— Мой Лорд, оно… Не повреждено после этого?
А вот это интересный вопрос. Когда-то Том Реддл сам накладывал на дневник чары. Можно было, например, придумать текст или рисунки, и дневник сам проявлял их на страницах — иным образом, книга была аналогом рабочего компьютера для будущего Тёмного Лорда. Я приказал дневнику открыться. Он открылся. Люциус отпрыгнул назад. Потом посмотрел на пустые страницы через моё плечо. Я решил проверить, по-прежнему ли я могу выводить изображения на листах. На одном листе возникло изображение Тёмной Метки — то самое, что было у всех Пожирателей на предплечьях. На другой надпись, которую я заказал — «Некротек готов служить Вам, хозяин». Сработало. Я подхватил книгу телекинезом, и она прыгнула ко мне в руки. А вот это странно. Почему её не остановила защита? Палочка под ритуалом и пропитана моей кровью — понятно, почему она проходила защиту. А книга? Хранила часть души Реддла, а во мне что-то от Реддла и теперь проходит через барьеры, потому что считается частью меня? Или имеет смысл то, что Том пропитал книгу своей кровью перед тем, как сделать из неё крестраж? Но это не Некротек. А фонящая не пойми чем магическая записная книжка. Надо разобраться. Но явно не здесь и без Люциуса.
Люциус смотрел на меня, вероятно ожидая, что если книга прошла мою защиту — он ведь видел, что я её не снимал, — то теперь она поглотит мою душу. Однако книга вела себя как обычная вещь, а не как Тёмный артефакт.
— Люциус, не стой столбом. Я же говорил — книга часть меня. И принеси мне самый сильный изолирующий контейнер — я возьму это с собой.
— Добби! Изолирующий контейнер сюда! Самый мощный!
Добби принёс нечто, напоминающее рулон обоев. Я смотрел на это. В обычном зрении — рулон обоев, в магическом — пустота. Я отдал книгу домовику. Он прислонил её к рулону, который развернулся и опутал книгу в несколько слоёв. Теперь дневник не чувствовался. Я положил его себе в карман с расширением пространства.
— Люциус, наверно, не стоит напоминать тебе, что это всё секрет. Этого артефакта у тебя не было. Никогда.
— Да, мой Лорд! Я уничтожу все улики! Весь сейф целиком! У меня есть знакомые, они подчистят магический фон! А свои воспоминания потом уничтожу! Никто ничего не узнает.
— Кто ещё в курсе, что тут хранилось это?
— Никто! Только я и домовик, следивший за сейфом… — Люциус осёкся и глянул на Добби.
— Инсендио! — сказал он, направив палочку на домовика.
Вот что значит: сгорел на работе… Люциус так сильно вложился в простое заклинание, что даже пепла не осталось…
Надо быть поаккуратнее, упоминая древние легенды. В этот раз, похоже, пронесло. Но вряд ли мне будет везти всегда.
— В таком случае, я оставлю тебя. Ликвидируй следы. Не забывай об остальных поручениях. Скоро я призову тебя, у нас планируется общее собрание.
Я вышел из дома и отправился в особняк Лестрейнджей. Я сел в тот же кабинет и вызвал Беллу.
— Мой Лорд, Аврорат шатается везде, пока не было возможности незаметно забрать Ваш дар из сейфа Лестрейнджей.
— Белла, Гринготтс ведь нельзя ограбить?
— Да, Ваша вещь в надёжных руках, мой Лорд!
— Это закреплено юридически? Оговорены суммы компенсаций за порчу и утрату имущества?
— Прецедентов не было, мой Лорд. Но банк несёт ответственность за вверенное на хранение.
— А как часто коротышки проверяют сейфы внутри?
— Не знаю, мой Лорд.
— У тебя было в сейфе что-то ценное, помимо моего дара?
— Деньги, драгоценности, старинное оружие. Подарки от Рудольфуса на свадьбу.
— Все деньги Лестрейнджей в этом сейфе?
— Нет, мой Лорд. Часть денег в этом доме, часть на счетах за границей, мой Лорд.
— Готовь юристов, Белла. И исковое заявление. У меня есть информация, что содержимое сейфа могло пострадать. Наверняка это проделки Дамблдора — он хочет грабежом оставить нас без денег! Не получится вынести — попробует уничтожить!
— Но, мой Лорд, нападать на Гринготтс — значит рассориться с гоблинами, а конфликт с ними Дамблдору не нужен…
— Когда принесёшь мне чашу, покажешь воспоминания о том, что там произошло.
— Да, мой Лорд.
— А пока, Белла, порекомендуй мне книги.
— Я не понимаю, мой Лорд. Вся библиотека Лестрейнджей в вашем распоряжении.
— Меня интересуют особые книги. Предания. Легенды. Рассказы об артефактах древности. Фамильных драгоценностях родов. Их свойства. Особенно об амулете Слизерина, диадеме Когтевран и похожих вещах.
— Мой Лорд, я обязательно всё подготовлю для Вас… А книги по этой теме в разделе «Мифы, легенды, сказки», раньше вы его обходили.
— Белла, верю, что ты выполнишь всё в лучшем виде. И мою змею вы не нашли? Или следы магических возмущений?
— Ничего нет. Но мы продолжаем её искать. Она как сквозь землю провалилась. Почему бы Вам не позвать её по связи фамильяра?
— Я не чувствую связи фамильяра, Белла. Боюсь, с моей змеёй что-то случилось… Если так, найдите её тело.
Вообще-то, связь фамильяра духовная. И при смене души могла пострадать связь, а не сам фамильяр. Возможно, Нагайна по-прежнему жива, хотя как Лестрейнджи не могут её найти столько времени в поместье и саду? Может, змея сбежала? Так ведь защита не должна была выпустить.
— Змею ищите все вместе. А чаша — секрет, только для нас с тобой. Я ясно выразился?
— Мой Лорд, я самая верная ваша слуга.
— Отправляйся по делам. Мне надо подумать.
Белла встала и вышла. Вид сзади… Впечатлял… Я влез в воспоминания Тома — тот уже после третьего крестража не реагировал на женщин вообще никак. Хорошо, что я не такой.
Но сначала надо разобраться с бывшими крестражами. Собрать их. Изучить. Связаны ли они со мной? Грозят ли мне чем-то? Я высунул из кармана дневник, завёрнутый в изолирующий материал, и начал вертеть его в руках. Он не ощущался никак в магическом зрении, такое ощущение, что внутри там пустота. Хороший изолятор. Я сунул дневник назад в карман.
Но чтобы понять, что это, памяти Реддла будет мало. Боюсь, мне не обойтись без помощи. Хотя посвящать нужно минимально. Кто может мне в этом помочь? Кто знает о необычных заклинаниях, кто на острие магической науки, у кого можно попросить редкие вещества, распознаватели, старые артефакты и новые разработки? Мысли завертелись и дали ответ. Невыразимцы. Отдел Тайн. Безумные учёные, пытающиеся толкнуть магическую науку. Или надёжно защитить людей от неудачных опытов и странных предметов — чего только Арка Смерти стоит. А контакт среди невыразимцев только один. Пожиратель смерти Руквуд. Значит, надо вызывать его на аудиенцию.
Глава 7. Круциатить нельзя, помиловать!
Если разговор с каждым будет занимать столько же времени, как с Малфоем… Я выпил зелья ускорения восполнения магической энергии, — если всё затянется, хоть восстановлюсь. Вообще-то, это не те зелья, которые стоит пить регулярно… Но потом передохну. Достал малфоевский чемодан с финансовыми отчётами. Начал листать: шифры, операции, суммы. Наверняка для непосвящённого человека это будет жуткая белиберда — даже моё, усиленное ментальной магией сознание, с трудом понимало, что здесь написано.
В гостиную вошёл Руквуд. Он был немолодым, высоким, морщинистым, рябым от пережитой болезни, с тёмными с проседью сальными волосами. Память Реддла подсказывала, что он человек спокойный, уравновешенный. Очень ловкий и увёртливый, у него истинный дар убеждения. Помимо того что он «учёный», он владел Тёмной Магией и дуэлингом на уровне лишь чуть ниже Беллатрисы или Долохова. Кроме того, взрывные заклятия его авторства были намного сильнее стандартных. Я сложил отчёты назад.
— Мой Лорд, какова Ваша воля? — спросил Руквуд.
— Расскажи мне о том, что я тебе поручил, — ответил я.
В магическом зрении передо мной стоял сильный маг (других во внутреннем круге не было) со странными амулетами. Их количество было меньше, чем у Малфоя, и они не были украшены драгоценными камнями. У меня не было времени и желания тратить по часу на каждого для легилименции, а просить снять щиты и амулеты… Во-первых, пойдут слухи, что Лорд слаб. Во-вторых, это как в маггловском мире просить раздеться — если что интересно, смотри, но под одежду не лезь. Но ничего — в прошлой жизни как-то жил без магии. Я обратился к памяти Тома — лорд Волан-де-Морт лично незаметно легилиментил перед поступлением во Внутренний Круг всех. Память подсказывала, что Руквуд лоялен. Он был недоволен всё большим запрещением магических искусств, часть ограничений коснулась даже невыразимцев. Он служит Реддлу, чтобы уберечь знания от забвения, науку — от стагнации.
