— Дышишь неправильно, — наставлял его Мэтт. — За снаряд надо браться вот так. А, Джин, привет… Смотри, я покажу тебе, как надо качать.

Мэтт согнал со скамьи мускулистого малого, сам лег на его место и начал легко двигать тяжелую гирю. Вверх-вниз, вверх-вниз.

Разозлившись от «избытка» проявленного к ней внимания, Джинджер подобралась к Мэтту сзади. Он как раз опускал гирю. Улучив момент, Джинджер передвинула стрелку тяжести на отметку «60 фунтов» Мэтт продолжал качать. Он напрягся перед тем, как поднять вес, и… глаза его чуть не вылезли из орбит. Но он совладал с собой и выжал вес.

— Спасибо, Джинджер, — только и сказал он.

Она не собиралась останавливаться на достигнутом. Положила руку юноше на талию, впилась в него долгим, откровенным взглядом.

— Ничему хорошему ты у этого слабака не наберешься. Развели тут обучение во сне. А ты посмотри на него, Мэтт. Тебе самому впору брать у него уроки.

Джинджер повернулась к Мэтту и ткнула его кулаком в живот, напоминающий каменную стену.

— Так я и думала, — разочарованно протянула она. — Не мышцы, а спагетти.

Она попыталась ущипнуть могучую руку.

— Позор. Бицепсы как тряпочки. Живот — кисель.

Она снова обратилась к парню, который уже не знал, куда ему деваться.

— А вот этот человек работает над своим телом. Если, конечно, присутствующие понимают, о чем идет речь.

Терпению Мэтта пришел конец. Он издал глухой рык и схватил не успевшую увернуться Джинджер. Как она ни сопротивлялась, он поднял ее над головой, точно легчайший из спортивных снарядов.

— Ну как, Джин? Не утомилась?

— Поцелуй меня, — вкрадчивым голоском попросила она.

Мэтта не нужно было просить дважды. Он осторожно поставил ее на пол и немедленно подчинился.

— Ты прелесть, — сообщила Джинджер и погладила его покрасневшие щеки.

К ним подошла Сара.

— Привет, Мэтт.

Мэтт кивнул ей. Джинджер наградила его звонким поцелуем, оставив на шее яркое пятно помады.

Пока Джинджер выясняла отношения с Мэттом, Сара отошла к питьевому фонтанчику в конце зала. Высокий атлет с темными волнистыми волосами оторвался от своих упражнений и окинул Сару взглядом истинного супермена.

— Привет. Я тебя уже видел тут. А ты классная девчонка. Я запомнил тебя. Меня зовут Марко.

Бдительность Джинджер обмануть было непросто. Она прекратила возню с Мэттом и наблюдала, как замешательство Сары сменяется некоторым интересом. Она критически покачала головой.

— Привет. Я — Сара.

Она протянула руку, которую Марко поцеловал. К такому повороту событий она не была готова. Стремительно отдернула руку и, сама не зная почему, обтерла ее сзади о шорты. Марко еще не исчерпал свой репертуар. Он склонился к ней и выразительно прошептал:

— Если ты не занята сегодня вечером, могу показать, как лучше провести время.

Сара не успела придумать, как бы ей его отшить, но тут к ним подошла Джинджер. С самым небрежным видом она оттянула резинку его спортивных трусов, презрительно скользнула взглядом в темнеющую перед ней глубину.

— Не стоит терять время. Пойдем, Сара, — процедила она.

И прежде чем Сара успела ответить, она схватила ее за руку и потащила к двери, оставив Марко в изумлении. Джинджер была очень довольна собой. В считанные минуты ей удалось с блеском применить два вида смертоносного оружия из арсенала настоящей женщины: заявить о своем полном господстве на подвластной ей территории и оставить за собой последнее слово.

— Ну спасибо тебе, — сказала ей Сара. — Еще десять секунд, и я бы сама с ним разобралась.

Джинджер от души расхохоталась, не замечая двусмысленности слов Сары.

— Не сомневаюсь. Но лучше побереги свой пыл для сегодняшнего свидания с мистером «порше».

Эдвард Теодор Трэкслер, негр, вышел из бара. Тут же его захватил и понес напряженный людской поток, шумно растекавшийся по коридорам Отдела тяжких преступлений Лос-Анджелеса.

Здоровенный негр лет сорока с небольшим держал в руках чашку дымящегося кофе и спешил вместе со всеми, обходя встречные препятствия, тормозя на поворотах с грацией медведя, вставшего на роликовые коньки. Он обогнал двух полицейских, конвоировавших заключенного в наручниках, и во избежание столкновений пошел дальше, уже держась правой стены. «Донес-таки. Ни капли не пролилось», — мысленно поздравил он себя, подходя к двери кабинета и удачно завершая исполнение своего коронного номера: глоток кофе, затяжка сигареты, порцию жвачки. Все одновременно и на полном ходу.

Его окликнул сержант Хэл Вукович, который уже обыскался своего шефа. Тот подождал, пока запыхавшийся Вукович нагонит его. Сержант с сочувственным взглядом дотронулся до его руки, указывая на две папки с документами.

— Погодите. Тут есть для нас кое-что новенькое. Правда, такое, что в обморок упадешь.

Трэкслер дернулся и пролил горячий кофе на руку.

Сержант протянул ему одну из папок и открыл дверь в кабинет.

Трэкслер со вздохом поставил на стол полупустую чашку. Значительная часть кофе была у него на костюме. Он водрузил на нос очки.

В папке находилась цветная фотография размером восемь на десять. Труп женщины на полу. Буквально залита кровью.

— Что тут? — спросил Трэкслер, нетерпеливо пощелкивая ногтем по снимку.

Вукович присел на край стола, залитого кофе. Губы его нервно дернулись и скривились в некоем подобии улыбки, которая, помимо воли, появляется в самый неподходящий момент.

— Труп женщины.

— Сам вижу.

Трэкслер внимательно изучал фото. На своем веку он всего перевидал. Зрелище не для слабонервных, но и к этому привыкаешь.

Вукович поднес спичку к незажженной сигарете, торчавшей во рту.

— Сара Хелен Коннор, тридцати пяти лет. В нее всадили шесть пуль с расстояния в десять футов. Оружие крупного калибра.

Трэкслер поправил на носу очки.

— Сам вижу.

Сержант положил перед ним вторую папку.

— А это что?

— Труп номер два, — как само собой разумеющееся доложил Вукович. — Фотографии прислали во второй половине дня из полицейского отделения Бэлли.

Трэкслер взглянул на второй снимок. Понятное дело, что труп, но от этого не легче. Тело изрешечено пулями. Плавает в собственной крови.

— Тут что-то не так, — заметил он, всем своим видом подчеркивая готовность выслушать подчиненного, не перебивая.

Вукович вытянул из-под фотографии отпечатанный на машинке листок и с видом факира, готовящегося сразить публику, поднес его к самым очкам Трэкслера.

— А теперь прочтите имя, Эд.

Инспектор мельком посмотрел на бумагу и замер. Медленно перечитал, словно не веря своим глазам.

— Сара Энн Коннор, правильно?

Вукович кивнул. Но Трэкслер как будто все еще не до конца уверился, что все происходящее не очередной розыгрыш коллеги, обладавшего весьма оригинальным чувством юмора. Он выжидательно воззрился на сержанта, который на этот раз был абсолютно серьезен.

— Что за ерунда? — раздраженно буркнул Трэкслер.

Вукович пожал плечами. Шутки кончились.

— Тут вот еще какое дело, — мрачно продолжал он и, порывшись в папке, вынул новые снимки. На том и на другом крупным планом ноги каждой жертвы. Кожа снята чулком, точно чудовищная обертка, обнажающая страшное кровавое месиво. Неуловимое чувство тревоги не покидало Трэкслера, рассматривавшего идеально ровные, совершенно идентичные надрезы на обеих фотографиях. Такое впечатление, что надрезы сделаны машиной, а не рукой человека. Его переполнила ненависть к подонку, совершившему это зверство.

Полицейские склонились над зловещим снимком, обмениваясь негромкими замечаниями. Служители культа у могилы, в которой погребен здравый смысл.

— Левая нога каждой жертвы рассечена во всю длину. Разрезы идентичны. Один почерк, — добавил он, хотя это было ясно, как дважды два. — Со странностями клиент, мать его за ногу.

Проблеск нервной улыбки вновь тронул его губы.