– Немцы, – ответила за женщину с ребенком Павловна. – Пришли, нелюди. Ошиблась я, думала через недельку только будут… Ну что ж. Проходите, коль пришли к нам. Не выгонять же вас.

Молодая женщина с растрепанными волосами поставила сына на пол, сама не зная, куда деть себя – ей все еще хотелось бежать, спасаться.

– А вы правда ведьма? – безцеремонно спросил мальчик. Мама резко дернула его за рукав, но малыш не обратил на это никакого внимания.

– Правда, – загадочным голосом ответила Ягарья мальчишке, поглядывая на его мамашу, – ведьма. Страшно?

Мальчик отрицательно замахал головой.

– А вы можете человека в жабу превратить? – спросил он снова.

– В жабу? – ухмыльнулась Ягарья, глядя на мальчишку сверху вниз. – Нет, в жабу – это сложно. Вот в крысу, да! Чего уж там – проще простого! Татьяна! – крикнула она, отвлекшись от мальчика. – В погреб их. Пусть пока там схоронятся, пока не будем уверены, что не пришел по их следу враг. Да предупреди всех, что началось. Никто никуда не должен уходить из усадьбы. Не допускать, чтобы рядом находились только девицы с пассивным умением, как у тебя. И бегом все в кухню. Ждите меня там.

Не устояли Гобики под чумой войны – немцы легко заняли деревню. Те, кто не уехал раньше, бежать уже не мог, ибо было некуда. Немцам деревня пришлась по душе (если таковая у них имелась): хозяйство у всех, свинки жирненькие, молока да творога вдоволь, девок тоже. Однако и оборону им следовало расставить вокруг.

– Там еще одна деревня? – спросил у мальчишки немец, единственный из всех пришедших, что знал русский язык.

– Там Ведьмина усадьба, – ответил напуганный мальчик.

– Ведь… Что? – не смог выговорить раздраженный немец.

– Усадьба там. Но ненастоящая. Название такое просто. Поселок небольшой, – дрожащим голосом сказал мальчик, – там бабки живут. Мамка их ведьмами зовет.

– Ведьмами? – рассмеялся немец. – Er sagt, dass dort Hexen leben! (Он говорит, что там живут ведьмы!)

Взрослые, высокие и страшные солдаты, что стояли над мальчишкой, все, как один, принялись громко хохотать. Ребенок сжался от страха, сидя на траве.

– Так ты говоришь, что там живут одни женщины? – коверкая русские слова, спросил немец у мальчика. Тот закивал. – Wir haben Glück, meine Freunde! Dieser Geek sagt, dass nur Frauen dort leben. (Нам повезло, друзья мои! Этот выродок говорит, что там живут одни женщины.)

Новость о том, что в загадочном небольшом поселке, что расположился в пяти километрах от Гобиков, жили только бабы, немало обрадовала немецких солдат.

– Завтра проведешь нас туда, – сказал немец.

– Дяденька, пожалуйста, не надо! Я боюсь туда идти! Батя говорил, что ведьмы меня заколдуют или превратят в кого. Пожалуйста…

Немец рассмеялся, в лицо мальчишки брызнула его слюна.

– Батя? – сказал он, вытирая слезы, что проступили от смеха. – Это – «папа»? И где он сейчас, твоя «батя»? Слушай, не надо бояться, – он присел возле напуганного мальчишки, – самое страшное, что может быть, это – я, – шипящим голосом сказал он прямо в ухо мальчику и, вставая, толкнул его ногой в грудь.

Мальчишка упал и заплакал.

– Morgen werden wir den Hexen einen Besuch abstatten! Ich bin sicher, dass sie es mögen werden! (Завтра мы нанесем визит ведьмам! Уверен, им понравится!)

Рассвет Ягарья встречала на своем крыльце, вглядываясь в горизонт: она знала, что сегодня придут незваные гости.

Их было шестеро. Заприметив женщину, стоящую у дома, все они приготовили автоматы. Ягарья выпрямилась, поправила платок, накинутый на плечи, сделала шаг вперед. С другого крыльца за ней, никем не замеченная, наблюдала Настя. Татьяна, предчувствуя неладное, следила за происходящим из окна.

– Was willst du hier? – громко спросила Ягарья Павловна на чистом немецком языке, чему Настя была немало удивлена.

– Spricht Frau Deutsch? – не менее удивленный солдат, шедший впереди остальных, спросил у Ягарьи.

– Фрау говорит не только на немецком, – ответила Павловна без какой-либо интонации в голосе. – Так что вы здесь делаете?

Она заметила мальчишку, что шел за немцами. Он явно был напуган и осматривался по сторонам, желая сбежать, но так и не рискнув этого сделать.

– Теперь это – наша земля, – сказал немец. От его произношения русской речи Ягарья скривила лицо.

– Ich möchte nicht, dass Sie Russisch sprechen (Я не хочу слушать, как ты говоришь по-русски), – с призрением сказала Ягарья, глядя немцу прямо в глаза.

– Wie du sagst, so sei es, Frau… (Как ты скажешь, так и будет, фрау…)

– Frau von Mayer, – представилась Ягарья.

Солдат, судя по лычкам, старший по званию среди присутствующих, пристально смотрел на женщину, стоявшую на крыльце. Остальные немцы удивленно глядели на него.

– Hier gibt es nichts für dich. Raus hier. Verlasse den Jungen (Здесь для вас ничего нет. Уходите отсюда. Мальчишку оставьте), – властным голосом сказала немцу Ягарья Павловна. – Мальчик, не бойся, иди сюда.

Ребенок начал медленно двигаться в сторону бревенчатого дома.

– Steh still! – закричал один из немцев, возводя автомат.

– Мальчик остается здесь, – властным голосом сказала Ягарья, глядя на старшего, – скажи ему.

– Wir brauchen es nicht mehr. Wir gehen (Он нам больше не нужен. Уходим), – сказал тот остальным.

Солдат, которого возмутила происходящая ситуация, удивленно посмотрел на своего командира, а потом на улыбающуюся Ягарью и тут же изменился в лице.

– Ja, wir müssen gehen (Да, нам пора), – сказал он.

Ягарья спокойно подошла к солдатам, прошлась рядом с ними, приковывая к себе зачарованные взгляды фрицев, и все шестеро, тут же развернувшись, пошли обратно в деревню.

Мальчишка какое-то время стоял на месте, не зная, что ему делать.

– Поди сюда, – ласково позвала его Ягарья. – Да не бойся ты, я помогу.

Мальчик нерешительно зашагал к дому, Таня вышла на крыльцо, а Настя, когда солдаты скрылись за деревьями, пошла к дому Павловны.

– Как тебя зовут? – спросила мальчика Ягарья.

– Володя, – ответил мальчишка.

– Володя, хочешь есть?

Мальчик утвердительно закивал.

– А где твоя мама? – спросила снова Павловна.

– Я не знаю. Я не видел ее три дня.

– А отец?

– Он ушел на фронт.

– Понятно, – ответила женщина. – Гляди, это – Таня. Она накормит тебя. Я гляжу, у тебя синяк большой под глазом. Это они тебя так?

Мальчик снова закивал.

– А еще здесь болит, – сказал он, указывая на грудь, куда вчера его пнул немец.

– Татьяна поможет тебе. И не волнуйся. Здесь тебе бояться нечего.

Таня обняла мальчишку, что-то шепнула ему на ушко, после чего он улыбнулся, и они пошли к кухне.

– Вы – ведьма? – спросил он по дороге. Таня хихикнула.

– Вот и поглядим, – ответила она.

На кухне Володю встретила женщина, которая несколько дней назад пришла просить помощи в усадьбе вместе со своим сыном.

– Вова! – воскликнула она и обняла мальчика. – А где мама?

Мальчишка съежился от боли, когда его обняли, вытер грязной рукой сопливый нос и пожал плечами.

– Сколько тебе лет? – спросила его Таня. Маруся уже накрывала на стол.

– Девять, – сказал мальчик.

– Уже большой, значит будешь нам помогать, – с улыбкой ответила девушка. – Поешь, а потом вымоешься, и мы тебя подлечим. Гляжу, больно тебе…

– Откуда такой чистый немецкий? – удивленно спросила Анастасия, войдя в дом к Ягарье.

– Было время, многое учила, – ответила та.

– Я тоже учила, но так свободно не могу разговаривать.

– А я не свободно, – улыбнулась Павловна, – я с нежеланием. Пойду проверю, как там мальчик. Уж больно страшно хлопцу было.

– Ты слышала, что она ответила немцу, когда он именем ее поинтересовался? – спросила Настю Вера Никитична, когда Ягарья вышла.

– Не расслышала, далеко стояла, – ответила Настя.