Мелкий нудный дождик зарядил с двух часов дня и словно пытался испортить настроение. Но Ирина не поддавалась погодным козням и, выполнив свои обязанности перед Васей, то есть покормив его, выслушав впечатления о только что просмотренной программе «Прокатаем тачку», с чистой совестью начала собираться на культурное мероприятие. Перебрала платья, посетовав, что давно не обновляла свой гардероб, и остановилась на черной кофточке, выгодно подчеркивавшей ее вполне стройную талию, и строгой юбке. Последними штрихами довела до совершенства макияж и принялась подгонять Васю – потому как еще неделю назад решила вывести его в свет, о чем тогда же и сообщила. Но парень, похоже, надеялся, что в последний момент тетя Ирина сжалится над ним и не станет подвергать эдаким пыткам – слушать оперу. Он даже телевизионную программу переключает после первых трех секунд, если взрослые тети и дяди ведут себя не вполне адекватно – любую проблему обсуждают на разные голоса с заламыванием рук. Да еще так громко и долго… И вдруг нежданно-негаданно неизвестно за какие прегрешения ему обещано два часа полноценной оперной музыки вкупе с пением. Исчерпав все аргументы в свою защиту, Вася выглянул в окно и возмущенно выкрикнул:

– Так дождь же ливанул… Нормальные люди дома сидят, в компьютер играют. Даже собак не видно. По домам сидят. Что-то неохота мне мокнуть.

– Вася, не вредничай, – строго приказала Ирина. – Какое там мокнуть? Мы же в машине поедем!

– В пробках стоять? – заскандалил мальчишка. Опять ему все не слава богу, и Ирине захотелось дать Васе подзатыльник. Избаловала она его, вконец парень распустился. Был бы свой – так и наподдала бы. Но на чужого сына руку не поднимешь…

– Мы выезжаем за два часа до начала. Понял? Так что успеем. Не ворчи, как старый дед… За нами специально Катя приедет. Думаешь, мне легко было ее уговорить с нами пойти? Она оперу не любит.

– Она ее ненавидит… – пробурчал Вася. – И я ее терпеть ненавижу.

– Так не говорят, Вася, – решила заодно заняться культурой речи мальчика бывший педагог Ирина. – Говорят либо «не терплю», либо «ненавижу».

– А так это… эмоциональнее, – проявил свою недюжинную способность к развитию речи Вася.

– Короче, спорить не будем. Давай надевай голубой свитер. И не забудь руки вымыть.

– А-а, мы там кушать будем? – оживился мальчик, натягивая через голову парадный свитер.

– Естественно, чем тебя еще на оперу заманишь?

Ирина в последний момент решила, что в черной кофточке у нее какой-то похоронный вид. С годами черный цвет ей шел все меньше. «Старит он меня», – подумала она с огорчением.

Когда она вышла в розовой блузочке, Вася заулыбался.

– Совсем другое дело. А то будто наша химичка. Она тоже вечно в черном ходит. Как ворона… И голос такой – каркает, каркает…

– Вася, хватит осуждать людей! – оборвала его Ирина, обувая туфли на высокой шпильке. Наконец подвернулся случай обновить туфли, которые уже два месяца лежали в коробке.

Снизу в домофон позвонила Катя:

– Готовы? Я машину прямо к подъезду подогнала, чтоб не мокли.

Вася в машине повеселел. Крутил настройку радио, комментировал шутки дикторов, потом заявил:

– Когда буду диктором, никогда не стану такие глупости говорить.

– И правильно, Васенька, – похвалила его Катя. – Кстати, Ирочка, а что мы нынче слушать будем? Я в опере последний раз в шестом классе была, «Князя Игоря» слушала. Большое испытание… Хорошо потом уснула, меньше мучилась.

– Кать, ну что ты при мальчике… – упрекнула ее Ирина. – Мы, между прочим, на мировую премьеру едем.

– Да ты что? – обрадовалась Катя. – Ух ты! Вот это звучит! Мировая премьера! Так своим коллегам в поликлинике и расскажу. И как же ты раздобыла билеты? Небось, народ ломанулся, все билеты расхватали.

– А мы на халяву идем. Меня пригласила подружка, она на виолончели играет в оркестре. Заодно познакомлю вас.

– Так оркестр наш?

– Наш, а опера американская, совсем новая, с пылу с жару, если можно так выразиться. Один американец написал, по рассказам Чехова. А премьеру решил здесь устроить, на родине его любимого писателя Чехова. Правда, он его только на английском языке читал.

– Откуда ты все это знаешь? – подивилась осведомленности Ирины подруга.

– Так мне Сонечка рассказала, подруга, которая на виолончели играет.

– Как-то странно это… – удивился Вася. – Рассказы Чехова петь… Да еще на английском… Там про Ваньку Жукова будет? Или хоть про Каштанку? Хотя вряд ли про Каштанку. Это было бы уже совсем неправильно – за собаку петь… И за гуся… И за свинью… – принялся он перечислять известных ему героев рассказа и расхохотался, представив, как на сцене какой-нибудь оперный певец будет хрюкать на глазах у всех.

– Ни про Ваньку твоего, ни про Каштанку, ни про прочую живность не будет, – коротко ответила Ирина.

– Ну хоть про девочку, которая младенца в колыбельке задушила, будет? Она ее душит, а та поет. Так всегда в опере бывает. Мне папа говорил.

– Вась, ты хоть помнишь, как рассказ называется?

– Помню, мы в школе читали. «Спать хочется» называется.

– И этого не будет, – разочаровала Васю Ирина.

– Так что же будет? – удивился Вася, исчерпавший все свои познания о творчестве Чехова.

– Будет «Несчастье».

– Ну, это тоже ничего. Наверное, что-то страшное или жалостливое.

– Про любовь…

– Так зачем я с вами еду? – возмутился Вася.

– Кушать едешь, забыл?

– Ладно… – мрачно ответил Вася. – Но такой ценой добывать себе пропитание…

– Слушай, откуда он нахватался такого? – удивилась Катя. – Вроде совсем дитя, а такие речи толкает!

– Дитя… – скривился Вася. – Я уже почти достиг тинейджерского возраста.

Машина тем временем ползла в общем потоке, но иногда он рассасывался, и Катя нажимала на газ.

– Ничего едем, сносно. Вчера гораздо хуже было. Я даже успела поужинать в машине. Кстати, как там наши ребята Саша и Антон?

– Да кто их знает, – пожала плечами Ирина.

– И ты что, даже не волнуешься? – изумилась Катя.

– Отволновалась… – сухо ответила Ирина. – Решила, что ничего с ними случиться не может. Это я так себя успокаиваю. Новороссийск – не Чечня. И даже не казачья станица. Где тоже пораспустились все, будто живут в своем отдельном государстве… – вспомнила она опасные приключения мужа в Новоорлянской. – К тому же они вдвоем.

– А это не опасно? Они как вдвоем, так квасить начинают. Ты же вроде потому и сбежала от них, и Васю прихватила, умыкнула у родного отца.

– Антон, думаю, не в обиде. Ему недосуг сыном заниматься. У них там какие-то дела появились. У меня создалось такое впечатление, что если бы не они, Новороссийск вышел бы на первое место в стране по преступности.

– А каким они там боком? Там что, своих следователей нет?

– А наши ребята теперь подпольные следователи, так сказать – нелегалы. Криминалисты-гастарбайтеры.

– Шутите, тетя Ира? – Недоверчиво взглянул на нее Вася, прислушиваясь к их разговору. Его уязвило, что Ирина не только про собственного мужа, которого Вася очень уважал, но и про его отца говорила как-то пренебрежительно. Будто они не классные сыскари, а так, не пойми что. Любители…

– Почему же я шучу? Не до шуток. Они действительно рьяно принялись за расследование одного запутанного дела. Потом второго. Теперь третьего и одновременно четвертого.

– И каковы успехи? – деловито поинтересовалась Катя, вертя головой во все стороны, потому что неожиданно машины стали съезжать со своих полос и прижиматься к ее автомобилю. Ясно, впереди авария. Тут надо ухо держать востро, как бы саму никто не притер. А тут еще этот дождик, и дворники плохо работают, только грязь размывают.

– Два дела раскрыли. Это Шурика заслуга, – не удержалась и похвасталась Ирина, но взглянув на обиженное лицо Васи, добавила: – А два следующих начал расследовать Антон. И успешно.

– Они что, каждый день отчитываются? Молодцы, а то раньше пропадали, не найдешь их.