Однажды вечером, поднявшись из погреба с банкой соленых огурцов собственного приготовления, Дурик внезапно спросил:

– А как у вас с вавилонским?

Не успел он договорить, как Жмурик вдруг сорвался с кресла, подскочил к нему и хорошо поставленным ''уширо-маваши'' в воздухе с разворота выбил ногой банку из его рук. Банка с грохотом разбилась, огурцы вырвались на свободу и радостно поскакали по ступенькам обратно в погреб.

Изумленный Дурик смотрел на Жмурика ничего не понимающим взглядом. Когда же Жмурик, не произнеся ни слова, с налитыми кровью глазами, попытался схватить его за горло, Дурик неожиданно резво для своей комплекции и возраста отступил на шаг и, поймав ногу Жмурика, успешно провел переднюю подсечку ''аши-барай''.

В одно мгновение Жмурик оказался на спине, плотно придавленный к полу за шею левым предплечьем Дурика. Подскочивший к ним Дима-Пальто начал растаскивать дерущихся, урезонивая их прекратить свару.

– А я тебе, Димас, говорил, что что-то тут нечисто с этим гуру-кенгуру, наставник хренов, – хрипел Жмурик сдавленно, с трудом вставая с пола и разминая рукой ушибленный при падении затылок.

– Другом прикидывался, усыпил нашу бдительность, а сам оказался прихвостнем Глеба Вавилонского, – злобно продолжал он, видимо, готовясь к новой атаке.

– Да в чем дело, Жмур? – стараясь сохранить дружелюбие, спокойно спросил Дурик.

– Что на тебя нашло?

– Мы с Вавилонским рассчитались по всем пунктам, мы больше ему ничего не должны, – вступил в разговор Дима-Пальто.

– Да я вообще-то хотел спросить о древнем вавилонском, – начал догадываться Дурик, что произошло недоразумение.

– Это ты так отзываешься об отце Глеба, Романе Дмитриевиче? Хорошо, что он тебя не слышит, а то мы уже давно были бы жмуриками, а Жмурик – жмуриком в квадрате, – в ужасе зашептал Дима-Пальто.

– Во-первых, – начал загибать пальцы Дурик, – я никогда, насколько я себя помню, а я не все про себя помню, не работал наставником хренов, так как плохо представляю себе эту должность и никогда не чувствовал призвания заниматься этим малопонятным делом.

– Во-вторых, я не знаю никакого Глеба Вавилонского и, тем более, его отца.

– В-третьих, если бы я хотел вам навредить, то не делал бы это таким идиотским способом, сначала втеревшись в доверие, а потом поселив у себя. Хоть я и Дурик, но нашел бы для этого более простой и надежный способ.

– В-четвертых, Жмурик, дружище, я уважаю твою преданность и силу характера, но мой тебе искренний совет – сначала разберись в ситуации спокойно, а потом уже изображай из себя старика-вертолетчика.

– И, в-пятых, я просто хотел предложить вам выгодное предприятие, которое могло бы принести нам материальную пользу.  А вы на меня – ругаться и пинаться. Друзья называются! – последнюю фразу он произнес с обиженной интонацией.

– Ты прости, брат, не знаю, что на меня нашло. Веришь, нет? Всю жизнь себе испоганил этими приступами ярости. Если бы не Димка, который своей верой в ''хорошего меня'' удерживает меня от непоправимой ошибки, давно бы кормил опарышей где-нибудь на заброшенной свалке.

– Да все нормально, Жмур, забудь, проехали. С кем не бывает?

– Кстати, – добавил Дурик жизнерадостно, – если мои соленые огурцы тоже   реабилитированы, пойдемте в подвал и сообщим им об этом, а я кое-что вам покажу. С этими словами он стал спускаться по лестнице, подбирая на ходу разлетевшиеся по ступенькам огурцы. Дима и Жмурик поспешили за ним.

Впервые оказавшись в подвале дома, Жмурик и Дима с удивлением обнаружили, что, помимо традиционных солений, мочений, закруток, консервов и другой ''паранормальной'' снеди, многочисленные полки и стеллажи были заполнены всевозможным спасательным оборудованием, включая даже профессиональное альпинистское снаряжение и надувную шестиместную лодку ''Бомбард командо''. Кроме того, на стенах подвала и в специальных застекленных шкафах находились всевозможное оружие, одежда, посуда, монеты, украшения и другие предметы обихода всех эпох и народностей.

Ошарашенные Жмурик и Дима-пальто стояли, восхищенно озираясь по сторонам, не в силах вымолвить ни слова при виде такого несметного богатства.

– Ты что, смотритель исторического музея? – спросил Жмурик, первый вышедший из шокового состояния, в то время как впечатлительный Дима-пальто все еще носился от экспоната к экспонату и восторженно, как большой ребенок в игрушечном магазине, басом лепетал что-то нечленораздельное.

– Да нет, не совсем, это не обычные экспонаты, а действующие в данный момент времени предметы обихода из параллельных миров в разные исторические эпохи.

– Опять сказки Гофмана рассказываешь, да? – с надеждой в голосе спросил Жмурик.

– Жмур, посмотри внимательно на ‘’экспонаты’’. Видишь возле каждого маленькое светящееся табло с красными цифрами обратного отсчета?

Так вот, это время, через которое данный предмет исчезнет отсюда, так как понадобится своему владельцу в данный момент в своем родном параллельном мире и эпохе. Подошедший Дима-пальто слушал, открыв рот от удивления.

– Вот смотрите, – быстро пробежав глазами по сторонам, Дурик указал на огромный двуручный меч, висевший на стене, – Через 20 секунд он исчезнет и начнется новый обратный отсчет, который покажет, через сколько времени предмет выйдет из употребления в своем времени и измерении, и вернется к нам снова на хранение. И действительно, как только на табло высветился “0” – меч “испарился”.

– Это какой-то фокус, да? – восторженно спросил Дима. – А научишь меня? Мы же сможем этот трюк в цирке показывать и заработать неплохие деньги. Дурик, ты это имел в виду, когда говорил, что мы сможем неплохо заработать? Ты имел в виду, что это древний вавилонский меч? Ха–ха, а мы, дурачье, со Жмуриком решили, что ты от Глеба Вавилонского, – все никак не мог остановиться Дима-Пальто. Внезапно, он согнулся пополам и, скорчившись от нервного смеха, повалился на пол, где его смех вдруг превратился в судорожные рыдания, а из глаз градом потекли слезы. Жмурик внезапно подскочил к Диме и влепил ему две звонкие пощечины.

– Это у него бывает, когда эмоции зашкаливают. Надо быстро вывести его из этого состояния, а то могут начаться конвульсии и нервный срыв.

Дима постепенно успокоился, попил воды и сказал Жмурику:

– Да Дурик в курсе. Это было пару лет назад, когда я возвращался вечером домой.  Моя балеринка прислала сообщение, что все кончено. Я так расстроился, что у меня случился приступ прямо на улице. Несколько утырков захотели обчистить меня, воспользовавшись моим состоянием. Но Дурик случайно проходил мимо, заметил это и ненавязчиво отправил их в травмпункт за десять секунд, а потом и меня привел в чувство. Так мы с ним и познакомились.

– Да, было дело, – весело подтвердил Дурик, наконец-то вспомнив, как познакомился с Димой-Сезонное Пальто.

– Ну, так что, учитель, объясните наконец, что за чертовщина здесь происходит?

– Конечно, господа, с радостью. Говоря простым языком, с помощью высокочастотного мультиструнного воздействия на дорсовентральный метаболический градиент краниокаудальной дифференцировки происходит эффект гипербарической турбулентности, который, в свою очередь, искривляя пространство и время, вызывает квантовый переход между мирами…

Минуту Дима и Жмурик смотрели на улыбающегося Дурика осоловелыми глазами. Наконец, Жмурик нарушил торжественное молчание, произнеся, обращаясь к Дурику с преувеличенно подобострастным тоном:

– О, Учитель, готов признать, что ваше кунг-фу лучше моего. Тем более, что вы уже и так довольно успешно умудрились искривить пространство, испортив воздух, и искривить время, раздавив мои любимые часы, – с этими словами он наклонился и вытащил из-под ноги смутившегося Дурика свои погнутые часы с лопнувшим циферблатом.

– Насчет часов не волнуйся, – сказал повеселевший Дурик. –  Украдем тебе новые в параллельном мире. А насчет воздуха – это не я, а квашеная капусточка, которая квасится нам на ужин вон в том сосуде, – он указал пальцем на дальний угол подвала, где вырисовывался темный силуэт бочки. – Кстати, как вы насчет ужина? Димас, ты вроде собирался курочку в духовке запечь?