Но так и не дослушав его Забин XXV резко перебил советника.
– Реликвии, говоришь? – Он скрестил руки на груди и снова устремил свой злой взгляд на советника. – А разве король не заслуживает реликвий? Я – правитель Подгорного королевства! Мне все должны приносить дары, достойные моей крови и статуса! И если для этого нужно послать ещё десяток разведчиков в те проклятые земли, то пусть так и будет!
Услышав подобное заявление, даже не подразумевающее другого решения, советник Диртин нахмурился, но сдержал своё раздражение. Он знал, что король был молод и не понимал всех опасностей, с которыми сталкиваются его подданные. Особенно там, куда тот так хотел их послать.
– Ваше Величество, – сказал он мягко, но настойчиво, – я умоляю вас пересмотреть своё требование. Все те гномы, которых вы сейчас хотите отправить на поиски титана, – это лучшие из наших воинов и разведчиков. Мы не можем позволить себе терять их ради простого желания. Каждый поход в Мрачные земли – это игра со смертью, и мы не знаем, что может произойти в следующий раз. В последний раз, когда наши разведчики отправились туда, мы потеряли половину группы, и вы знаете, какие чудовищные угрозы там скрываются. Даже маги не могут предсказать, какие аномалии и существа они встретят.
В этот раз молодой король нахмурился ещё сильнее и поднял руку, заставив старого советника замолчать.
– Я не желаю слышать оправданий! – Разъярённо рявкнул он. – Это неслыханно, чтобы королю отказывали в такой простой вещи! Что такое титан по сравнению с древними артефактами наших предков? Мы – гномы! Мы сильнее всех! И я хочу доспехи из титана! Пусть ищут! Пусть умирают, если надо, но они принесут мне этот металл. Я не буду ждать!
Советник тяжело вздохнул, опустив голову. Он знал, что король был полон амбиций и молодых иллюзий, но его упрямство могло дорого стоить королевству.
– Как пожелаете, Ваше Величество, – тихо сказал он, кланяясь. – Я передам ваше требование кланам. Но позвольте мне лишь одно: подумайте о тех жизнях, которые будут потеряны ради этого каприза. Титан не стоит того, чтобы ваши воины гибли в бесплодных попытках.
Но молодой король, уже явно не желая более слушать доводы, повернулся к трону и снова принялся расхаживать по залу, явно поглощённый своими мыслями. И уже никак не сдерживая свой гнев, Забин XXV яростно взмахнул рукой, указывая советнику на двери. Голос его, резкий и нетерпеливый, раскатился по залу.
– Иди! Я больше не хочу слышать твоих оправданий! – Уже отворачиваясь от старого гнома, выкрикнул он. – Иди и сделай так, чтобы мне был принесён титан, иначе ты сам пойдёшь в Мрачные земли!
Советник Диртин, вежливо поклонившись, быстро покинул тронный зал. А молодой король, оставаясь один, сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять бушующую внутри ярость. Не желая больше быть в окружении этого великолепного, но теперь раздражающего пространства, он направился в Зал успокоения – место, где он мог найти покой и баланс среди величайших сокровищ своего народа. Этот самый Зал успокоения находился глубоко в сердце дворца, защищённый множеством магических печатей и стражами, которым было доверено охранять ценнейшие реликвии королевства. Это была королевская сокровищница, наполненная древними артефактами, накопленными его предками на протяжении веков. Но для молодого короля этот зал был не просто сокровищницей – это было место, где он мог позволить себе забыть на время о своих обязанностях и погрузиться в мир чистой красоты и могущества, окружённый великолепными изделиями мастеров своего народа. И как только двери сокровищницы раскрылись, молодой король был встречен блеском золота, мифрила и драгоценных камней. Сразу перед ним возвышались доспехи, выставленные на специальных подставках, каждая из которых была произведением искусства и мастерства. Эти доспехи не были просто защитной одеждой – они были символами власти, силы и гениальности гномьих кузнецов.
И первыми в глаза бросались доспехи из мифрила. Этот материал, лёгкий, как перо, но прочный, как скала, сиял мягким голубоватым светом. Латные пластины были так тонко выточены, что на первый взгляд казались хрупкими, но каждый гном знал, что мифрил был крепче любой стали. Нагрудник этих доспехов был инкрустирован серебряными узорами, изображающими древние символы защиты, а на наплечниках были выгравированы сцены из гномьих мифов – героические воины, сражающиеся с драконами и монстрами древних времён. Даже в тусклом свете сокровищницы эти доспехи мерцали, как звёзды в ночи.
Рядом с ними стояли доспехи из адамантита – тяжёлые и внушительные. Их тёмные, почти чёрные пластины были покрыты тонким слоем серебра, и каждая пластина была украшена искусными резными рисунками, которые напоминали о ледяных пустынях северных земель, где был найден этот металл. Адамантит был известен своей способностью противостоять даже магическим атакам, и эти доспехи были созданы для воинов, которые вступали в битвы против врагов, владеющих заклинаниями. Их массивные наплечники и широкий шлем выглядели угрожающе, как будто обладали своей собственной мощью.
Но самым редким из всех был доспех из орихалка – таинственного, магического металла, о котором ходило множество легенд. Его пластины были отлиты в тёплых золотисто-зелёных оттенках и отливали, как поверхность моря под лучами заката. Эти доспехи были лёгкими, почти невесомыми на вид, но их магические свойства делали их одним из самых мощных защитных одеяний, когда-либо созданных. Орихалк взаимодействовал с магией самого владельца, усиливая его способности и создавая защитное поле, которое могло отразить почти любое нападение. Король всегда восхищался этим доспехом, поражаясь тому, как металл, казалось, жил собственной жизнью, перетекая под взглядом, словно вода.
Забин XXV окинул взглядом всю эту коллекцию и сразу же почувствовал внутри своей души лёгкое и весьма своеобразное удовлетворение. Но это удовлетворение мгновенно сменилось волной раздражения. Здесь, в этой величественной коллекции, не хватало самого важного – доспехов из титана. Доспехов, которые, по его мнению, символизировали бы абсолютную мощь и власть. Так как именно титан сейчас был для него чем-то большим, чем просто редким металлом. Он стал символом его желаний и амбиций – предметом, который должен был доказать его величие как короля. Именно поэтому он подошёл к одному из пустующих постаментов и медленно провёл рукой по гладкому камню. Это место, как он представлял, должно было быть занято титановой бронёй. В его воображении она была тёмной, с матовым блеском, тяжёлой, как сама земля, и прочной, как горы, среди которых он правил. Эта броня была бы величайшим из всех его сокровищ. Он уже слишком явно и часто представлял себе то, как она будет сиять под светом люстр, как её вес будет ощущаться на его теле, даря уверенность в своей неуязвимости.
“Почему? – Уже привычно подумал молодой король, сжимая кулаки. – Почему я, король Могущественного Подгорного королевства, до сих пор не обладаю этим легендарным доспехом?”
Раздражение снова начало подниматься в его груди. Так как теперь даже в этом святилище великолепия он не мог найти покоя. Мечты о титановой броне не давали ему покоя, они росли в его сознании, превращаясь в навязчивую идею. И всё именно потому, что молодой король стоял среди своих сокровищ, окружённый бесценными реликвиями, но ни одно из них не могло заменить ему того, что он так страстно желал – доспехи из титана. И сейчас Забин XXV стоял перед пустующим постаментом, погружённый в свои мысли. Его воображение рисовало ему образ тех доспехов, которые он так страстно желал. Эти доспехи не были простыми латами – они были воплощением его амбиций, символом силы и власти, что он хотел утвердить как наследие своего правления.
Он представлял себе их внешний вид. Доспехи из титана должны были быть тёмными, с матовым металлическим блеском, словно тьма самой земли окутывала их. Хотя сам этот металл был знаменит тем, что обычно отличается достаточно светлым цветом. Но эти доспехи казались бы почти чёрными, но при свете факелов и магических огней на их поверхности проступали бы глубокие серебристые и сероватые переливы. Этот эффект создавался бы благодаря особому процессу полировки, придавая доспехам вид, будто их выковали из самой сердцевины гор. Король видел в своём воображении, как броня переливается в свете факелов, будто улавливая свет и поглощая его, как бездна.
