Также имел смысл политический брак. С кем-нибудь из старой аристократии, у кого есть деньги, влияние и информация. Как это ни парадоксально, лучше всего подошли бы Блэки.
Всё это Том провалил. Государство перед тем как использовать, теперь придётся поставить на колени — а это годы, а потом ещё годы вытаскивать из руин и ловить партизан. Дамблдор мне ничего под пытками не скажет, а ведь если бы Том вернулся из своих путешествий весёлым, загорелым, с кучей детей, главой клуба «Пожиратели маггловской еды», то Альбус как минимум бы подумал. С Фламелем всё туго — он как будто умер после второй мировой, я попытался с ним связаться парой необычных способов, но даже если сообщения до него дошли, он молчит.
Женитьба… Брак — это деньги, влияние и союзники. Сейчас же род Блэков можно считать почти угасшим: одна старуха и один предатель крови. А ведь лет пятнадцать назад всё было иначе: несколько сильных магов и четверо их перспективных потомков.
31 октября 1981 года я встал перед новым выбором. Но выбора не было: на мне столько трупов, что высшая мера мне гарантирована. Сказать, что это был не я? Не поверят, свалят на коррекцию памяти или шизу. Хотя Альбус мог раздобриться на тюрьму. Бежать? Это значит гарантированно проиграть — найдут. Можно было попытаться лишить себя магии, тогда найти меня было бы сложнее, но в уголовном кодексе магической Британии нет записи о том, что лишение магических сил освобождает от ответственности.
Так что ситуация простая — либо ты станешь пылью, либо они. Благо шансы победить есть, даже легилименция Хагрида показывала, что он считает что «Сам-Знаешь-Кто — Побеждает». Проблема только одна: как цепь правильных поступков привела меня сюда?
— За скорое возвращение, Нагайна! — поднял склянку зелья, вызывающего эффект опьянения.
На следующее утро голова болела — похмелье было как натуральное.
Я вновь приступил к своей работе. Это было невероятно нудно.
Разнообразия добавляли новости из внешнего мира. Эдвард сообщил, что Снейп с Еленой проводят какие-то ритуалы. Я велел не мешать. Если я не вернусь в течение недели по их времени — они умрут. Но если Снейп отличается «от стада баранов, что обычно приходят ко мне на уроки», он самостоятельно поработает с гомункулами. И Лили оглушит и над ней поработает. Нет, клятвы это не отменит, но вместо мгновенной смерти будешь гнить заживо пару недель. Если я вернусь не слишком поздно — выживут.
Каркаров проявил невероятное рвение и устроился директором Дурмстранга, как я и приказал. А теперь не выходит из Дурмcтранга и говорит, что занят. Умно, формально он выполняет волю Лорда — Мордред с тем что показывает барахлящая метка, а если начнутся чистки, то до него дотянутся последним. Надо будет его покруциатить как вернусь.
Дни тянулись за днями, раз в неделю я получал список разрушенных убежищ и убитых или посаженных рядовых членов организации. Надежды, что пока я здесь, всех моих врагов сожрёт Тлаутлипуцли не оправдывались.
Хорошая новость была только одна: у меня улучшился навык трансфигурации. Тому было некуда расти в плане Тёмной Магии, но вот прогресс в трансфигурации, с такой-то практикой, был. То что я выберусь раньше запланированных шести лет радовало, но что мне с этим делать? Превратиться внешне в Дамблдора, посадить на плечо феникса и идти накладывать Круцио на Сириуса Блэка? Зачем?
Через двадцать девять месяцев здесь мне удалось отточить до приемлемого уровня свое новое боевое тело. Нет, я не мог в нём сломать лом руками или убить взглядом. Внешне я выглядел довольно уродливым плосколицым гуманоидом, но внутренне — связки, кости, мышцы, суставы, очень отличался от обычного человека. Голова вертелась лучше чем у совы, на руках и ногах было намного больше суставов. Но больше всего радовали пальцы — в них суставов не было, они были как щупальца осьминога. Теперь можно было держать волшебную палочку одним пальцем. А если учесть то, что пальцев на каждой руке семь, то скорость орудования палочкой превышала все мыслимые пределы. С такими руками можно было стать лучшим в мире пианистом. А поскольку это тело сделано метаморфизмом, затраты на его поддержание магией очень малы.
Единственное, что плохо — навыков использования этого тела не было. А при обратной трансформации в прежний вид я натыкался на стены из-за изменения угла обзора. И пару раз выронил палочку — это неудобно, когда у тебя сначала семь пальцев, а через минуту — пять.
На тридцать первом месяце моего пребывания я добился великого результата — заполнил искусственный мирок наполовину. Это действительно успех, потому что половина сделанной работы — это грунт. А остался в основном воздух.
Вскоре был третий год моего заключения. Его я отмечать не стал — передо мной забрезжил путь к свободе.
Теперь мой дом парил над землей. Вскоре мне удалось разработать заклинание для трансфигурации трехмерных моделей растений. Потом я сделал здание-маяк.
С воздухом было достаточно просто, хотя мне было трудно убедить Нагайну им не дышать и летать в защитной сфере.
Три года и надежда уже почти реальна! Это мне ещё повезло — я не учёл, что при использовании трансфигурации буду в ней прогрессировать, и поэтому работал быстрее, чем по графику. На эту годовщину я думал, что сделаю как вернусь. Разрывался между двумя вариантами: запереться с Беллатрисой в доме на неделю и устроить секс-марафон или скупить все магические и маггловские рестораны и хорошо питаться. Даже не знаю, оба варианта столь заманчивы…
Через 41 месяц моего пребывания здесь, мне удалось сделать всё, как было до того момента, как я здесь прошёлся «Пожирателем Материи».
Я всерьез засел за наложение чар на картину и её синхронизацию с картиной Пожирателей.
Через три недели я понял — чего-то не хватает и явно снаружи.
Ещё через две недели я придумал, как это исправить. Пожирателям Смерти было приказано провести Темномагический Ритуал с жертвоприношением оригинальной палочки Тома Реддла, той самой, с пером Фоукса. Идея была проста — этой палочкой колдовал Том, колдовал я, если есть нечто со следом моих чар — это явно палочка. Ещё есть «крестражи», но с ним связываться боязно — магия души вообще не исследована, так как эксперименты проводятся на себе с последующей потерей адекватности и посмертия.
Как мне сообщили по метке, ритуал прошёл штатно. Но я по-прежнему остался здесь!
Через пять дней я обнаружил эффект: если мне приложить руку к картине, и Люциусу приложить в это же время руку к их картине, то я мог легко скидывать Люциусу образы по модифицированной метке. И всё.
Как я этого достиг, я опять решил выпить. Между мной и Люциусом Малфоем возникла связь! Лучше бы между мной и его женой!
Что делать? Я видел только одно решение, которое стандартно для магии. У тебя получилось нечто, но оно не работает? Влей побольше магической энергии! Только не забудь защиту помощнее поставить на всякий случай.
Я вливал в картину магическую энергию изнутри. Люциус вливал в картину магическую энергию снаружи.
Но у меня было перед Люциусом преимущество: я сильнее и в другом потоке времени, а последнее я никому не сообщил.
Естественно, Люциус не мог вливать сколько бы сопоставимые со мной объёмы энергии. С моего разрешения он притащил картину в Родовой Дом, но и источника не хватило. Так началось паломничество пожирателей Смерти Внутреннего Круга к изначально маггловской картине. Руквуд меня уже спросил, откуда мы взяли накопитель магии такого объёма.
Но что-то в картине менялось. Теперь, когда я долго смотрел на неё, мне казалось, что я слышу шорох воздуха, чувствую дуновения ветра.
Ещё через две недели я решил для максимального подобия рисунков уничтожить свой наколдованный дом внутри мирка.
Я был откровенен с собой: могло не сработать. Или сработало бы странно: я бы просто поменялся с Люциусом местами. Но пока не попробуешь — не получится.
Через два месяца я почувствовал… нечто. Это как слепой человек нащупывает путь в туннеле.
