– Ульяна. А сына моего – Тимурка. – Ева наконец увидела ребёнка, которого вчера везла эта девушка в коляске. На вид ему было не больше полутора лет.

Ульяна протянула администраторше небольшую кипу листков и не дожидаясь ответа пошла к двери.

– И мне сейчас вообще не до того, чтобы ожидать полицию и отвечать на их бессмысленные вопросы. Пока мы сидели в палате, я уже написала всё что помню и указала как со мной связаться. Так что, прошу меня простить, но я поехала домой.

– А в какой палате сейчас лежит парень?

– Да чёрт его знает. Мне всё равно. – Олеся Евгеньевна взяла со стойки ручку с листками и пошла писать показания.

– Дальше по коридору, предпоследняя дверь. – Валерий тоже ушёл, оставив Еву одну.

Девушка медленно прошла по коридору к приоткрытой двери. Ей был слышен только ровный писк кардиомонитора. Ева вошла в палату и её взору предстала картина: на койке лежал вчерашний парень. Над его кислородной маской виднелись впалые глазницы под серой кожей. Тощие руки аккуратно вытянулись вдоль тела, словно обтянутые кожей черенки от метёлок. Во вздутые вены, были воткнуты иглы от капельниц. На мониторе ритмично двигалась полоска пульса. Значит, может и выкарабкаться. И вправду в рубашке родился.

Ева повернулась, чтобы выйти из палаты, но внезапно с кем-то столкнулась. Она и не обратила внимания, как кто-то зашёл следом за ней. Это была бледнолицая немолодая женщина с такими же худощаво острыми чертами лица, как у парня. Отличался только цвет волос – женщина была белокурой. Ева предположила, что это его мать, или ближайшая родственница.

– Ой, извините меня. Я уже ухожу.

– Да это вы простите. Напугала, наверное.

Ева попыталась протиснуться в дверь, но из-за ноющей ноги это выходило крайне неуклюже.

– А вы – Ева, да?

– Ээээ, да. А откуда вы знаете?

– Мне просто рассказали в коридоре, что именно вы нашли Рому в том парке. Я была только что в вашей палате, но видимо мы разминулись. Хотела лично поблагодарить.

– Ну что вы, я просто оказалась рядом. Не стоит благодарностей.

– Вы спасли моего сына и говорите, что не стоит за это благодарить?

– Вы неправильно меня поняли. Я к тому, что на моём месте так поступил бы каждый.

– Вы сами то верите в то, что так поступил бы каждый? – спросила женщина, но Еве нечего было ответить на это и в воздухе повисло неловкое молчание.

Однако, через несколько секунд женщина продолжила. Видимо ей надо было собраться с силами, чтобы сказать следующее:

– Когда вы его нашли, он и в самом деле чуть не покончил с собой?

Её губы задрожали. Должно быть она прилагала немалые усилия, сдерживая слёзы. Еве пришлось подбирать каждое слово, отвечая на вопрос, чтобы не довести её до истерики.

– Я просто прогуливалась со своей собакой. Мы подошли к нему, я думала, что он просто уснул на скамейке и попыталась к нему обратиться, но он был уже без сознания. Тогда я и позвала всех на помощь.

Снова тишина. Ева уже повернулась, чтобы уйти, но тут женщина продолжила:

– На самом деле он мальчик хороший… Просто очень впечатлительный.

Ева хотела её успокоить, но вместо этого просто вышла и похромала в свою палату. Ей нечего было сказать этой женщине. Пока Ева шла до палаты, то обдумывала только что услышанное. Наверное, каждая мама сказала бы про своего сына что-то подобное. Но в конце концов, это единственное, что вообще она узнала о Романе за последний день. Если он и в самом деле хороший мальчик, то одному Богу известно, сколько добрых и благих дел может совершить Роман в будущем.

Ожидая полицию, Кравцова честно просидела в палате ещё час, но в конце концов поступила также, как остальные: написала показания на листочке и ушла. Марс, наверное, очень соскучился по своей хозяйке.

***

– Хотите сказать, что во всём виноват некий Валерий? Я прочитал то объяснение, которое он оставил в больнице. Ни слова про кейс и газ.

– Ну конечно же. Я вообще удивлена, что он хоть что-то написал. И не менее удивлена, что кому-то сдались наши объяснения.

– Очень странно, конечно, что этой ситуацией никто не заинтересовался. От слова «Совсем». Восемь людей найдены ночью в тёмном парке. На утро очнулись в больнице без всяких последствий с идеальным здоровьем. Ума не приложу, почему никто и нигде не задавался вопросом «Что произошло?»

– Уверена, если б ты не прочёл наши показания, то они вообще никому не сдались нахрен.

– Кхем. – прокашлялся капитан Плотников. — Помните свои первые впечатления, когда снова увиделись с Бариновой, Сомовой и другими?

–  Давай уже перейдём на «Ты»? Так-с, я помню, что разочаровалась в Сандре. Тогда, она показалась слишком высокомерной. Но если разобраться, то винить её не за что. От Ульяны разило грудным молоком. Я даже не придавала этому значения, но, наверное, все мои «метаморфозы» начались именно с этого. Эта змея старая вообще никому не нравилась, тут ничего удивительного. А Валерия я с того дня не видела вовсе. Он быстро испарился, поэтому о нём пока мне сказать совсем нечего.

– Я заметил ещё кое-что, что играет против тебя. Ты была в числе тех, кто видел Романа Воропаева до того, как он подался в бега. – следователь Плотников закурил и предложил Еве, но та отказалась.

– Пришлось бросить. Мария-Антуанетта не выносит запаха дыма. А касаемо Воропаева, это просто совпадение. Знал бы ты, сколько раз я прокляла себя за то, что спасла ему жизнь.

3.

За прошедшую неделю жизнь вернулась в прежнее русло. Кравцова продолжала влачить своё жалкое существование. Дом-работа-дом. Разве что парк она с тех пор обходила стороной.

Её отсутствие на работе прошло незамеченным для начальства. Только офисные гиены продолжали смотреть на неё свысока. Теперь в их взгляды, полные неуважения, добавились нотки брезгливости. Причиной являлось не только то, что Ева прогуляла работу безнаказанно. Видимо, и ситуация с принтером в которой Ева выставила себя терпилой, стала последней каплей.

О, Ева получила-таки обещанный принтер. Только с той разницей, что её «новый» принтер кряхтел громче, краски тратил больше, а КПД его было в разы меньше.

За окном нагнетающе моросил дождик. Серые тучи выплевывали капли воды, как японский цукубай. Такую погоду обычно в русских глубинках называют «ублюдской».

Тлен за окном проецировал настроение и в офис, где не повезло работать Кравцовой. Вот уже десять минут она ждала, пока её новый принтер соизволит допечатать документ. Последний листок выходил особенно натужно. Пшшш– вжихжхж– кзжзж. Противный визг вконец вывел Еву из себя. Она стукнула по столу кулаком и решительно пошла к рабочему месту Ефимовой.

Этот план она вынашивала последние пару суток и ждала лишь момента, когда Ефимова со своими подружками скроется в курилке. Однако натужно выходящий лист стал для неё последней каплей терпения. Разум Евы затуманила неконтролируемая ярость.

Ничего она больше выжидать не собирается. Пойдёт и возьмёт своё, и точка.

Пока она, громко топая, шла к столу коллеги, все офисные планктоны резво подняли головы и стали следить за ситуацией, ожидая лицезреть новый инфоповод на неделю вперёд.

Ефимова тоже заметила приближающуюся к ней угрозу. Только угрозы она в Еве не видела.

– Подойдешь ещё ближе, я тебе точно все космы выдеру, лохушка. – только и успела провизжать Ефимова.

Ева вовремя заметила, как рука соперницы нацелилась ей в лицо, и успела увернуться. С необычайной и неожиданной для самой себя скоростью, она сделала шаг вправо, тем самым оказавшись в слепой зоне соперницы. Ева положила руку ей на затылок и со всей силы надавила, опуская лицо Ефимовой прямиком на столешницу.

Находившиеся рядом мужчины даже не успели отреагировать. Нос Ефимовой уже был раздроблен в кровавую кашу. Весь стол оказался забрызган кровью, пока побежденная сползала на пол. Мужчины схватили Еву за руки и оттащили от стола, но она не особо сопротивлялась. Сама не понимая почему, она ликовала.