– Что он сделал? – уточняет Зандерс.

– Он сказал что-то типа «я не хочу, чтобы ты была здесь, и делаю это только для того, чтобы исполнить свой братский долг» или что-то в этом роде.

– Ох, – морщится Мэддисон.

– Райан хороший парень, но он не такой, как ты, – вмешивается Зандерс. – Он не очень приветлив с новыми людьми и предпочитает заниматься своими делами. По-настоящему его волнуют только баскетбол и Стиви. Дай ему шанс. Он одумается… надеюсь.

– Ты ему нравишься, – поворачиваюсь я к нему. – Вы, ребята, близки. Как тебе удалось ему понравиться?

– Он меня ненавидел, помнишь? Но когда понял, что я влюблен в его сестру, стал относиться ко мне спокойнее, и даже тогда потребовалось некоторое время, чтобы узнать его получше. Он достаточно замкнутый человек.

– Я понимаю, что он делает это ради Стиви, и это не имеет ко мне никакого отношения, но я живу с парнем, который хотел бы жить один. Это неловко и неудобно.

– Знаешь что, – продолжает Зандерс. – Я думал, что вы двое под одной крышей – это будет катастрофой, но ты можешь быть полезна Райану. Заставь его вылезти из своей скорлупы. Заставь проводить время с кем-то, кроме сестры или товарищей по команде. Возможно, присутствие рядом кого-то нормального вселит в него немного веры в человечество.

– Ох, Зи. Ты считаешь меня нормальной?

– Ну, почти, – улыбается он в кружку, допивая пиво.

– Он сказал, что мне нельзя приглашать других людей. Это странно, не так ли?

– Инд, – вмешивается Рио, подозрительно глядя на меня. – Ты много знаешь о своем новом соседе?

Очевидно, недостаточно, судя по трем парам глаз, с опаской наблюдающих за мной, как будто я упускаю огромный фрагмент головоломки.

Последние несколько вечеров я пыталась разузнать что-нибудь о Райане в интернете, но всякий раз, когда его красивое лицо появлялось на экране, я слишком нервничала, чтобы узнать больше. Не знаю, что я искала или что ожидала найти, но часть меня хочет узнать о Райане лично, а не из заголовков, которыми пестрит интернет.

– Что вы имеете в виду? – оглядываюсь я в поисках ответа. – То, что он – профессиональный спортсмен? Это я понимаю. Я дружу с вами троими, ведь так? Я знаю, что к вам приковано много внимания.

Зандерс качает головой:

– Это немного другое.

– Немного? – усмехается Рио. – Райана Шэя выбрали на драфте под первым номером в команде «Северная Каролина» – команде, которая под его руководством выигрывала национальные чемпионаты один за другим. Он… вы как думаете? – Рио переключает внимание на Мэддисона и Зандерса, – входит в пятерку, а может, тройку лучших игроков лиги? И у него пока даже нет ранга или титула MVP. Уверен, он не может выйти из дома незамеченным. Эти ребята – крупные игроки НХЛ, и их знает весь город, – он указывает через стол на своих товарищей по команде, – но это ничто по сравнению с тем, что испытывает Райан Шэй.

– Помнишь мой небольшой скандал со Стиви прошлой весной, когда все узнали, что у меня есть девушка? – спрашивает меня Зандерс. – Но когда Райан попадает в заголовки, речь идет не о национальных новостях. Новость распространяется по всему миру. Он не просто так заботится о безупречности своего имиджа. Все взгляды устремлены на него.

– Он действительно настолько известен? – спрашиваю я, сглотнув комок в горле.

– Я сочувствую этому парню, – качает головой Мэддисон. – Мы оба – капитаны команд и живем в одном городе, но мне никогда не приходится испытывать такого давления и внимания, с каким живет он.

– Зандерс, сколько ты зарабатываешь?

– Рио, ты серьезно?

– Я могу посмотреть в интернете. Я просто пытаюсь доказать свою точку зрения.

– Одиннадцать с половиной.

– Двенадцать, – самодовольно вставляет Мэддисон, говоря о своей зарплате. Зандерс отмахивается от него, пытаясь сдержать улыбку.

– Вот видишь, – поворачивается ко мне Рио. – Два самых громких имени в НХЛ вместе зарабатывают почти двадцать четыре миллиона долларов в год. Райан Шэй зарабатывает вдвое больше. Черт возьми, у него есть сделки по продаже обуви и рекламные ролики, которые, вероятно, стоят куда больше.

– Рио, неужели ты действительно влюблен в моего будущего шурина?

– Несомненно, – он переключает внимание на Мэддисона. – Каково это – жить с ним в одном доме?

– Как в анекдоте, – смеется Мэддисон. – Парень зарабатывает столько денег, что мог бы владеть целым зданием.

– Тогда почему он там живет? – наконец вмешиваюсь я. – Квартира великолепна, но если он столько зарабатывает…

– Потому что он практичен, – напоминает мне Зандерс. – И не склонен себе потакать.

Четыре тарелки, четыре набора столового серебра, четыре миски. Организованный до безумия. Это самоконтроль или форма самонаказания?

Я вспоминаю, каким грубым он был в тот вечер, когда пришел домой и обнаружил устроенный мной бардак, и начинаю понимать. Я перевернула его структуру, его распорядок. Он лишился контроля в единственном месте, где находил утешение.

А я – его новая сумасшедшая соседка по квартире, которая швырнула туфлю в его дверь.

Не могу представить, как он идет по жизни вот так, никогда не теряя бдительности, когда все взгляды устремлены на него, но если квартира – единственное место, где он может расслабиться, то черно-белая минималистичная тюрьма, в которой он живет, не поможет.

Решено. Я попробую внести немного красок в жизнь Райана Шэя, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Когда я вышла из аэропорта, солнце уже всходило. Из-за победы в овертайме в Эдмонтоне и прохождения таможни я добралась домой на несколько часов позже, чем планировала. Кофе показался мне хорошей идеей. Черт возьми, это всегда хорошая идея, но особенно – в первый полноценный день в квартире, когда мне нужно распаковать вещи. Не говоря уже о том, что сегодня я надеюсь провести время со своим новым соседом. Я хочу быть настолько жизнерадостной, насколько это возможно, потому что собираюсь сделать все, чтобы Райану Шэю понравилось со мной жить, даже если это будет последнее, что я сделаю.

– Вам нужен поднос для переноски? – спрашивает бариста.

– Пожалуйста. Это было бы здорово. Спасибо.

– Инди? – слышу я позади себя, когда ставлю кофе. – Боже мой, Инди, это ты?

Обернувшись, я вижу группу девушек – моих подруг. Лучших подруг моего детства.

– Мэгги? Привет! – восклицаю я, быстро заключая ее в объятия. – Я по вам соскучилась. Привет, девчонки. – Я заглядываю ей через плечо и обнимаю еще трех своих давних подруг. – Я так по вам скучала! Что вы делаете так рано в центре города?

Поколебавшись, Мэгги опускает взгляд.

– Мы… э-э… мы идем покупать платья подружек невесты.

– Ого.

– Прости. Я бы пригласила и тебя. Честно говоря, я не знала, что ты вернулась в Чикаго. Я думала, ты все еще во Флориде.

– Я написала тебе, когда вернулась. Я написала вам всем.

– Что ж, пойдем с нами! Здорово, что мы сегодня встретились!

Я смотрю на свою форму. Мне нужно переодеться, нужно поспать.

Жаль, что она мне не сказала, чтобы я могла спланировать.

– Мэгс, – перебивает ее Энджи. – Мы заказывали столик только на четверых.

– Все в порядке, – с вымученной улыбкой говорю я. – Я только что вернулась из рабочей поездки и еще не спала. Мне нужно переодеться. У меня действительно насыщенный день, – вру я. – Просто… дайте мне знать, какие платья вы выберете, чтобы я знала, что заказать.

– Я скучаю по тебе, Инд, – Мэгги проводит ладонью по моей руке. – Может, скоро соберемся все вместе? Прошло столько времени.

– Да, конечно, – я вздыхаю с облегчением. – Я так по вам всем соскучилась. В «Скаутах» еще устраивают по средам викторины? На этой неделе я буду в городе. Могу прийти!

Девчата нервно переглядываются.

– Мы… – мнется Энджи.

Мэгги сочувственно наклоняет голову.

– Алекс все еще туда ходит, а ты знаешь, насколько близки эти ребята.

– Ну да. Конечно. – У меня комок в горле, который я хотела бы списать на переутомление или на то, что я эмоциональный человек, но это причиняет боль.