1893 год. Родители отправляют Геллерта в Дурмстранг.

— Ну что, готов? — спросил ребёнка отец, стоящий перед ним так, чтобы их лица были вровень.

— Готов, — ответил ребёнок.

— Напомни мне, что я тебе говорил.

— Никому из сверстников ни слова о своих способностях. Я просто очень одарённый юноша. Никакого родового Дара Некроманта. Никакого семейного образования, в том числе по манипулированию людьми. Никаких тренировок в дуэлях. И самое главное — нет у меня никакого Дара Провидца. Всё время ходить с щитами и окклюменцией, использовать семейные артефакты, проверять еду и прочее. Если буду с кем-то спать, используя зелье старения — проверять себя на приворотное и постороннее вмешательство и обязательно предохраняться.

— Молодец. Только не забывай: всё, что ты можешь, — только результат твоего таланта. Люди не любят тех, кто опережает их за счёт труда. Для всех ты просто везунчик, и на твоём месте они бы смогли не хуже. Если вдруг вляпаешься в проблемы — я тебя отмажу, но старайся не попадаться. В Дурмстранге никому не верь, единственный приличный человек там — знакомый деда, преподаватель некромантии и химерологии Лорье, но, по правде говоря, та ещё свинья. И главное: не переборщи с Тёмной Магией, потому что…

— Тёмная Магия вредна для душевного здоровья, — сказал ребёнок.

— Именно. Только это…

— Большой-большой секрет! — с улыбкой ответил Геллерт.

— Да. А мы, Грин-де-Вальды…

— Умеем хранить секреты!

Отец обнял сына, проверил его амулеты и вместе с ним вышел из дома.

1893 год. Зачисление в Дурмстранг.

Вереница детей в красных мантиях шла к школе. Он наконец-то видел свою школу наяву, а не в видениях. Геллерт оценивал то, что видел, и не сомневался: Дурмстранг — самая лучшая школа в мире. Правда, она не для слабаков. Но он ведь не слабак?

Школа находилась высоко в горах, где преобладал суровый северный климат, день был короткий, а ночь длинная. И пусть сейчас было пять часов после полудня — уже было темно.

Сама школа представляла собой четырёхэтажный замок с большими прилегающими территориями, включающими в себя озеро. Магия не давала озеру замёрзнуть в любое время года. Земля была вокруг живописная и красивая, школа отапливалась с помощью заклинаний.

Будущие ученики шли в форме: мантии кроваво-красного цвета, поверх них шубы из клочковатого меха, из-за которых фигуры студентов кажутся мощными и квадратными. Под этим они носили серые рубашки, чёрные куртки, широкие штаны, а на ногах ботинки на высоком каблуке. И Геллерту нравилась именно такая форма, что-то в ней было!

Геллерт видел колдофото других Школ. Шармбатон… Позорище. Он примерно так представлял себе бордель — что-то полувоздушное, вроде облака в штанах. Единственное, что его заинтересовало бы в Шармбатоне, — фонтан, который в своё время сделал Николас Фламель, и воды которого оказывают омолаживающее действие.

Хогвартс… Нет, Хогвартс был больше Дурмстранга. Но сравнивать их некорректно — Хогвартс, словно домашняя кошка, разъевшаяся до невероятных размеров. А Дурмстранг… Словно дикая пума.

Хогвартс был замком. Большим, монументальным, величественным, помпезным до зубного скрежета, хорошо укреплённым замком.

Дурмстранг же изначально строился не просто как крепость, а как непреодолимая цитадель на пути противника.

Это было видно с первого взгляда. Дурмстранг был готов выдержать любую осаду.

Высокие неприступные шпили словно собирались пронзить небосвод. Десятиметровые гранитные стены надёжно прикрывали все подступы к крепости, он даже без магического зрения ощущал мощь магии: от количества охранных заклинаний искрил сам воздух.

Дурмстранг ни своими размерами, ни завораживающей красотой не уступал Хогвартсу и Шармбатону, но это была другая красота. Военная.

Неудивительно, что именно здесь впоследствии оказались собраны самые полные и ценные труды по Тёмным и Запретным ветвям магического Искусства. На войне вообще нет запретных или бесчестных приёмов.

Парадокс заключается в том, что несмотря на почти четырехсотлетнюю историю, Дурмстранг так ни разу и не осадили: величайшую магическую крепость просто не нашли.

Погрузившись в мысли, Геллерт не заметил, как добрался до ворот крепости.

Шедший с ними преподаватель порезал себе руку и помазал кровью дверную ручку. Ворота раскрылись. Студенты сели и стали ждать распределения.

Геллерт смотрел на сотню детей и думал, как же те жалки… У них есть шанс прикоснуться к месту силы, а они… ведут себя как дети! У них есть сила усилием воли менять реальность, а они… ведут себя как магглы!

Геллерт просто ждал. Через час его вызвали в кабинет. Поступление проходило очень просто — собеседование с учителями и директором, замер потенциала, определение склонностей, выдача индивидуального учебного плана. Минуты две на каждого.

— Мистер Грин-де-Вальд? Сын того самого Адаларда Грин-де-Вальда из Отдела Тайн Германии?

— Да, мистер Дэнейл Аргиров, — ответил он.

Нет, их не представили. Но что он — совсем идиот, ехать в школу, не увидев фото учителей и не выучив их имён?

— Честно говоря, мы в затруднении, — начал директор. — Ваш отец прислал нам копию вашей магической диаграммы. Мы сначала подумали, что это шутка… Или подделка, но всё подлинное. Мы прямо сейчас ещё раз проверим, вы ведь не против?

— Разумеется, нет. Это же часть процедуры поступления.

Отец обговорил это с ним. Глупо скрывать свои силы от преподавателей, а если вдруг и получится, то он просто получит некачественное образование.

Геллерт подошёл к стоящей на столе директора призме. Внешне она напоминала маленькую египетскую пирамидку из чёрного камня, с иголкой на вершине. Он уколол палец об иголку, его кровь упала на пирамидку, а директор замахал палочкой.

— Да, всё верно, — начал директор Барто Ач. — Вы уже сильнее большинства наших выпускников и годам к четырнадцати превзойдёте большую часть преподавателей. Но я хочу с Вами поговорить… Не как с носителем выдающихся магических сил, которые рождаются в мире раз в поколение, а как с учеником Дурмстранга.

— Я не ребёнок, — ответил Грин-де-Вальд. — Жизнь измеряется не годами, а поступками. Чтобы соответствовать моей силе, мне пришлось рано повзрослеть.

— Именно в этом и проблема. Не волнуйтесь, я буду говорить с Вами, как со взрослым. Жизнь — это не только магия. Более того, каждый человек подобен клинку. Некоторые испытания его закаляют. Но если взвалить на клинок слишком многое… Он может сломаться. Учить Вас по обычной программе — глупо. Мы подготовили для Вас особую программу. Но нужно ли это вам? Может, не стоит торопиться? Поживёте в своё удовольствие, поиграете в квиддич, лет в семнадцать начнёте серьёзно работать над собой? — директор говорил тихо и вкрадчиво, словно надеясь, что Геллерт согласится. — Подумайте хотя бы минуту.

— Нет. Я уже всё решил, — ответил Геллерт.

— Вы получите свою минуту независимо от того, хотите ли вы этого или нет.

Ровно через минуту его спросили ещё раз. Геллерт подтвердил своё желание пройти расширенный курс.

Тогда ему вручили расписание занятий. Такое же, как у остальных учеников Дурмстранга.

И второе расписание занятий, которое было только у него. В придачу шёл хроноворот.

— Поздравляю Вас, мистер Грин-де-Вальд, — сказал директор. — Вы первый, кто получил хроноворот до первого урока. Надеюсь, вы нас не разочаруете.

Последнее, что запомнил Геллерт перед тем, как выйти из кабинета, — лица профессоров за учительским столом. Такие, словно им предложили обучать Мерлина. Они выглядели, как ювелиры, которым достался огромный алмаз на огранку. Из всеобщего ликования котов, объевшихся сметаны, выпадало только два лица. Какое-то нервное и мрачное лицо профессора предсказания и какой-то жадный, Геллерт сказал бы даже похотливый, взгляд профессора Лорье.

Выйдя из комнаты для собеседований, Геллерт нацепил значок ученика Дурмстранга на грудь. Тут же явился домовик, чтобы проводить его до комнаты.