По новостным сообщениям и постам в социальных сетях, было понятно, что жизнь в других странах была похожа на жизнь в Ариллии до войны: цивилизованный мир, с развитыми технологиями.

Правитель Аркон быстро решил проблему побегов на другие материки, поставив непроницаемый магический полог. После закрытия границ, даже картинок в сети не доходило, будто во всём мире существовали только Ариллия и Кросвилл, не поделившие кусочек общей границы.

Ариллия отрезала себя от мира. Всему населению нужно было находиться на территории страны и по первому требованию явиться на фронт, или обязательные работы, либо для сдачи биоматериалов для опытов с ДНК.

Мужчины, особенно далёких от войны профессий, не оставляли попытки избежать отправки на фронт. Самые отчаянные решались покончить с жизнью, однако это тоже скоро стало невозможным. Срабатывала своеобразная сигнализация. Гвардейцы пресекали это. Впоследствии с этими мужчинами работали психологи, и те всё равно, шли на войну.

Однако способ избежать войны, всё-таки, был. Туман. Он появился, как альтернатива для совсем отчаявшихся. Он возник через какое-то время после начала массовой мобилизации рядом с большими селениями на краю леса или лесополос. Сначала это были небольшие опушки, странные полянки облаков на земле. И те мужчины, кто не мог найти в себе силы убивать, заходили в Туман, и растворялись в нём.

У Папы появилась тревожная складка на лбу, мама перестала напевать песню, когда готовила ужин.

Людей для всех нужд войны не хватало. Благо, весь тяжёлый труд был завязан на роботизированных магических машинах. Управляли ими, писали программы, тестировали женщины, которых не призывали в армию. На фронте они могли находиться только в качестве медицинского персонала или в качестве технических специалистов. Женщин старались беречь, как матерей будущих солдат.

На руководящие посты стали выходить из нижнего мира, Вальдхайта, низшие вальды. Аркон разрешил им находиться и работать на территории Ариллии, нарушив тем самым печать народов, которая находилась в Прайзе и тысячи лет удерживала вальдов в нижнем мире. Внешне вальды ничем не отличались от человеческих мужчин, кроме как наличием красных глаз с вытянутым зрачком. Считалось, что магией они владели редко и в небольших количествах. Поэтому большинство населения их не опасалось, несмотря на страшные легенды прошлого.

Легенды о вальдах гласили, что у них нет души и эмоций. За право погреться в лучах души и питаться эмоциями людей, вальды были готовы на всё. Когда-то в древние времена они могли находиться среди людей, и творили, что угодно, ради поглощения человеческих эмоций. Это был их способ питания за пределами своего мира, способ получать удовольствие, на который они подсаживались как люди на наркотики. Страшные пытки, подобия театров и казино, где главным товаром были эмоции, подпольные человеческие фермы были тогда обычными явлениями. Но объединенные силы всех народов среднего мира Тирстейна – изгнали вальдов в нижний мир Вальдхайт. С тех пор между мирами, осталась только связь на уровне энергий. Тирстейн погрузился в свои внутренние проблемы и развитие. Знания о вальдах превратились в легенды.

Несмотря на запечатанный портал в Вальдхайт и невозможность физического проникновения Вальдов на Тирстейн, информационные волны проникали беспрепятственно. Это помогало узнавать обитателям Вальдхайта о событиях в срединном мире.

Энергию для существования Вальдхайта давали души умерших людей. Они отбывали наказание за проступки, совершенные при жизни. Души проходили испытания в надежде на следующее перерождение. Они какое-то время ещё сохраняли обрывки памяти, проходя испытания. От душ к вальдам также попадала информация о Тирстейне. Поэтому они были осведомлены о том, как живется Тирстейну все эти тысячелетия после изгнания.

Правитель Ариллии, пользуясь тем, что запечатанный портал в нижний мир находился на его территории, решил, что вальдов можно использовать как рабочую силу и приоткрыл портал. Вальды с разрешения своего владыки и Аркона начали переселяться в Ариллию.

Правитель Ариллии расчитывал, что Вальды станут весомой рабочей силой и помощниками в хозяйственной жизни страны, но главный его расчёт был на то, что физически сильные вальды поддержат военную компанию. Однако, вскоре стало понятно, что вальды – не воины, убивать в бою, даже не своими руками, а с помощью машин – не их метод.

Зато внутри Ариллии под их руководством стали жить города, работали предприятия, ходили по улицам гвардейцы… Расплачивались за их тяжелый труд на благо Ариллии, как правило, женщины. Женские эмоции были самыми вкусными для вальдов. Какими бы они ни были – радость, страх, боль, стыд, вальды обожали насыщаться энергией именно женщин. Чтобы питаться вальды делали всё для появления в женщинах как можно более сильных чувств. Это все происходило с разрешения правителя. Между вальдом и донором заключались легальные контракты на оказание услуг, часто в них входил и интим, и не только. Жестокость и секс почти всегда сопровождали отношения по контракту между вальдом и его донором. Так, женщины стали разменной монетой в мужской войне.

Однажды вечером, Папа не пришёл домой, мама перестала улыбаться.

Элька сморгнула последнюю слезу, вытерла лицо салфеткой, ощутив под ладошкой распухший от слёз нос. Ей хотелось обнять Кайла, почувствовать стук сердца в его груди. Но когда она приближалась больше чем на полметра, полупрозрачная фигура отлетала дальше. Девушка стала собираться домой, уверенная, что гвардейцы ушли. Инструкция не позволяла им надолго оставить маршрут обхода.

Вечером нужно будет обо всем рассказать маме, до конца периода выбора мужчины у неё почти полгода. Элька запросто может стать в ближайшем будущем добычей этих гвардейцев. Девушка была уверена, что сегодняшние преследователи обязательно вернуться к её дому, чтобы закончить начатое, и обязательно вдвоём. От вальда человечки забеременеть не могли. Так некстати полгода назад ей исполнилось 18 лет. По факту, любой мужчина мог воспользоваться ей ради высшей цели рождения сильного воина или будущей матери для своей страны. Официально силой принуждать к сексу не разрешалось, и нужно было получить добровольное согласие женщины. Но на самом деле, наказание за насилие над девушкой для мужчин не было очень строгим, особенно если в результате она беременела. Людей в Ариллии должно было рождаться как можно больше. Аркон стремился превратить их в винтики механизма, работающие на его высшую цель. И задача женщины в этом механизме – рожать как можно больше членов общества.

Закон обязывал женщин детородного возраста беременеть каждые полтора года, начиная с 19 лет. Если был муж, то отцом мог каждый раз становиться он. Если что-то шло не так и срок был упущен, то на лице женщины появлялась отметина в виде половинки Инь чёрного цвета. Это означало, что она должна была обратиться в мед службы за оплодотворением или лечением от бесплодия. И если этот знак становился красным, всем было понятно, что она уклоняется от священной обязанности стать матерью. Её мог взять любой мужчина, и знак не исчезал до тех пор, пока не наступала беременность. Жуткие законы нового жуткого мира.

Для выращивания детей бедным семьям выделялось пособие, которого хватало чтобы обеспечить всем необходимым. Часто случалось так, что матери отказывались от новорожденных, видя в них лишь результат насилия. В этих случаях детей забирали в специальные приюты. В приютах выращивались идеальные воины, матери, слуги высшей цели. Отказ от ребёнка не отменял обязанности для женщины забеременеть в течение следующих полутора лет.

Благодаря неустанным генетическим экспериментам, удалось ускорить взросление мальчиков. По расчётам учёных воевать такие мальчишки могли уже, после того как им исполнялось 10 лет… С девочками было сложнее и ускорить их биологические часы пока не удавалось ни генетикой, ни магией. И ключевое слово – «пока».

Эльке оставалось полгода до 19 –ти лет. Еще 15 дней назад она надеялась, что с Кайлом они создадут семью, родят детей и пока те будут расти, война закончится. Девушка была влюблена и мечтала о счастье. Она витала в романтических мыслях, продолжая учиться на проектировщика магмашин. Кайл доучивался в полицейской академии и собирался стать гвардейцем. Но после окончания академии и 18-летия Эльки он не сделал ей предложение. С каждой их встречей он становился всё более задумчивым. Он уже не так страстно целовал её, а обнимал, наоборот, так, что у той трещали кости.