В общем, романтики в романтике оставалось все меньше и меньше, а ощущение нечистоты и неправильности становилось почти невыносимым… Глава шестая. Дом мягких игрушек
Последующий день был отравлен неприятным осадком свидания и срывом рабочих планов. Роман Викторович долго не мог стряхнуть прилипчивое впечатление. Единственным лекарством от всех впечатлений, был спорт.
Он всегда предпочитал занятия на свежем воздухе тренажерным залам. Когда было особенно худо, Роман Викторович выбирал беговой маршрут по местам детства и юности. В районе, в котором он вырос, мало что изменилось. Только покривело, облиняло, словом, состарилось, но все было узнаваемо. Вкупе с физической нагрузкой ностальгия помогала быстро прийти в себя…
…Роман Викторович уже заканчивал вечернюю пробежку. Переходя на шаг, краем глаза увидел подростковую «разборку». Присмотревшись, понял, что ситуация «все на одного» достигла апогея. Паренек упал, и его били ногами. Роман Викторович вмешался, вмешался жестко и решительно.
Оказалось, что спасенный «орел» не столько спасал себя, сколько бился за доверенные мамой деньги на хозяйство.
Принципиальность парня очень понравилась Роману Викторовичу, напомнила собственное детство и юность. Повзрослев, он продолжал биться за «свое»…
Роман Викторович проводил мальчишку домой, объяснил его матери причину внешнего вида сына.
У хозяйки дома было удивительное певучее имя – Гликерия.
И профессия у Гликерии Андреевны была редкая – «руководитель студии мягкой игрушки». Студия была «долгожителем», пережила многое и многих во время перемен. Когда-то в этом, тогда еще, кружке во Дворце пионеров сама маленькая Гликерия постигала асы владения иголкой и ниткой. Лоскутки, вата, пуговицы превращались в щенков, обезьянок и сказочных персонажей. Эти метаморфозы определили выбор профессии Гликерии. Одноклассницы стремились в экономику, юриспруденцию, медицину. Гликерия подала документы в текстильный. К моменту окончания вуза, ушла на покой руководительница студии мягкой игрушки, и Гликерия приняла эстафету. Согласилась, прежде всего, по просьбе своей наставницы, но и самой Гликерии было уютно оставаться в мире игрушек и детей. Кружок, созданный еще в советское время, всегда был переполнен. Студия мягкой игрушки была желанным гостем на всех выставках.
Детишки обожали Гликерию Андреевну. Под ее руководством игрушки получались добрыми, забавными, каждая со своим характером. Прототипов своих творений Гликерия Андреевна «подглядывала» в жизни. Именно перенесенные в тигров, свинок, кошек, мишек черты конкретных людей, оживляли и делали узнаваемыми тряпичные игрушки.
Некоторые мамочки «заразились» искусством Гликерии Андреевны и тоже начали мастерить слоников и мишек. Гликерия Андреевна вносила в их работу какой-то штрих, и получался шедевр.
Талант свой она расплескивала безвозмездно. Она и сама была похожа на мягкую игрушку, с темными шелковыми мягкими вьющимися волосами, блестящими круглыми добрыми глазами.
Неполная, а какая-то по-женски плавная, без модной жилистости, мускулистости, чистюля и рукодельница Гликерия Андреевна не обладала талантами бизнес-леди. С финансами в семье было туго. Муж долго и плотно сидел на ее шее, утопая в непризнанности своего таланта и исканиях избранного пути. Попивал сначала по-тихому, ища повод, дальше – больше. Зачем нужен повод, когда не пить при такой жизни невозможно? Начались затяжные запои. Злобу похмелья и никчемности отец вымещал на сыне…
Мягкая и терпеливая Гликерия Андреевна не выдержала и подала на развод. Родительскую квартиру пришлось разменять…
Сын – Дима был совсем другим. После ухода отца он принял «бухгалтерию» домашнего хозяйства в свои руки. Все было строго рассчитано. В холодильнике поселились только натуральные продукты, никаких колбас и полуфабрикатов. Только необходимое и ничего лишнего. Мать любила неожиданно побаловать сына модными «вкусняшками». Дима пресек нездоровое расточительство, отныне десерт полагался только по праздникам и исключительно домашнего производства. Стиральная машина включалась в «дешевые» часы. Одновременно мать с сыном пересмотрели свои взгляды на другие траты. Дешевые, «одноразовые» вещи были оставлены в прошлом. Обуви было немного, но она выбиралась из классической линейки, стоила дорого и долго служила. Поскольку Гликерия Андреевна прекрасно обшивала себя и сына, ткани для обновок отныне покупались только дорогие и качественные.
А на «копейках» экономил сын. Дмитрий сам ходил по магазинам и рынкам. Победитель олимпиад по математике моментально вычислял обман, обсчет. И там, где бы его мама постеснялась бы возражать, он свое отстаивал. Лавочники его знали и уважали. Более того, предлагали подработку. Дима ни от какого труда не отказывался.
Скоро он освоил азы бухгалтерии, налогообложения. Заполнял миграционные документы, бегал по разным поручениям, проверял и принимал товар. Словом, был незаменим. Он не только зарабатывал сам, но и творчество матери «поставил на коммерческие рельсы». Страничка в интернете, переросла в блог, который «вели» созданные Гликерией Андреевной игрушки. Посыпались заказы…
Гликерия Андреевна не справлялась и уже шила по ночам – Дима подключил самых способных учеников и «мамочек». Игрушечный бизнес вышел на новый уровень…
Дима, представляя Романа Викторовича Гликерии Андреевне, попросил маму накрыть стол к чаю. Роман Викторович сразу понял кто в доме хозяин и глава семьи. Роман Викторович подумал, как бы было хорошо, если бы у него был такой сын, как Дима…
Несмотря на то, что игрушечных «жильцов» в квартире было несметное множество, впечатления переполненности, творческой захламленности не создавалось. Каждая игрушка была со вкусом «вписана» в интерьер и по праву занимала свое место: повар на кухне, собаки и львы охраняли вход. Куда бы ни шел Роман Викторович стеклянные глаза «хранителей очага» из углов, со стен и полок неотступно следили за гостем с любопытством и недоумением. Каким-то волшебным образом мастерица Гликерия добивалась в своих творениях эффекта Моны Лизы – эффекта «наблюдающего глаза», не отпускающего зрителя, где бы он ни находился.
Роман Викторович, как-то некстати, вспомнил свой детский ужас. У него была ранняя память – он хорошо помнил тот выходной, проведенный с родителями. Девяностые годы обрушились на двух интеллигентов, не оставляя малейшего шанса на выживание. Единственным совместным развлечением остались прогулки. Только днем и только по людным местам. Хотя и это не гарантировало безопасности…
Город был превращен в стихийный рынок. Оставалось два варианта выживания – либо торгуй, либо контролируй торговлю.
…Родители Романа старательно пытались обходить места с постыдной срамной продукцией. Все кричало, привлекало, зазывало: «Купи! Купи!». На маленького Рому «напали» рекламные живые игрушки с огромными головами, лапами. Ребенок не мог понять, что это всего лишь ходячая реклама и внутри костюма находится обычный человек. Рома застыл от ужаса, он не мог даже заплакать. Вокруг слышался смех. Роман поднял глаза на отца – тот как-то виновато улыбался. Ребенок впервые так остро почувствовал свою незащищенность и одиночество…
…Крошечная, по меркам Романа Викторовича, квартирка Гликерии сумела сохранить пространство, в ней был какой-то необыкновенно чистый и пьянящий, как на дорогом горном курорте воздух, дышалось легко, хотелось смеяться, шутить…Роман Викторович подумал, что именно такого воздуха ему всегда не хватало.
Глава седьмая. Каменный дом.
… Гликерия понравилась с первого мгновения. Она была всего на несколько лет старше и выглядела молодо, но создавалось впечатление, что у нее никогда не было детства и юности с ошибками, глупостями, заблуждениями. Гликерия Андреевна как будто уже родилась целостной взрослой уютной женщиной, хорошей мамой и женой. Живой, искренней, чистой…
Подспудно зашевелилась лукавая мысль, которой Роман Викторович не позволил резвиться и развиваться, загонял ее в угол, но она все равно возвращалась и влияла на его решение. Это была мысль о его закоренелой и неистребимой слабости к прекрасному полу.
