Если умственно здоровый человек получает печальную весть, например, о смерти близкого родственника, то он может быть «подавлен горем» и всецело погрузиться в свою печаль; явления внешнего мира бесследно проходят мимо него, вещи, которыми он только что так сильно интересовался, не производят теперь на него никакого впечатления. Интенсивность такого состояния у различных людей бывает различной: один чувствительнее к душевной боли, чем другой; один в состоянии побороть свои чувства разумными доводами, другой всецело поддается непреоборимой боли. Здоровый человек при таком случае всегда ощутит известную большую или меньшую боль, потому что полная психическая нечувствительность (анестезия) служит признаком душевного заболевания, наблюдаемым при различных формах болезней.
С другой стороны, нередко можно встретить людей, у которых совсем незначительные причины могут уже вызвать угнетенное состояние души, какое мы только что описали. Отказ в новом платье, дождь, помешавший прогулке, и т.п. вещи вызывают у таких индивидуумов море слёз и создают типичную картину глубокого душевного уныния. Подобное состояние, будучи нормальным у детей, называется у взрослых чрезмерной душевной чувствительностью (гиперестезией) и наблюдается преимущественно у истеричных и вырождающихся индивидуумов.
Наконец, состояние глубочайшего душевного угнетения и полной апатии может быть обусловлено внутренними процессами без соучастия внешнего повода, и тогда мы имеем дело с серьёзной душевной болезнью, меланхолией.
Точно так же дело обстоит и с радостными душевными движениями. В то время как здоровый человек может придти в весёлый экстаз по какому–нибудь особенно радостному поводу, например, при благополучном окончании экзамена или главном лотерейном выигрыше, – подобное состояние экзальтированного счастья может у истеричных и вырождающихся индивидуумов быть вызвано уже самой пустячной причиной.
Если подобное состояние наступает без всякой причины, то мы имеем дело с болезненной формой, которая может дойти до безумия и которую мы называем тогда манией.
То же самое можно сказать о всех остальных душевных аффектах, как гнев, огорчение, страх, боязнь и т.д. От простого, физиологически вполне мотивированного процесса аффект доходит до безумия, когда он большей частью является беспричинным и обусловливается внутренними процессами.
Почти все люди подвержены известным колебаниям в настроении духа и умственной производительности. Не умея отдать себе в том должного отчета, человек найдет себя то в хорошем, то в дурном расположении духа, то менее склонным к труду. Это именно художник и имеет в виду, когда говорит, что он хорошо или дурно «настроен». Если бы начертить кривую этих душевных настроений у различных людей, то оказалось бы, что кривая здорового человека с твердым характером показывает лишь незначительные отклонения, в то время как у истеричного она подвержена сильным колебаниям. Дело в том, что у здорового человека незначительные душевные движения почти никогда не обнаруживаются, так как властвующий над чувствами рассудок привык подавлять подобные душевные движения уже в зародыше, между тем как истерический человек часто даёт своим капризам свободу в самом экзальтированном виде, чем становится в тягость всем окружающим. Но строгого разграничения физиологической широты мы здесь не можем предпринять, так как мы не можем в точности сказать: здесь, вот в этом пункте кончается здоровье и начинается болезнь, – оба состояния незаметно переходят одно в другое.
Все впечатления, получаемые нами о внешнем мире и об нас самих, доставляются нам чувствительными нервами. Раздражение чувствительного нерва имеет следствием ощущение, образующееся в центральном конце периферического чувствительного нерва, в мозг. Отсюда раздражение распространяется до мозговой коры, в которой находится конец чувствительного пути или корковый центр чувствительности, где ощущение, слившись с остатком прежних впечатлений, распознается. Каждое распознанное, чувствительное ощущение может снова быть вызвано непроизвольно или произвольно. Побуждение таким образом происшедшего воспоминания – будь оно вызвано периферическими раздражениями, самопроизвольно или по собственному желанию – имеет следствием возбуждение других воспоминаний. Нервные пути, при помощи которых вызываются эти ощущения, называются ассоциирующими путями. Сумма множества возникающих в памяти образов в области различных органов чувств образует представление. Так, например, представление понятия о колоколе происходит от сочетания следующих воспоминаний: оптический образ колокола, произнесенное слово «колокол» и т.д. Чем более воспоминаний сочетаются с каким–нибудь представлением, тем оно становится яснее, тем легче его можно воссоздать, или, другими словами, тем прочнее оно укрепилось в памяти. Примером может служить то всем знакомое обстоятельство, что мы чужое для нас имя легче удерживаем в памяти, если мы видели его напечатанным. Здесь, стало быть, слуховое и зрительное ощущение соединяются в представление, которое лучше укрепляются в памяти, чем слуховое представление отдельно.
Чем сильнее было первоначальное внешнее впечатление, тем легче его удаётся воссоздать. С течением времени воссоздаваемый образ становится всё более туманным, если он не освежается новыми впечатлениями.
Продолжительность способности воссоздавания представлений ганглиевыми клеточками, то есть памяти, бывает у различных индивидуумов различной. В физиологических границах можно указать людей с хорошей и дурной памятью. При болезненных условиях эта деятельность мозговой коры, память, может дойти до полного исчезновения, но, с другой стороны, она вследствие болезненных процессов может также усилиться.
От большего сочетания представлений формируются идеи и мысли, создаются в нас миросозерцание и дающие нам возможность распознать отношение нашего «я» к внешнему миру. Сознание этого отношения нашего «я» к внешнему миру мы называем самосознанием (в смысле психологии) или сознанием сознания или также верховным сознанием.
Процесс мышления совершается благодаря группировке представлений. В состоянии бодрствования происходит беспрерывная смена представлений, другими словами, – в мозге происходит беспрерывный мыслительный процесс. Эти представления либо могут быть вызваны внешними впечатлениями, периферическими органами чувств, либо могут явиться результатом внутренних раздражений, проведенных ассоциирующими путями.
Свойство представления может быть случайным, обусловленным внешними впечатлениями и непроизвольными ассоциативными процессами, но оно может также быть определяемо и руководимо волей.
Если мы назовём раздражения, исходящие от периферических органов чувств, центростремительными, а ассоциативные процессы – внутрицентральными отправлениями, то волю, руководящую представлениями, мы можем назвать центробежной деятельностью. Задача этой деятельности заключается, стало быть, в том, чтобы привести представления в должный порядок, исключая раздражения внешних органов чувств, не подходящие к данному представлению. И усиливая путем ассоциаций одни возбуждения или подавляя другие. Эту центробежную деятельность мы в обыденной речи обозначаем словом «внимание»; оно служит одним из важнейших факторов психической деятельности, так как без него немыслимо разумное мышление.
В то время как у здорового человека внимание обыкновенно достигает высокой степени развития и в течение долгого времени поддерживает представление в должном порядке, нисколько не утомляя нервной системы, оно у идиота может совершенно отсутствовать, вследствие чего он не в состоянии руководить своими представлениями и хранить их в порядке.
От этого высшего развития внимания до полного его отсутствия имеются ещё всевозможные ступени. Каждому наставнику известно, как различно бывает внимание у различных детей. В то время как одни без труда могут сосредоточить своё внимание на данном предмете, других может отвлечь уже самый пустячный повод, будь он обусловлен внешними раздражениями или же ассоциативными процессами, которые внимание должно было бы подавить.
