– Это ещё что за перформанс? – удивлённо пробормотала Дейлинка.

– Тебе надо уходить, – в который раз повторила Барбара.

Процессия вышла на площадь. Юная Вернер мало интересовалась интернет-мемами, зато изучала кладбищенскую магию, а значит, и похоронные традиции разных народов. Про танцующих гробовщиков она узнала задолго до того, как ролик с ними стал вирусным. Традиция эта зародилась в Африке, и Барбара не особо удивилась, увидев, что гроб несут скелеты во фраках и цилиндрах. Каждый из них выглядел в точности как папа Легба или Барон Суббота – один из духов, особо почитаемый в магии вуду.

– До Хеллоуина ещё две недели, – нахмурилась Дейлинка.

– Теперь ты уйдёшь? – спросила Барбара.

– С какой стати? Я что, должна ряженых испугаться?

– Это не ряженые. Это настоящие демоны, ты что, не видишь?

Дейлинка пыталась отрицать очевидное. Фраки, которыми щеголяли скелеты, были расстёгнуты, и за рёбрами, там, где у людей находились лёгкие и сердце, зияла пустота. Черепа держались на тонких шеях, состоявших из позвонков. Слишком сложно для хеллоуиновского костюма.

– Ладно, идём. – Барбара схватила Дейлинку за рукав и потащила к собору.

Они поднялись по каменным ступенькам и остановились у двери, такой высокой и массивной, что вполне могла называться воротами. Процессия двигалась неспешно, скелеты подбрасывали гроб, ловили его, и Барбара задалась вопросом: а кто внутри деревянного ящика?

– Они не смогут подняться по ступенькам, – произнесла Барбара, становясь поближе к створкам. – Я уверена.

– Просто пойдём отсюда, – сказала Дейлинка. – А они пусть идут своей дорогой.

– Ты не понимаешь. Нас не пропустят!

– С чего вдруг? Это похороны, так? И эти чудики просто несут гроб в собор. Наверное, у них намечено отпевание.

– Ночью? Серьёзно?

– За хорошие деньги тебя и ночью отпоют, тоже мне проблема! По-твоему, это какие-то зомби, как в кино? Вот, смотри…

С этими словами Дейлинка двинулась навстречу кошмарной процессии.

– Не вздумай! – Барбара схватила напарницу за рукав, но та освободилась, резко дёрнув рукой.

Мелодия оборвалась в самом нелогичном месте, посреди музыкальной фразы. Скелеты перестали пританцовывать и вытянулись по стойке смирно.

– Это плохо кончится!

– Бэбс, не будь дурой! – С этими словами Дейлинка спустилась со ступенек.

– Сама не будь дурой! – крикнула ей в спину Барбара, чувствуя полное бессилие. – Туда нельзя!

Копии Барона Субботы держали гроб на плечах, но, когда Дейлинка сделала шаг им навстречу, опустили его ниже, взяв за бронзовые ручки. В тот же миг все до одного фонари на площади погасли. Словно всё это время над круглыми плафонами, дававшими рассеянный свет, висел, дожидаясь своего часа, тугой бурдюк, наполненный жидкой темнотой. И вот кто-то взмахнул ножом, вспоров его. Прожекторы, направленные на стены и башни собора Святого Вита, продолжали работать, но пространство вокруг затопил непроницаемый мрак. Излившись на площадь, тьма не рассеялась, не потеряла в густоте или плотности. Наоборот, она обступила древнюю постройку, распространяясь, подобно чернилам осьминога в морской воде.

– Что это за чертовщина? – Пятясь, Дейлинка поднялась на одну ступеньку, потом на вторую.

– Не стой там! – крикнула Барбара.

Тьма приближалась, колыхаясь за спинами скелетов, как угольно-чёрный занавес. Вначале Барбара перестала видеть ту пару, что замыкала скорбное шествие, потом из виду скрылись носильщики, державшие деревянный ящик посередине. Зрелище было странное – площадь перегородила сплошная стена мрака, а из неё торчала треть гроба. У Барбары возникла совершенно дикая ассоциация с шоколадным батончиком, плавающим в луже нефти. Прежде чем темнота поглотила процессию полностью, один из скелетов приподнял цилиндр, продемонстрировав височные впадины и желтоватый свод черепа. Дейлинка неразборчиво выругалась и наконец вернулась к двери.

– Дьявольщина какая-то! – сказала она, прижимаясь спиной к деревянным створкам. Судя по голосу и выражению лица, её наконец-то проняло. – Эти скелеты выглядят как настоящие.

– Потому что они и есть настоящие, – сказала Барбара.

– И что это за темень вокруг? Похоже на туман, но не туман.

По мнению Барбары, тьма, затопившая площадь, скорее напоминала жидкость, которая, вопреки законам физики, не растекалась, а стояла вертикальной стеной.

– Не знаю, – пробормотала она. – Какой-то трюк Шарманщика…

– Кого?

– Долго объяснять…

Мрак подошёл к ступеням, как вода к бетонному пирсу, и остановился. Барбара с облегчением выдохнула. Значит, мама не соврала и власть горбуна заканчивалась здесь, на пороге собора…

И тут из темноты послышались шаги, частые и слаженные. Звук был приглушённый, но Барбара поняла, что происходит, даже раньше, чем снова увидела погребальное шествие. Скелеты приближались, причём бегом. Мгновение спустя они вынырнули из темноты и взлетели по ступенькам, как рыцари, идущие на штурм крепости. Только вместо окованного железом тарана они держали гроб, украшенный бронзовыми накладками.

Барбара подалась в сторону, а Дейлинка так и осталась стоять на месте, прижимаясь спиной к двери. Раздался тяжёлый удар, хруст костей и треск ломающегося дерева. Дейлинку смяло, словно она оказалась между молотом и наковальней. От удара пустотелый гроб должен был разлететься на щепки, однако не выдержала дверь. Сорванные с петель, расколотые створки рухнули на каменный пол. Из чрева собора донеслось глухое «бум!», усиленное высокими сводами; порыв сквозняка, пахнущий ладаном, сорвал с костяных голов цилиндры. Барбара увидела, как головные уборы раскидало по ступенькам, а один отбросило обратно в маслянистый сумрак.

Скелеты и не думали останавливаться – топча лакированными туфлями тело, похожее на окровавленный мешок, они двинулись дальше. Чудом избежавшая участи Дейлинки, Барбара смотрела, как долговязые фигуры пересекают порог и как за их спинами развеваются раздвоенные, словно хвосты ласточек, фалды. По инерции скелеты преодолели ещё два или три метра… и попросту рассыпались. Колдовство, скреплявшее сухие кости, испарилось, и гроб с глухим стуком рухнул на пол. Там, где стояли демоны, взявшие облик Барона Субботы, теперь лежали кости вперемешку с одеждой. Шарманщик (Барбара мысленно закрепила за ним это прозвище) был силён, но не настолько, чтобы его слуги спокойно разгуливали по древнему собору, напичканному святынями.

Вокруг здания продолжала колыхаться чёрная завеса. Барбара понимала, что здесь только что произошло убийство и что в момент, когда скелеты снесли дверь, в соборе, скорее всего, сработала сигнализация. Но всё же она предпочитала иметь дело с полицией, а не с Шарманщиком.

Гроб буквально размазал Дейлинку по дверям, смял грудную клетку и раздавил череп. На треснувших досках Барбара увидела клочья рыжих волос, осколки костей и даже зубы. Девушка не хотела приближаться к останкам напарницы и проскользнула в собор боком, прижимаясь спиной к дверному косяку.

Под гулкими сводами царила темнота и тишина, в воздухе витал запах благовоний, намертво въевшийся в дерево и штукатурку. «Здесь безопасно», – сказала себе Барбара, оглядевшись. А после покосилась на гроб. Бронзовые детали, уголки и ручки тускло поблёскивали; на узкой части, там, где обычно находились ноги покойника, виднелись пятна крови. При этом ящик ничуть не пострадал от удара, как будто его отлили из железа, а не сколотили из досок.

«Полиция поймёт, что я не могла этого сделать, – подумала Барбара. – Я жертва, а не преступник…»

В этот момент гроб пересекла тонкая горизонтальная линия – крышка слегка приоткрылась. Барбара приложила ладонь ко рту, сдерживая рвущийся наружу крик. Ей показалось, что под высокими сводами кто-то злобно рассмеялся, хотя, скорее всего, это просто разыгралось воображение. Крышка могла отвориться сама по себе, от удара о пол. Барбара попыталась убедить себя, что внутри лакированного ящика пусто, но инстинкты били тревогу. В глубине души она знала, что сейчас из гроба поднимется Шарманщик и что лицо его будет таким же, как у существ, недавно танцевавших под «Астрономию», – костяным, высохшим, с неживой ухмылкой.