***

Золотые двери медленно отвалились, выпуская мою дорогую персону в зал собрания. Где все остальные участники уже успели собраться.

На каждом из двенадцати тронов восседал олимпийский бог. Каждый трое был уникален в своём виде. Золотой величественный с изображением молний и орла, стоял прямо напротив меня, и на нём находился мой дорогой брат Зевс, слева от него находился Посейдон сидевший на троне с ударами, ракушками и иными морскими атребутами, сам Посейдон выглядел хмурым. Справа от Зевса на простом, но изящном мраморном троне хмурила свои брови моя сестра Гера. Остальные боги тоже не отказали в удовольствии выделить свой символ власти среди прочих. Среди принявших более крупную форму, старших богов сновали разносчики угощений, в небольшом отделении у стен сидели за музыкальными инструментами нимфы под предводительством муз, богинь наук и искусства.

На звук моих шагов, что были больше похожи на удары стали о камень, повернулись абсолютно все, что впрочем неудивительно. Я е стал себе изменять и под роскошным тёмным одеянием как всегда надел доспех, завершив образ зубастой короной в своих волосах, более известной среди богов как Венец Ужаса или Шлем Невидимости.

Но кажется переборщил с проявлением своего присутствия, поскольку на ближайшем подносе увяли фрукты, как и вреда в руках пухлого Диониса, чьи ягоды он со злостью выбросил. Музыка моментально стихла, а одна впечатлительная Муза кажется упала в обморок.

Где-то под шокированные, где-то под любопытствующие, где-то под испуганные, а где-то и под радостный взгляд, я произнёс:

– Давно не виделись...

И замолчав посреди предложения я остановил свои глаза на ОЧЕНЬ радостными взглядом прекрасной женщины, изумрудное платье скрывало идеальное тело титаниды, смуглая кожа блестела в божественном свете Олимпа, а цветы в чёрных косах будто не изменились за последние века. Начиная движение рукой я неуловимо для всех присутствующих оказался за спинами олимпийцев и закончил движение руки, коснувшись нежной кожи на лице женщины, закованной в стигийскую сталь рукой.

Боги резко обернулись, некоторые даже приготовились к бою, младшие божества кинулись прочь, Зевс и Посейдон же скрипя зубами смотрели на эту картину. А Титанида лишь сильнее прижалась щекой к металлу, что казался на удивление тёплым.

– ... Мама.

Эпилог.

***

- Давно не виделись, мама. — произнес я, единственное на что хватило моральных сил. Что на самом деле и не удивительно. В последний раз я видел её тысячи лет назад, еще до создания человечества. — Ты не капельки не изменилась.

Реакцией на мои слова, была тихо сдерживаемая грусть. Несмотря на то, что у меня были крайне важные дела, я понимал что любые оправдания на предстоящее заявление будут неверны...

- И кто виноват в столь, несправедливом, минимум ко мне, факте? — на последнем слове Рея отстранилась от меня, разомкнув кольцо рук вокруг моей груди.

Смотря в чистые глаза титаниды я понимал, что похоже слишком сильно ушел в совершенствование и управление своим царством. Стал человечным, забывая кем являюсь. Многие свои божественные возможности использую не полноценно. Ту же самую вездесущность, я есть всё чем повелеваю, я повсюду и я везде. Так почему же эту возможность я не использую нигде, кроме своего царства и пригляда за Церцеей? В самом начале я же благодаря ей чаще был с Гекатой, из-за чего перестал? Не знаю. Почему бы заглянуть бы на мгновение на тот же Олимп, возможно и удалось бы избежать той ссоры с братом, с последующей битвой. Или Загрей, я могу следить за каждой душой, что одарил силой. Может в смертном мире есть мои дети о которых сам не знаю. Я МОГ знать, о многом, что могло бы угрожать моим детям и любимой.

Но одно я начал понимать с невероятной силой.

Такого больше никогда не повторится. Клянусь Стиксом, не повторится.

- Я виноват, мама. Только я и виноват. Спасибо, что напомнила… - грустно вздыхаю, благодаря мать за напоминание. После чего заметил. — Как бы сильно не хотелось остаться с тобой в этом мгновении, но похоже твоё появление на собрании стало неожиданностью не только для меня, но и для остальных богов.

Рея на это лишь задорно и тепло улыбнулась, мгновенно обернувшись к незаметно греющим свои уши, богам и богиням.

- О, сынок, я и им имею, что сказать. Поверь мне не только ты имеешь привычку забывать родных. — во всеуслышание заявила матушка, после чего резко развернулась и направилась к тронам богов. — Для начала, Гера, доченька, преемница моя.

Ласковый тон титаниды материнства и семьи никого не смог обмануть, сейчас будет больно многим, и ничья гордость не сможет выжить в том бою. Все понимали, кто в это мгновение стал самым опасным бессмертным существом. И отнюдь не из-за личной силы…

- … выбросить собственное дитя со скалы! Как ты могла такое сотворить? Даже я прежде чем скормить каждого из вас Хроносу, закутывала вас в пеленки, чтобы вы не замерзли или не сломали себе чего нибудь. Так ты еще и ни разу не навещала свою собственную мать, ладно Аид, он всегда был себе на уме и практически не понимал значения слова «вежливость», вспомнить хотя бы его знакомство с Гекатой. — Рея непонятно зачем упоминула мою жену, стоя перед безмерно могущественными и одновременно беспомощными богами, более молодые в первые мгновения возможно и попытались бы, что-то сказать, но выражение лица первого из богов и холод моей силы остановил глупцов. — Она, кстати, вместе с Гестией не раз составляли мне компанию в моих путешествиях, в отличие от большинства из вас, дети мои. Даже Афродита вспоминает обо мне чаще чем кто-либо из вас. Сыночек, обидишь Гекату, и навсегда можешь забыть о своей старой матери.

- Никогда такого не случится. — тут же ответил Рее.

- Любовь так нежно цветет рядом с детьми, поэтому не могла забыть я вас. — очаровательно пропела богиня любви, после чего мазнула взглядом по моей фигуре. — И я внимательно слежу за счастьем нашего мрачного друга. Никому среди здесь присутствующих, не нужен грустный, злой и обезумевший Повелитель Мертвых. Особенно когда он чудом отыскал ещё один лучик света в своем царстве.

- Спасибо… - одновременно с матерью произнесли мы.

Афродита никогда не была дурой, и новость о её осведомленности о моей жизни, тайной для меня не было.

***

- … Посейдон, мой мальчик, не таким я тебя хотела видеть. Хоть и признаю, всегда понимала, что больше всех присутствующих подвержен спонтанным порывам. Такой же как и море, которым повелеваешь. — на смуглом лице моего младшего брата начали проступать довольные черты, которые тут же испарились, стоило прозвучать последующим словам. — Вот только объясни своей глупой матери. Разве ты не мог оставить в покое Медузу? Одну из Горгон? Но нет, пошел на поводу своей похоти надругался в храме Афины! И бросил, когда эта трусливая дрянь выместила гнев не на тебе, а на бедной девушке. — к удивлению всех присутствующих, дрянью матушка назвала не менее удивленную Афину. — Так и затем вместо того, чтобы исправить свои деяния, просто выкинул из головы.