Несомненно, Христос хотел не церковной власти, а императорской. Поэтому в Апокалипсисе семь церквей во главе с «ангелами» и ни одного патриарха, подчинение их всех непосредственно Христу, богу, а лучше «богу богов» или «шаху шахов». Тут бы надо перейти непосредственно к Апокалипсису, но потерплю.

Лучше отмечу пока некоторую долю наигранности в нелюбви евреев к Христу. Она проглядывает в том, что о евреях перестали вообще говорить не только в Библии, но и в истории, вообще потеряли их родину. А чтобы не было сильно уж смешно, назначили им родиной Палестину. Но все равно смешно. И не только потому, что Палестина совсем не соответствует ни библейски, ни жизненно «стране обетованной», а потому, что, зная о каждом народе и стране все вплоть до обеденного меню фараонов и времени их укладывания еженощно в постель, ничего не знаем с некоторых пор про евреев. Они стали как бы фантомами. И как они оказались повсюду – тоже тайна. И заметьте, никто ее даже не пытается узнать. Как будто это никому не нужно.

И последнее. Чисто логически надо признать, что евреям от Иисуса Христа была только одна сплошная польза, но отнюдь не вред. Евреи остались при своем Второзаконии, а всем остальным с помощью Христа под названием Второзакония подсунули «Первозаконие», которое заведомо вело в тупик, из которого их вытащил Моисей. И не только в тупик, как в свое время завело евреев, но и к подчинению «блуждающих во тьме» народов именно им, евреям, уже исповедующим то, к чему через 2000 лет с величайшим напряжением духовных сил придут народы. И то далеко не все, а только пока благополучный сегодня Запад.

3. Апокалипсис

Начну с цитаты из цитаты. М.М. Постников (Т.1) приводит цитату из Трельса – Лунда «Небо и мировоззрение в круговороте времен». (Одесса, 1921): «Первым неизбежным последствием звездочетства или астрологии было новое разделение времени по числу планет… каждая из них воздействует на свой определенный день. Таким образом, возникла новая неделя, состоявшая из семи дней, и имевшая применение только в астрологии. (…) В конце концов, она восторжествовала везде». Потом цитирует «Историю суеверия и волшебства» Леманна (М., 1900): «Считается, что наиболее древним был египетский вариант, в котором первым днем был день Сатурна (суббота по–английски и поныне называется Saturday), вторым – день Солнца, воскресение (англ. Sanday) … Замечу, между прочим, что таким образом, астрологическая неделя начиналась с еврейской субботы.

Я эту цитату привел потому, что Постников ходит вокруг да около на многих страницах, чтобы, наконец, сказать: «Среди всех библейских книг Апокалипсис был одним из первых…», то есть, окончательно встал на сторону Тюбингемской школы, и более того, назвал его автором Христа. И связано это с тем, что Апокалипсис почти целиком основывается на астрологии, которую, между тем, христианские иерархи ненавидят и считают дьявольской. Но это так, между прочим.

Вообще говоря, сама астрология просто не могла бы возникнуть там, где почти круглогодично небо затянуто облаками, то есть в Европе, сильно зависящей в этом отношении от Гольфстрима. Самое хорошее место для ее возникновения – Аравия и Египет, там любоваться ночным небом можно круглогодично, особенно если принять во внимание отсутствие фотографии в те времена. Значит, евреям–торговцам астрология была доступна, а их обязательная грамота для всех мужчин (Талмуд или Тора, я сейчас уже и не помню) делала возможным кое–что записать и проанализировать в период даже и дневного досуга. И если уж они собрались писать Библию, то с первой же ее страницы они не могли не вставить туда интересные вещи, которыми до сих пор интересуется едва ли не большая часть населения Земли. Я это к тому говорю, что Апокалипсис не обязательно зависел от астрологии, вся Библия вообще зависела от астрологии. Поэтому не астрология определяет Апокалипсис, а сама потребность в нем. Любоваться звездами можно было даже до «Первозакония», ибо, любоваться и соображать – вещи разные. Поэтому я и привел в начале раздела 2.2 цитату про «альфу и омегу», которые заменили собой «я первый и я последний». Поэтому подчеркнул, что суббота сперва еврейский праздничный день, а потом уже – египетский, хотя Египет, как я уже сообщал, находился тогда в самой Аравии или Малой Азии. Поэтому одобряю Постникова за «удревнение» Апокалипсиса, хотя он и не пошел в этом деле последовательно до конца.

В общем, у меня получается, что «Апокалипсис» (буду пока его брать в кавычки) как страшилка надобен был всем и всегда, с самого начала, как только люди начали соображать, в первую очередь – евреи. Разумеется, он тогда не назывался Апокалипсисом, но подобными страшилками полон Ветхий завет. А еще ранее он был просто в устном виде. Как у нас «бука» для детей. И астрологию к нему, даже в устном виде, подключали потому, что и, правда, в астрологии много интересного, например, гороскопы, которые довольно точно характеризуют людей по настоящий день. И гороскопы будущего тоже не лишены напрочь основания. Иначе бы их давно забыли и не составляли, и в первую очередь в Кремле. Там же одни умники.

«Апокалипсис» и астрология – это как пара сапог, каждый из которой – очень недостаточен. Или как ножницы, которые в единственном числе просто не могут существовать. А теперь обратимся к самому Апокалипсису, теперь уже без кавычек. А на втором этапе – к насущной его необходимости в первоначальном и окончательном виде. «Глава его и волосы белы как белая волна, как снег», то есть седые, про Иисуса никак сказать нельзя, ибо он умер молодым, а на небе не старятся. Недаром разумный человек «архиепископ Кессарийский городит явную чушь: «хотя для нас он и новый, но он древний, или правильнее предвечный, ибо о сем свидетельствуют его власи белы». Скорее, это древний текст о едином главном боге, например Яхве, который переделали под Христа, да «волосы» упустили по небрежности, потом, по небрежности же, канонизированной.

Канонизированная небрежность сквозит и в титуле «дубины» Апокалипсиса. То там стоит «Я первый и последний», то «альфа и омега», а то и оба «титула» разом. Мне–то понятно, что пока евреи только готовились или уже приступили к торговле, но еще грамота им не потребовалась на первом этапе, всеобъемлемость Яхве, естественно, выражалась в полном комплекте их счета. Когда появились первые их, еврейские, буквы, они не сразу даже догадались перейти в «титуле» на них. И только когда их буквы из–за многочисленных проникновений сквозь народы приобрели «греческий» оттенок, тогда только «альфа и омега» попали в Апокалипсис. Притом русский перевод Апокалипсиса радикально ставит все на место: Христос «есть альфа и омега, начало и конец», а Сендерленд, читая где–то в другом месте Апокалипсис, все еще стесняется: «Я – альфа и омега» как Яхве у Исайи говорит (о) себе: «я первый и я последний»». Чувствуете разницу?