Мои руки взметнулись, и в два движения я обхватила Рафа руками и оттащила его в сторону, чтобы он больше не прижимал меня к стене.

— Это действительно здорово слышать от парня, который трахает Клодетт. Она пыталась убить меня. — Я ударила ладонью по его твердой груди, стараясь не думать обо всех чернилах, скрывающихся на ней. Пока он не снял футболку на футболе, я не понимала, что Раф был мускулист и покрыт татуировками — две мои любимые вещи. И я действительно хотела бы, чтобы я не знала.

— Иногда, — сказала я, задыхаясь, — я тебя чертовски ненавижу.

Мы были так близко, что я чувствовала, как его твердое бедро касается меня, и отчасти это было причиной того, что мое дыхание сбилось.

— Об этом ты думаешь? — Раф усмехнулся, и я заметила, что он смотрит на мои соски. Они выделялись даже на фоне черной рубашки. Черт, я должна была продумать эту облегающую рубашку до конца.

— Здесь холодно.

Раф усмехнулся злым, мрачным звуком.

— Верно. И если бы моя рука скользнула под эти джинсы в твою киску, я бы не обнаружил тебя насквозь мокрой?

Теперь его рука была на моем бедре, и он сжимал почти до боли. Вырвался сдавленный стон, и я сжала бедра вместе, потому что боль там была настоящей. Действительно реальной.

Но я не была изменщицей, и хотя Раф был в идеальной физической форме, Алекс был единственным, о ком я заботилась. Тот, кто был рядом со мной и поддерживал меня весь мой период перемывания в Арбоне. Я бы никогда не предала его.

Сначала мне нужно было избавиться от Рафа, и я знала один способ вывести его из себя. Я прижалась к нему своим телом и могла бы рассмеяться над шоком на его лице, если бы не была намного выше этого.

— Я мокрая, потому что Алекс трахал меня все утро, — протянула я, на моих губах заиграла едва заметная улыбка. — Он трахал меня и заставил меня кончить больше раз, чем я могу сосчитать. — Ложь. Все это гребаная ложь. Но мне нужно было, чтобы Раф ушел. Сейчас. Прежде чем я сделаю то, о чем сильно пожалею.

— Ты был бы плохой заменой, — добавила я, внутренне съежившись от того, что в радужках, которые раньше были голубыми, появилась чернота.

Возможно, я зашла слишком далеко.

— Посмотрим, кто кого трахнет сегодня вечером, — сказал Раф, и было ясно, что он больше не говорит о сексе. — Приходи на бои.

Затем он исчез, стремительно удаляясь в направлении футбольного поля. Впервые с тех пор, как он почти вынес меня из столовой, я поняла, что Раф должен был быть со своей командой в футбольных залах. Но он был здесь?

Почему?

Глава 22

Когда я, спотыкаясь, вернулась в столовую, Клодетт уже ушла. Мэтти по-прежнему была единственной за столом, и я расслабленно опустилась на стул рядом с ней.

— Куда подевалась британская сучка? — Спросила я, ковыряясь в своем уже не привлекательном сэндвиче.

Мэтти ухмыльнулась.

— Ей больше не рады за этим столом.

Я наградила ее благодарной улыбкой.

— Спасибо, подруга. Я ценю, что ты прикрываешь мою спину.

Губы Мэтти дрогнули. — Я пригрозила порезать ее, если она будет сидеть здесь, но, очевидно, кто-то уже отдал ей приказ идти маршем. Она больше не должна здесь сидеть.

— Кто? — Спросила я, делая большой глоток самого вкусного и освежающего сока, который я когда-либо пробовала. Неудивительно, что мои волосы теперь такие густые и блестящие. У меня была практически передозировка витаминов.

— Один из членов королевской семьи, — вот и все, что сказала Мэтти, и я подумала, что она на самом деле не знала.

Еще несколько человек присоединились к нам за столом, но здесь было тихо и как-то скучновато без тройной угрозы в лице Рафа, Нолана и Джордана. Я была глупо привязана ко всем троим из них, даже к мудаку из группы.

Просто воспоминание о его руке, сжимающей мое бедро… Если бы он выполнил свою угрозу и запустил пальцы в мои трусики, он бы обнаружил, что я вся истекаю. Эта грань удовольствия и боли … Раф, без сомнения, был экспертом.

— Пошли, — сказала Мэтти, отодвигая тарелку и вставая. — Мы должны прийти до начала. Мы не хотим ничего пропустить.

Алекс. Я не могла дождаться, когда увижу его снова. Какой бы ерундой я ни занималась с Рафом, то, что было с Алексом… это было по-настоящему. Я испытала все эти теплые и нечеткие эмоции, и хотя я была не из тех, кто бросается словами на букву — Л, я вроде как подумала, что мы, возможно, движемся в этом направлении. С ним было так легко находиться рядом, милым и чертовски горячим.

— Я не могу дождаться этой игры, — сказала я с неподдельным волнением. — Тренировки потрясающие, поэтому я полагаю, что это будет еще лучше.

Мэтти покачала головой, прежде чем открыть дверь, чтобы мы могли уйти.

— Ты понятия не имеешь, новенькая. Приготовься и возьми смену нижнего белья. Это футбол национального уровня, и этого достаточно, чтобы ты забеременела.

— Ага. Возможно, мне понадобится смена нижнего белья, — пробормотала я, и Мэтти фыркнула от смеха, пока не схватилась за живот.

— Девочка, у тебя все плохо. Я так рада, что ты появилась в нашей жизни.

Да, это была я. Победительница голосования — Старая странствующая принцесса. Но, несмотря на страх, я бы ничего не стала менять.

Стадион был переполнен, когда мы пришли туда, наша сторона была выкрашена в бордово-белый цвет, все выкладывались по максимуму, чтобы поддержать Монархов Арбона. — Мне действительно нужно что-нибудь королевско-бордовое, — сказала я, глядя вниз на свой преимущественно черный наряд.

Мэтти полезла в свою сумку и вытащила бейсболку Монархи Арбона.

— Я прикрою тебя, девочка. Брось это на свою великолепную голову, и пойдем посмотрим на наших мужчин.

Я не была уверена, о каких мужчинах она говорила; но я в какой-то степени предъявил права на них всех, так что все было хорошо.

Наши места, как оказалось, были феноменальными. Прямо рядом с полем у нас был прекрасный вид на свежую зеленую траву, белые сетки и недавно покрашенные белые линии, на которых, насколько я могла видеть, не было ни единого дефекта.

— Как долго длится игра?

Хотя за последние несколько недель я физически присутствовал на множестве тренировок, я не уделяла большого внимания правилам. В основном я училась и мечтала о своем сексуальном золотистом парне.

— Девяносто минут, — сказала Мэтти, чуть ли не подпрыгивая на своем сиденье. Она достала другую кепку, почти точно такую же, как у меня, но два цвета на рисунке были перевернуты. — Два тайма по сорок пять минут.

— И парни все время играют? — Боже мой, они, должно быть, такие подтянутые. Это объясняло весь этот гребаный пресс.

— Не всегда, — сказала Мэтти, поворачиваясь ко мне. — Большинство из них включаются и выключаются в разное время, но Рафа редко выводят из строя. То же самое с Алексом. Они двое лучших на поле. Не говори Нолану, что я это сказала.

Я фыркнула.

— Бедный Нол. Он ненавидит, что не является номером один.

— Он четвертый, позади Джордана, — добавила Мэтти, пожав плечами.

Через проем в зал ворвалось еще больше людей. Команда соперника также продемонстрировала сильную игру, зрители подражали их лесной форме. Все цыпочки вокруг меня были одеты в футбольные майки, большинство из них с именем Рафа и номером двадцать два на спине. Было также несколько рубашек Алекса с пятнадцатью, его номером, на спине, но, безусловно, самой распространенной была рубашка Рафа.

— Неужели все здесь любят швейцарского принца? — Я пожаловалась. — Я имею в виду, что его личность ужасна. Что они в нем находят?

Мэтти прочистила горло, и я отвернулась от толпы к ней.

— Что?

— В целом он довольно милый. Отчужденный, конечно, но они ожидают этого от самого могущественного наследника в мире. Ты единственная, кто получает такое дерьмо.

Вскинув руки вверх, я хотела закричать. — Почему? Это серьезно не может быть только из-за Алекса. Это глупо.