надо много времени и даже самолетов, хватит кораблей, кое–каких дорог, и лошадей. И совершенно не надо войн, я это отмечаю особо. А то вы подумаете, что вторую мировую войну я употребил как причину расселения. Она выполнила у меня только роль даты, которую почти все помнят. Значит, евреям не надо было тысяч лет, чтобы освоить все континенты. Им надо было времени для этого даже гораздо меньше, чем прочим народам. Потому, что все прочие народы устраивают в любой другой стране свои колонии, места своего почти поголовного сосредоточения. Им, видите ли, так жить легче, не изучая чужой язык, как следует и, не перенимая «чужие» правила бытового поведения. А евреев, наоборот, загоняли в гетто, насильно сосредотачивая их в кучу, что им, представьте, не нравилось. Ибо жалобами на «еврейские» гетто полна литература. А так как этими жалобами полна не только еврейская литература, а именно «общенародная» литература той страны, где они проживали, то совершенно очевидно, что почти вся литература данной страны принадлежала евреям. Или Ремарк, Фейхтвангер, жившие в Германии, не евреи?

Я уже писал о желании евреев расселиться среди чужого народа более равномерно и причине этого. Но это не говорит о том, что евреи так же равномерно готовы заселить, например, Гренландию. Тяготение их к теплым краям известно. Например, в России им больше всего нравится жить не только в теплых краях (в Средней Азии тоже тепло), но желательно поближе и к морю: Крым, Одесса. Хотя и в Харькове их чуть ли не треть. Просто их никому в стране не хочется считать. А как считать начинают, они тотчас же меняют фамилии. Но я не для этого начал этот абзац, а для того, чтобы перейти к Италии – колыбели католичества. Это тоже очень теплая страна, почти такая же как их историческая родина, которую я все–таки нашел, несмотря на их сопротивление. Но главное, вокруг – море, точно так же как на их исторической родине – прибрежном пляже Йемена. И где бы ни родился Христос, на берегу Персидского залива, в самом Йемене или на берегу Эфиопии, которая была Эритрея и Аксум в те времена, его «ученики» должны были добраться в первую очередь именно до Италии, по пути «освоив» Грецию и берега Малой Азии. «Освоению» подлежали также и по тем же правилам прибрежья Пиренейского полуострова, вообще вся прибрежная черта Средиземного моря, а также Франции и, разумеется, Англии, так как там климат даже мягче французского. Германия и север Европы они оставили на последнюю очередь, притом для неудачников. Потом, правда, лет через 100 – 200 все это выровнялось некоторым образом, уже по конъюнктуре торговли и банков, коими они искони занимались. Особенно хорош был остров Мальта. Я даже думаю, что когда–то «сапог» в этом самом месте соединялся с Африкой, и где–то здесь находился Карфаген, но потом затонул. Вот что значит еврейская любовь к воде, о которой я упоминал выше, в разделе «Яхве и море».

Вот поэтому–то я и предполагаю, что ислам родился несколько раньше, как раз настолько, чтобы успеть «покорить» перед тем как развалиться на христианство и, собственно, ислам, самым мирным образом то, что и сегодня им покоренным остается. Но, несомненно также, что сделал все это именно Христос, несмотря на то, что ислам ныне не считает его «своим». Ибо и в исламе «простому народу» следует соблюдать «Первозаконие» и надеяться на лучшее «там», а не «здесь». О причинах развала я уже говорил, здесь же только замечу второй раз, что ислам более первичен, чем христианство. Об этом говорит монолитность исламской религиозной империи от Индонезии до Гибралтара в рамках государств светских. Только не надо не только говорить, но даже и думать о том, что это произведено силой оружия, ибо это абсолютно фантастично.

Внутреннее противоречие идеологии, на которой построена империя Христа в форме ислама, не могло не вызвать сектанства после смерти Христа, во главе христианских сект которых стали его «ученики». Но так как основа этих сект все же было Первозаконие, выдернутое из небытия в иудаизме, то и христианские секты здорово походили друг на друга. Христианские же сектанты, в свою очередь, заставили разделиться единый ранее ислам на секты, так как борьба с ними исламистов велась не всеобщая, а местными силами государств ислама, ну, и возник идеологический разнобой, сперва в методах борьбы, а потом и в сути учения этих сект. Но, в общем, ни христианские, ни исламские секты друг от друга не ушли слишком далеко, «Первозаконие» и Апокалипсис не пустили.

А потом уже на правах главных грамотеев мира евреи все это описали, но уже так, как им это было выгодно. Но ни разу, за редким исключением и ошибками «пера или палочки», не упоминая себя. Вот так мы их и потеряли в веках, хотя все это было совсем недавно.

Поэтому эта работа почти полностью посвящена «забытой» роли еврейства и иудаизма, неразделимых от начала и до скончания веков. Даже француз Эрнест Ренан, почетный академик Петербургской академии наук (с 1860 г.), не мог их отыскать, несмотря на то, что жил почти в те самые «библейские» времена, и умозрительно «добрался» в старину не только до «римского» императора Марка Аврелия, но и до самого Христа. Или и он был «французским» евреем? В каждой своей работе, где я только касаюсь евреев, я не устаю замечать, что я восхищаюсь этим народом, давшим миру почти все: торговлю, грамоту, кредитную систему, идеологию как таковую, науки, культуру и до сего дня стоящим «впереди планеты всей» в этих вопросах. Но не люблю их. И нелюбовь моя к ним не от того, что они плохие, а от зависти к их целеустремленности, организованности и жажде сделать свою жизнь лучше. Велико Второзаконие, которое надо еще понять большинству населения Земли

Иудаизм, ислам, правоверие, православие и католицизм

«в одном флаконе»

На мой взгляд, в такой именно последовательности возникали эти религии, хотя официальная история дает им другой порядок возникновения. И я недаром христианство сразу же разделил на три части, тоже не совсем обычные. В истории правоверие и православие принято считать синонимами, но, опять же, по–моему, это не совсем так, вернее, совсем не так. Недаром «православное» христианство есть и грузинское, и армянское, и греческое, и сербское, и украинское, и даже «зарубежное», не говоря уже о русском православии. И все эти «православия» не совсем дружны между собой, хотя и соблюдают приличия, а иногда и «чувство локтя», особенно тогда, когда какое–либо из этих «православий» заденет ненароком католицизм.