- Не знаю. На протяжении всей истории человечества были малые ледниковые периоды и малые потепления между ними. Как знать, может, индейцы яга из Патагонии заселили Антарктический полуостров когда-то на заре своей истории точно так же, как викинги заселили Гренландию. Кто нам ответит? Где искать уцелевших индейцев яга? Я читал о них книгу. Из всего племени уцелели только две женщины, и обе - монашки.

- Подо льдом за этим иллюминатором, - сказал я, постучав по стеклу, - могут лежать руины множества индейских городов с их совершенно невероятными заболеваниями.

Йорген меня внимательно слушал. Возможно, ему казалось, что я спятил.

- Думаешь, там замерзшие индейские кладбища?

Я посмотрел на экран монитора.

- Во время экскурсии в Иссохшую Долину что-то нашли. В судовом журнале упоминается только какой-то "шассиньит", - сказал я, кивнув на полку в углу каюты. - Там, кажется, стоит Библия. Посмотри, кто такие были шассиньиты.

Я потрогал залитый смолой камень, который судовой врач использовал в качестве пресс-папье для своих исписанных корявым почерком бумаг. Камень был в полиэтиленовом пакете, словно кто-то считал его геологическим экспонатом.

- Жаль, что этот мерзавец зашифровал самые важные записи в своем журнале…

В этот момент в судовой лазарет засунул свою большущую голову Хокон Банг.

- Скотт! Йорген! Быстро в салон! - воскликнул он и исчез.

- Что? Что случилось?! - крикнул я ему вслед, но не дождался ответа.

Когда мы появились в салоне, трое наших товарищей стояли на солидном расстоянии вокруг трупа девочки.

- Оно пошло ей на плечи, - содрогнувшись, сказал Педерсен-через-Дэ.

Точно! Тонкая красная полоска между посеревшей мертвой кожей и мертвыми синими венами спустилась намного ниже золотой цепочки. Неизвестная зараза пожирала даже трупы.

Потом Йорген приложил палец к губам, а ладонь другой руки - к уху. Я прислушался и наконец услышал шум вертолета.

Нас нашли русские или американцы.

Я обрадовался, увидев американский вертолет. По-русски говорили только Тор и один из шведов, и оба они были на "Фраме". Кроме того, как и все жители Западной Европы, я инстинктивно побаивался русских военных. Мы стояли на палубе и смотрели, как вертолет кружит над нами.

- Чего он не садится? - спросил Дэ. - Тут есть вертолетная площадка.

Грязные следы в салоне!..

- Они не садятся потому, что уже были здесь, - объяснил я, - и знают, что у нас стряслось.

Вертолет развернулся и со зловещим видом полетел прямо на "Южный Крест".

- Мы смешали им все карты! Этот корабль должен был напороться на лед и затонуть. С ним утонула бы и его тайна! - завопил я, пятясь к трапу, ведущему на мостик. Потом я ринулся бежать. Вертолет явно намеревался атаковать "Южный Крест". Мы с Бангом ворвались на мостик. Я бросился к радиоприемнику и стал крутить его ручки, но не услышал ничего, кроме треска помех. Если в эфире и велись переговоры, они были зашифрованы, или использовалась цифровая аппаратура. Я нашел частоту для сигналов бедствия и заорал во весь голос, словно болваны в вертолете могли меня услышать и догадаться, что мы угадали их намерения потопить "Южный Крест", что нам известно о шассиньите, что на судне действует радио и что мы раструбим об этом на полмира от Рио-де-Жанейро до Перта, если они начнут обстреливать лайнер.

Вертолет поднялся из фьорда, облетел корабль и исчез в небе.

Мои товарищи смотрели на меня, как на безумца.

- Они что-то прячут от всех, - сказал я. - Они нашли подо льдом какую-то штуку и никого сюда не пускают под предлогом защиты китов.

- Какую-то индейскую болезнь? - спросил Йорген.

- Не знаю! - Я пожал плечами. - Что-то нашли. Или сами изготовили. Это что-то убивает так быстро, что не может их не интересовать. И теперь об этом знаем мы.

Я сел в одно из немногочисленных кресел на мостике. Оно было неудобным. И только в этот момент я понял, что Хакон и Педерсен-через-Дэ тоже поднялись с нами на мостик и все слышали, но было уже поздно.

Хакон вытаращил глаза:

- Значит, пассажиры с "Южного Креста" случайно забрели туда, где военные ставят свои опыты?

- Химическое оружие? - спросил Педерсен-через-Дэ.

Кстати, это был совсем не глупый вопрос. "Желтый дождь", примененный Советами в Афганистане, тоже оставлял раны на коже, но его можно было смыть большим количеством воды. "Желтый дождь" все-таки был не таким смертоносным.

Я покачал головой:

- Не химическое оружие, но что-то в этом роде. Наверное, очень быстро действующий вирус. Столбняк, бешенство и множество других заболеваний могут вызвать неконтролируемые мышечные спазмы. Но этого заболевания нет ни в одном справочнике.

- Они экспериментируют? - спросил Дэ, примостившись на подлокотнике кресла с таким видом, словно был готов в любую секунду броситься наутек. - Они делают вид, что защищают природу Антарктиды, а сами испытывают здесь оружие?!

Он с досадой ударил кулаком по стройке с приборами, и я его прекрасно понял.

- Они не экспериментируют, - заявил Йорген. - Они доэкспериментировались! Вирус, который они разводили, сбежал. Может, он оказался еще опаснее, чем они думали, а то они не ввели бы блокаду всего континента.

- Надо убираться отсюда, - сказал Дэ, - и всех предупредить!

- Вот этого нельзя, - сказал Йорген. - Не забывай о том, что мы на зараженном корабле.

- А что же нам делать? Сидеть здесь, пока мы не умрем? Только этого они и ждут!

Внезапно радио затрещало. Я оставил его на частоте для сигналов бедствия, и кто-то нам отвечал.

- Военный вертолет с корабля ВМФ США "Тарава" вызывает теплоход "Южный Крест"! Прием… Вы еще живы? Кто у вас там орал по радио как оглашенный пару минут назад? Прием!

Я взял в руки микрофон с таким видом, словно это была живая гадюка.

- Говорит "Южный Крест". На борту остались в живых только мы. Нас четверо. Прием!

- Мы никого не видели, когда были там в последний раз. Где вы прятались? Прием!

Я прикинул, где можно спрятаться на "Южном Кресте".

- В холодильнике с мясом. Он герметичный, а если включить разморозку, там не замерзнешь. Прием!

- Не может быть! Мы проверяли холодильники!

Голос замолк, словно давая понять, что врать нехорошо.

- Вы понимаете, что вашему здоровью угрожает серьезная опасность? Кроме того, вы нарушили Антарктический договор две тысячи седьмого года! Прием!

- Мы все понимаем! Вы можете нас снять с этого судна? Прием!

- Не зови их сюда! Не надо! - зашипели справа и слева от меня.

- Мы сделаем для вас все возможное, но боюсь, что нам придется вас арестовать. И не удивляйтесь, когда наши люди высадятся в резиновых комбинезонах. Прием!

- Постараемся, - ответил я и выключил радио.

- Что ты наделал?! Сейчас морская пехота нас перестреляет! - Разумеется, паниковал Педерсен-через-Дэ.

- Пусть лучше так, чем потонуть вместе с этим кораблем от огня вертолетов.

- Они нас точно прикончат. Почему мы нашли только трупы? Да потому, что они выкинули за борт всех, кто еще не умер!

Нахмурившись, я подумал, что датчанин может оказаться прав.

- Но ведь они не стали стрелять, когда мы притворились, что можем раструбить об их действиях на весь мир.

Педерсен-через-Дэ всплеснул руками.

- Они высадятся, первым делом расстреляют радиоприемник, а потом - всех нас!

- Он прав, - вмешался Хакон. - Давайте опять свяжемся с "Фрамом" по радио!

Я немного подумал и сказал:

- Давайте. Может быть, получится, хотя не исключено, что наш радиосигнал уже будут глушить. Пилот спрашивал меня, где мы прятались. Это его очень волновало. Наверняка он подозревает, что мы попали на "Южный Крест" из какого-то другого места. Возможно, с другого корабля. Если он узнает об этом корабле и определит его координаты, ему останется только потопить "Фрам" со всей командой, и нас с "Южным Крестом". Но ведь он и не предполагает, где находится наш корабль. Может, он в сотне миль отсюда. Скорее всего, он не заметил "Фрам", а возвращаться наверняка не будет, если не хочет остаться без горючего над Антарктидой. Нам обязательно надо сообщить на "Фрам", чтобы они уносили ноги подобру-поздорову, пока не поздно. Наверное, это наш единственный шанс остаться в живых.