– Как же вы делите ее? – Михей уже забыл про цветы, и про Мирославу, о которой все думал до этого.

Хорос задумался глядя куда-то вдаль, возможно, вспоминая дом.

– Мы часто в разъездах и походах, поэтому, бывая дома, редко встречаемся. Я не видел ни жену, ни других ее мужей уже больше года. К тому же любой из нас может погибнуть. А женщина, она не должна оставаться одна. Она должна рожать. Больше мужей – значит больше детей. Если среди них будет хотя бы одна самочка, род продолжится, и когда она вырастет, она сможет сделать свой дом еще более могущественным и уважаемым, выйдя замуж и присоединив к нему другие дома.

Они минуту помолчали, не двигаясь, не глядя друг на друга. Михеей задумался о непростой жизни Хороса, да и о своей тоже. Сам он и раньше редко бывал дома, а теперь и вовсе пропал на Треоне и вернется еще очень нескоро. Наверное, даже к лучшему, что он не спешил обзавестись женой и детьми. Иначе пришлось бы выбирать между семьей и Треоном. И он не был уверен, что он выбрал бы в этом случае.

– Ты не скучаешь по ней? – Спросил, наконец, Михей.

– Нет, – ответил треонец. – По правде говоря, у меня не было времени привязаться к ней. Мы были вместе несколько недель, затем я отбыл на службу.

– И что, вы с тех пор и не виделись?

– Виделись, конечно. Несколько раз я имел короткий отпуск и мог вернуться домой. К тому же мы регулярно пишем письма друг другу.

– А дети? У тебя ведь есть дети?

– Разумеется. – Кивнул Хорос.

– По ним ты не скучаешь?

– Хмм, – хмыкнул он. – Я часто думаю о них, и, конечно, тоскую. Но их воспитание – не мое дело. Ни я, ни другой отец не может научить их многому. Поэтому ими занимаются лучшие гувернеры, а старшие уже обучаются в академиях. Кое-кто из них станет военным, некоторые дипломатами или, возможно, управленцами. Если все они станут достойными уважаемыми райлами, это будет для меня величайшая радость и гордость. Тогда я помогу им занять достойное место в обществе. А пока они все просто дети. Пусть играют.

– Чем же, в таком случае, занимается твоя жена?

– Занимается домом, конечно, – без заминки ответил Хорос. – Она управляет прислугой, ведет дела, следит за хозяйством. Она находит учителей и гувернеров для наших сыновей, и, я думаю, уже начала подыскивать им жен.

– А что, – Михей слегка помялся, не зная, не поднимает ли он слишком неудобную тему. Поколебавшись, он все же спросил. – Дочери у вас рождаются редко?

Треонец вздохнул.

– Мальчики рождаются в среднем в десять раз чаще. Это и объясняет наши брачные обычаи – женщин на всех не хватает.

– Я понял, – закивал головой Михей. – Плюс высокая смертность мужчин. Это разумно.

– Да. Время лучший критерий правильности тех или иных порядков. – Хорос издал какой-то хрюкающий звук. Михей уже умел понимать различные проявления эмоций, и знал, что этот звук у треонцев – что-то вроде усмешки. – Мы живем так уже тысячи лет, мы все еще живы и процветаем. Следовательно, мы все делаем правильно. А от правильных порядков отказываться не нужно.

– Логично, – сказал Михей, не зная, что еще сказать.

Хорос вдруг встал, широко расставив длинные лапы.

– Тебе лучше поспешить, – сказал он, указывая на букет в руках Михея. – Твои цветы скоро завянут.

– Ах, да! – Опомнился Алмаев. – Действительно, мне уже пора. Что же, спасибо за беседу.

Михей, прощаясь, махнул рукой. Хорос уже знал этот человеческий жест, и махнул в ответ.

Михей спешил в жилой район, а сам думал: «Надеюсь, эти цветы не опасны для человека. Пахнут они приятно, но вдруг они токсичны. С другой стороны, я держу их в руках уже полчаса и ничего. Кстати, – он снял перчатки и аккуратно взял букет голыми руками, – может у них ядовитый сок, или отравленные иголки. Я даже не знаю, нет ли у нее аллергии на цветы. Ну и ладно. Как бы ни было, главное, как говорится, знак внимания». Решив так, он вошел в Клуб. Клубом называли местный развлекательный центр. Это было небольшое двухэтажное здание с маленьким домашним кинотеатром на двадцать человек (в который обычно забивалось человек тридцать-сорок, и велись ожесточенные споры по поводу выбора фильма), игровой зоной, вечно пустующей танцплощадкой, кафе-баром, двумя бильярдными столами и маленьким залом для караоке, в который нужно было записываться заранее.

Михей был убежден, что в выходной вечер непременно найдет Мирославу в Клубе. Но, обойдя все залы, ее он не нашел. Должно быть, девушка осталась дома. Нисколько не расстроившись, Михей выскочил на улицу и заторопился к блоку Мирославы.

По дороге ему встретился высокий светловолосый парень, стриженный под «ежик». Это был Рик Страйкер – солдат из группы безопасности. Парни обменялись приветствиями. Рик странно покосился на букет в руках Михея. Михей смущенно улыбнулся и прошел мимо.

Мирослава жила в блоке 4В недалеко от клуба. Подойдя к боксу, Михей постучал в окошко. Угол занавески слегка приподнялся, показалось лицо Елены – соседки Мирославы. Михей, пряча цветы за спиной, спросил: «Мирослава дома?» Елена улыбнулась, кивнула и исчезла. Через минуту небольшая гермодверь ухнула и отворилась. Мирослава вышла на блестящее металлическое крыльцо.

– Привет, – улыбнулся Михей, подходя ближе.

– Привет, – ответила она, спустившись по ступенькам.

– Хотел тебя увидеть. Ты не занята?

– Я пыталась поработать, – сказала она, и, следом, почему-то добавила, – но, видимо, сегодня не удачный день.

– Ты никогда не отдыхаешь?

– Да, с этим у меня проблемы, – сказала Мирослава, – я вроде как трудоголик.

– У меня тут кое-что есть для тебя, – Михей улыбнулся и протянул Мирославе букет.

Увидев цветы, Мирослава, кажется, немного растерялась. В ее глазах читались удивление и восторг. Уголки ее губ медленно потянулись вверх. Когда она принимала подарок, ее лицо залилось краской, а глаза сияли радостью.

– Они прекрасны, – сказала она.

– Надеюсь, у тебя нет аллергии?

– Нет. По крайней мере, на земные цветы. – Ответила девушка, любуясь цветами и вдыхая их аромат. – Где ты их взял?

– Один хороший друг помог, – ответил Михей.

– Действительно, хороший друг.

– Ты только обещай, – Михей подошел ближе, как будто для того, чтобы поправить один лепесточек. – Обещай, что не будешь использовать их в своих опытах.

Мирослава рассмеялась.

– Значит, вот какая я. Безумная психопатка, помешанная на науке.

– Пока нет. Но если будешь столько работать, когда-нибудь обязательно станешь именно такой.

Мирослава пожала плечами и улыбнулась.

– А что делать? Как говорил один философ: «Ученый не знает большего наслаждения, чем работать и быть деятельным. Все остальные наслаждения имеют для него только значение отдыха».

– А другой говорил: «Одна из несомненных и чистых радостей есть отдых после труда».

Мирослава устало вздохнула, и посмотрела на мир вокруг.

– Наверное, и правда, нужно отдохнуть.

– Так может, пойдем в клуб, развеемся немного?

– Хорошо. Только мне нужно еще кое-что закончить. Давай встретимся в клубе через час.

Договорившись так, они расстались. Михей направился в сторону Клуба. Он был в приподнятом настроении в предвкушении интересного вечера, шел не спеша, легко, почти танцуя. В его голове уже играла музыка, а воображение рисовало его с Мирославой танец. Как вдруг ему на плечо опустилась тяжелая рука.

– Здорово, дружбан, – сказал дерзкий низкий голос, и что-то в этом голосе насторожило Михея. К тому же этот чрезмерно фамильярный жест. Михей стряхнул с себя чужую руку и обернулся. Это был Рик Страйкер. Он улыбался, но в глазах у него был нехороший блеск. Михей молчал.

– Ты чего сюда ходишь? – Спросил Страйкер. – Заблудился что ли?

– Тебя забыл спросить! – Нахмурившись, ответил Михей таким тоном, что улыбка тут же сползла с лица солдата. Он приблизился к Михею на расстояние полушага.

– Лучше забудь дорогу в ее блок, – глядя исподлобья, произнес Рик. – Понял?