Но главное различие в том, что киллер берет заказы, а ликвидатор выполняет приказы. Киллер может отказаться принять заказ, если считает, что заказчик жадничает или полагает задачу невыполнимой. Киллер действует шаблонно, в большинстве случаев – убирает жертву на расстоянии. Нож, яд, имитация несчастного случая тоже используются, но намного реже. Ликвидатор, напротив, работает нетривиально, стреляет редко.
Для ликвидатора невыполнимых задач нет. Задание любой степени сложности должно быть выполнено и выполняется.
Конечно, случается, что ликвидаторы гибнут, не без этого. Но это скорее исключение, чем правило. И гибнут они тоже своеобычно.
ИСПОЛНИТЬ ГЕНЕРАЛА
Со дня встречи с Генеральным секретарём, а ныне – персональным пенсионером, время от времени рекламирующим пиццу, для группы ничего не изменилось.
Прошло полтора года. Страна нехотя, с нескрываемым удивлением пыталась осознать происшедшее. Люди приспосабливались, беднели, нищали, все чаще вспоминая добрым словом прежние времена. Оживились, почуяв свой шанс, реваншисты. На окраинах бывшей державы постреливали, но это мало кого интересовало. Потому что стрельбы и рядом случалось много: делили доставшееся от прежнего мира наследство.
А группа как функционировала, так и продолжала работать, разве что чуть меньше стало выездов за рубеж. Зато по стране приходилось ездить чаще. Приказы по прежнему поступали из той же, что и раньше, инстанции, только называлась она теперь не Центральный Комитет, а Администрация. И знали о группе и ее работе столько же людей, что и раньше. То-есть всего несколько человек.
… Президент, седой гривой волос, ростом и размахом плеч, басовитыми модуляциями начальственного рыка напоминающий матёрого белого медведя, сильного и очень опасного, внимательно переводил проницательный взгляд со Старшего на начальника своей охраны. Он щурился, и от этого явственнее проступали азиатские черты его лица. Начальник охраны говорил уже пять минут, что по принятым в этом кабинете понятиям было чрезвычайно долго, но президент пока молчал, надеясь услышать то, что хотел услышать. Однако обычно решительный начальник охраны ходил вокруг да около, а главного не говорил.
Старший улыбался уголками губ, знал, к чему неизбежно придёт разговор. Речь шла о неком большом милицейском чине. Генерал был, конечно, весьма грешным персонажем. Классический пример, как стали в последнее время говорить, пресловутого «оборотня в погонах». Причём многозвездных погонах, что важно. Масштабный рекет, крышевание целых регионов, хитрые коррупционные схемы… Ну это все, положим, ладно, кто нынче без греха. Это простительно. Можно пожурить, чтобы не слишком уж расходился. Но был за генералом грех смертный, грех непростительный. С оппозицией связался. Есть точные сведения, что в случае переворота получит, как минимум, пост министра, а то и – вице-премьера. Владеет убойным компроматом на многих высокопоставленных чиновников, в том числе – и лиц из президентского окружения. Поэтому хватать его и волочь в суд никак невозможно. Разольется соловьем, и даже в случае закрытого процесса информация просочится. Героем предстанет в глазах серого быдла. Знаменем оппозиции заделается. А оставить на свободе тоже нельзя. Плохи в стране дела. Жратвы мало, денег нет, народ недоволен и ждёт очередного мессию. Случись что – и этот самый генерал вполне способен в решающий момент увести ОМОН с улиц – штурмуйте, любезные, Кремль и Белый Дом, берите Думу, вернём все как было. Пломбир вам дадим за двадцать копеек и газировку – за три!
– То- есть ничего конкретного вы предложить не можете?!, – рявкнул, потеряв терпение, президент.
Он всегда, даже в моменты раздражения и гнева обращался к подчиненным только на «вы» и умудрялся обходиться без мата. И то сказать – не прежние времена, пора от этого партийно-пролетарского матерка в разговоре отвыкать, в цивилизацию стремимся, уходим с задворков в первый мир…
Начальник охраны потупился и умолк, а Старший скроил мину, долженствующую показать, что никаких предложений он вносить не может, он только приказы может получать.
– Шта?! Не слышу! Что делать будем?
Вопрос был, конечно, риторический.
– Значит, так! – седовласый гигант пристукнул по столешнице покалеченной в юности кистью. – Чтобы я. Больше. Никогда. Об этом мерзавце. Не слышал. Никогда! Вам понятно?
– Никогда, значит… Чего ж не понять…,– вздохнул начальник охраны. Старший продолжал хранить молчание. Все пришло к тому, в чем он заранее был уверен.
– Думаю, в таком случае…– начал было начальник охраны, но был прерван гневным рыком:
– Знать ничего не желаю! Свободны!
Когда офицеры вышли из главного в стране кабинета, начальник охраны подозвал одного из ожидающих в приемной подчиненных, который передал ему небольшой портфельчик.
– Вот, держи, – сказал он Старшему. – Здесь все, что вам понадобиться.
Старший поехал на «точку», разложил перед собой полученные бумаги и фотографии. Что ж, хорошо, не придётся самим добывать всю эту информацию. Постукивая карандашом по столешнице, изучал материалы. К вечеру вызвал Горца, объяснил ситуацию, отдал приказ. Что удивительно – намекнул, что тянуть не стоит, чем раньше, тем лучше… Такого почти не бывало, ликвидатор обычно сам устанавливает себе разумные сроки, исходя из обстоятельств дела. Горец хмыкнул, завалился на топчан в соседней комнате, принялся изучать имеющуюся информацию.
… Распорядок дня подходящий, – думал он. – Из дому объект выходит рано, этак без пятнадцати семь утра. Хорошо, в это время людей вокруг мало… Большую часть службы провёл на постах в пенитенциарной системе. Ещё лучше, не боевой, выходит, офицер, тюремщик. Так… Жена обычно спускается во двор, выводит собаку и провожает мужа. Молодая… в прошлом – виолончелистка. Это у неё второй брак. У него, впрочем, тоже. Ее сын и его дочь уже год как пристроены учиться за границей. Общий ребёнок, мальчик семи лет. Выгуляв пса, женщина поднимается домой, будит сына, отвозит его в школу, потом на машине мужа едет по своим делам в оформленный на ее имя бутик женской одежды.
Горец стал прикидывать боевую диспозицию.
Итак, что мы имеем… Генерал, офицер охраны, водитель, женщина и большой пёс. Реально опасен только охранник, он вооружён. Генерал оружие с собой явно не носит, держит пистолет в сейфе на службе, дома тоже непременно имеет ствол. Это все не в счет. У водителя тоже может быть оружие. Жена.. Это фактор непредсказуемый. Следует работать по обстановке. Собака может помешать, но это не обязательно. Действовать буду по схеме «бомж-попрошайка».
На первый взгляд, задание выглядело не очень сложным, бывали случаи намного труднее. Но ни один ликвидатор никогда не позволял себе делить задания на сложные и не очень. Все они всегда действовали на пределе сил и возможностей. Потому что изначально были обучены главному в профессии: не бывает задач, которых невозможно решить, бывают плохие исполнители. Это им стали вдалбливать и вдолбили навечно раньше, чем начали обучать стрельбе по-македонски, секретам обращения с тугой боевой рогаткой и метанию отравленных дротиков на дальнюю дистанцию. Такого белый человек не умеет, этим редким мастерством владеют очень немногие опытные охотники-аборигены в джунглях Конго и Уганды, умение держится в секрете и передаётся от отца к сыну на протяжении веков. Владеющего тайными приемами охотника в племени особо ценят.
… Где-то около шести утра неподалёку от элитной многоэтажки, в которой обитал обреченный генерал, появился некий весьма сомнительный субъект в грязно-болотной куртке, от которой, казалось, так и несло всеми ароматами дворовой помойки. Субъект был небрит и распространял ощутимый запах тяжелого похмелья; красные, слезящиеся глаза никак не могли сфокусироваться на окружающей действительности. На голове у него была чёрная вязаная шапочка. Бомж спотыкающимся шагом обошёл дом и на задворках обнаружил кота. Ну, кот как кот, но только что-то торкнуло в голове Горца: возьми кота, явственно прозвучал внутренний голос. А своему внутреннему голосу он привык доверять. Потому что ведь и для развития острой интуиции есть свои методы.
