– Доброе утро, мадам. Глядя на вас сзади, непроизвольно задаёшься вопросом, почему вы стоите тут одна.

Таня встала и развернулась. Это был человек, который недавно выступал перед здешней публики.

– Не могу сказать, что оценила ваш комплимент. Но всё равно здравствуйте. Вы протектор?

– Да, меня зовут Павел. Выполняю роль защитника человеческой расы от неё самой. Можно, кстати, на ты. Красивым делаю скидку. А вы…?

– Во-первых, не вы, а ты. Во-вторых, зовут Таня. В-третьих, это миленько, но моё нынешнее состояние не позволяет ответить вам взаимностью.

– Я ещё ничего не предлагал. Да и твоё нервное состояние говорит о том, что тебе нечего делать. А лекарствами от этого служит вкусная еда и приятная беседа.

– А вы умеете заинтересовать даму. Я вас внимательно слушаю.

– Слушать будем музыку в ресторане, если диалог зайдёт в тупик. А пока просто протяну своё сильное мужское плечо и расскажу пару анекдотов.

Таня улыбнулась и взяла его руку под плечо.

– Очень приятные духи, Павел. А мужские бывают такие?

Она стала смеяться как ребёнок. Её лицо стало ещё красивее. Вопреки своим ожиданиям Таня смеялась не одна.

– Неплохо, неплохо. А хочешь после пиршества сходить со мной и побеседовать с одним очень серьёзным клоуном? Мне нравится иногда использовать своё служебное положение в юмористических целях. Я не слишком спешу? Вместе ведь всегда веселее.

– Конечно, юмор – это доказательство нашего развития и желания жить. Ведите меня, офицер, я во всём сознаюсь.

И они отправились в путь, который длился около 10 минут.

Ресторан был воистину прекрасен. Его центральное положение на карте говорило само за себя. Он специализировался на французской кухне. И не просто так, долгая история этого народа, его стремление к прекрасному выражалось везде. Архитектура, философия, наука, ознакомившись хоть с одной из этих вещей, можно было навсегда остаться душой с французами.

Светлый, аристократический стиль заставлял восхищаться самим собой. Всё вокруг говорило о том, что это место создано не для всех. Красивые и высокие сотрудники сопровождали каждое твоё действие одобрительной улыбкой. Но если в старом мире это была попытка срубить побольше чаевых, то сейчас лица каждого выражали счастье и удовлетворение своей жизнью. Каждый человек мог себе позволить это место. «Вектор» специально давала всем возможность пару раз в неделю повысить свой уровень эндорфина за счёт божественного лукового супа и дорогого вина с юга Франции. Оказывается, счастье тоже заразительно.

Усадив гостей в уютном углу, официант ждал волевого решения касательно сегодняшнего обеда.

– Татьяна, должен тебе признаться, я не самый воспитанный человек, поэтому частенько выпиваю днём во время работы. Поэтому мне Буабес, говядину в горшочку и бутылку хорошего белого вина.

– Серьёзно??? Ты уже нашёл один из ключей к моему сердцу! Мне большой кусок говядины в любом виде и десерт из шоколада. Вино буду воровать у моего нового друга.

Официант улыбнулся, поклонился и пошёл выполнять свои трудовые обязанности.

– О, дак мы уже друзья? Хорошее начало. Но я бы всё-таки посоветовал взять какой-нибудь суп. Могу сказать так, раз в сутки, супчик должен быть в желудке. Мне так мама говорила. А в последнее время я был тем ещё пищевым хулиганом. Всё хрюшки да курочки. Пора вспомнить заветы предков.

– Тогда можно мне называть тебя не Паша, а Паштет?

– Нет, только после того, как мы сильно вместе напьёмся.

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Скоро принесут еду, время подогреть аппетит.

– Ну что, Татьяна, рассказывай. Как живёшь? Чем живёшь?

– Да нормально. Недавно уволилась, в начале января. Пыталась по выходным подрабатывать, но «Вектор» отправила меня на реабилитацию.

– Почему ушла?

– Не нравилось там. Там люди, конечно, адекватные и прикольные, директор стал как дядя. Но мне там не по себе. И от этого грустно. Наверно пытались отвлечь от своих проблем работой. Даже пытались давать дополнительную. Ничего не помогло, постоянно плакала после работы. Раньше люди это делали из-за низкой заработной платы, но сейчас всё доступно. Но эта мысль меня почему-то не успокаивает.

– Не беспокойся, я прекрасно понимаю какого тебе. Не поверишь, но мальчики тоже плачут.

– В это сложно поверить, но я действительно думала, что эксплуатация меня поможет забыться.

– Знаешь, раньше мир был хуже. Старшее поколение полагало, что имеет полное право нас использовать по полной. И причин тут несколько. Первая – это чистая экономика. У них есть твёрдое убеждение в их голове, что нам как молодым нужно побыть чуточку голодными. Тогда мы будем ценить, что имеем и пахать в 2 раза больше. Но они это делают от обиды. Они жили в этом мире и своей стране, постоянно держа голову в песке и не подавая недовольных сигналов. Хавали все, что приносила на подносе элита, а после всего этого их Родина развалилась и оставила недосягаемыми все желания. Они просто были несчастливыми людьми, не более. Мы лучше них, у нас точка кипения гораздо ближе. Не зря мой старый во всех смыслах друг говорил, что гордится потомками т.к. они просто умнее! Да, возможно с таким терпением мы Великую Отечественную может и не выиграем, но зато будем жить счастливыми. А сейчас это всё уже не важно. Мир трансформировался.

– Ну, многие думали не то, что молодые – голодные.

Наверно ещё играло роль то, что молодых много, им нужен опыт, без него мало куда берут. Значит, можно накидывать на них дополнительную работу, а они будут это все хавать от безнадеги. Как-то так, но в целом я согласна.

– В своё время нам нужно было устроить грандиозную забастовку! Почему некоторые люди получали суммы с 6-7 нулями, тогда как многие думали, как сэкономить на своём ужине? Я говорю о политиках, главах корпораций и прочих крупных шишках. При этом не припомню, чтобы они несли персональную ответственность перед народом. Чаще всего эти люди отвечали перед группой таких же мерзавцев. А все свои проколы обычно перекидывали на других. Тошнит от этих воспоминаний.

– Не думаю, что это бы сработало. Слишком длинные и острые когти были у верхушки. Да и подкуп работал тысячи лет и столько же ещё проработает. К тому же, любого ведь можно заменить.

– Мы смогли, а наши дети станут ещё лучше. Человек – существо терпеливое, но, если довести до точки… Только в истории некогда России было целых 3 революции. По количеству с французами не потягаемся, но гордость у русских точно есть.

– Если честно, не верю во всё это. Мне кажется, что тогда, что сейчас все запуганные. Не считаю правильным делать основной точкой воздействия страх человека за свою жизнь. Ну, и имущество, наверно…

– Смотри. У обычного человека ведь доносы и запугивание ассоциируются с 20 веком. Год 37-38, что-то такое. Очевиден негативный психологический окрас. Но, например, в Европе после окончания Второй Мировой войны, когда приоритет сместился от коллективного к частному из-за разрушений, которые принесли общественные формы безумия, доносы стали нормальной практикой. Имею ввиду более приземлённую и полезную форму их реализации. Водители фотографировали другие машины, если на них была тонировка или имело место превышение скорости. Слишком высокий забор – стучим, слишком громко лает собака – звоним в преобразившееся гестапо. И, нужно сказать, это дало позитивную динамику в экономике и социальной сфере. Все боялись попасться на глаза тайным агентам, которыми мог стать любой желающий. В принципе, это наверно правильно. Если хочешь пошалить – не пугай народ. Из минусов могу отметить, что в таком обществе жутко одиноко и не так весело.

– Мне и сейчас одиноко и не так весело. Хотя мысль интересная.

– Если бы у человека не было заложена функция в какой-то момент довести всё до абсурда, то любая система справилась бы со своей задачей. В этим и вижу корень всех проблем и свою миссию – оберегать человека от самого себя.